И муравьи, и личинки жуков, зимующие в древесных стволах, способны вынести температуру, близкую к температуре воздуха вокруг. Я приносил и тех и других в дом и согревал там, но, в отличие от мух, которые при этом почти сразу оживают, муравьи и личинки жуков продолжают казаться совершенно мертвыми. Они начинают постепенно шевелиться только через несколько дней при комнатной температуре и в конце концов полностью возвращаются к активности. Однако, когда я вынес таких оживших муравьев и личинок жуков на холод, откуда они прибыли, они быстро погибли. Очевидно, их выживание связано с оцепенением, в которое они впадают под действием «антифриза». Когда муравьи и личинки жуков адаптированы к холоду, у них в организме много глицерина или другого сладкого на вкус криопротектора (мух я не пробовал), который не дает образоваться в их теле кристаллам льда и, вероятно, «консервирует» насекомых, вводя в неактивное состояние. При повышении температуры нужно много времени, чтобы вывести этот «антифриз» из гемолимфы.

В домике зимой есть и другие гости (я имею в виду в первую очередь три вида), красивые и более безобидные. Например, в отличие от мух Pollenia, у них нет неприятной привычки, когда домик отапливается, виться вокруг прикроватной лампы, а когда свет выключат, кидаться под плед и там неистово жужжать.

Набор азиатских божьих коровок с моего окна

Представители первого из этих трех видов, бабочки-траурницы (Nymphalis antiopa), обычно остаются в щелях на улице и лишь изредка пробираются в дом. Осенью я чаще всего вижу одну-двух бабочек, порхающих под крышей. Второй вид, азиатская божья коровка (она же изменчивая хармония, или божья коровка-арлекин), в больших количествах прибыл к нам лишь недавно. Бывают годы, когда божьи коровки попадают в домик тысячами, а бывают, когда их всего несколько десятков. Департамент сельского хозяйства США завез их из Восточной Азии в конце 1980-х в качестве биологического оружия против пекановых тлей, а затем этот вид (Harmonia axyridis) был завезен в другие области, в том числе на северо-восток США, чтобы бороться с подобными вредителями. С тех пор вид широко распространился самостоятельно и проник во многие области Соединенных Штатов и в некоторые части Канады. Как и у многих видов божьих коровок (которых в Северной Америке около 400, а в мире приблизительно 3000)[36], у всех жуков вида Harmonia axyridis красивый черный орнамент. У эндемичных североамериканских видов он образует определенный узор, но у азиатских видов буквально каждая особь окрашена по-своему. Фон у каждого жука может быть глубокого красного, оранжевого или желтого цвета, точки могут отсутствовать, могут быть черными и мелкими или сливаться в черные полоски (существует другой вид, который очень редко зимует у меня в домике, с особями равномерного угольно-черного цвета с красной точкой на каждом надкрылье). Цвет – отпугивающий сигнал: азиатская божья коровка, если ее раздавить, выделяет жидкость с противным запахом. Но даже у завзятого ненавистника жуков едва ли возникнет желание убивать ее. Красоту ей придают не только приятные цвета, но и мягкие округлые очертания, маленькие ноги с крошечными лапками. Божьи коровки настолько симпатичные, насколько это вообще возможно для жука. Многие ими даже восхищаются. Но они не такие уж умильные. Это мы поняли, когда десятки тысяч (буквально!) этих жучков поселились у нас дома в Вермонте осенью и остались на полгода, невзирая на все наши усилия и попытки от них избавиться.

К счастью, живых пауков в моем зимнем домике нет. «Шарлотта» висит на балке мертвая и сморщенная рядом с яйцами, которые как раз способны пережить зиму

Моя семья самым близким образом познакомилась с этими бестиями зимой 2001/02 года. До того их настырным предтечам случалось появляться у нас дома в Вермонте, но тогда казалось, что они составляют приятное разнообразие на фоне червеедок. Однако в эту зиму червеедок, как ни странно, почти не было, а тем временем божьи коровки устроили настоящее вторжение. Не знаю, как и почему они это сделали. Партию жучков я испытал в морозилке (при –14 °C), и они более-менее спокойно это пережили (точнее, выжила 61 из 148 особей). Я много раз за зиму открывал окно спальни, снимал божьих коровок со стекол и стен и сотнями выкидывал на улицу. Все равно оставалось множество жучков, которые по вечерам скапливались на лампе для чтения. Когда ее выключали, насекомые перебирались в кровати. Обезвоженные в сухом помещении, они нередко пытались ночью заползти кому-нибудь в глаз, чтобы пососать оттуда влагу, или щипали кожу. К Пасхе божьи коровки стали толпами выходить из гибернации. Тысячи жучков наводнили дом, и в качестве последнего средства моя жена Рэйчел попыталась засосать их пылесосом. Как разъяренные скунсы, они выпустили свой токсичный секрет – химическую защиту. Рэйчел – биолог и образец терпимости к живым существам. Она радуется, когда дети приносят домой пауков, дождевых червей, слизней, многоножек и мокрецов. Но в апреле 2001 года, еще раз попробовав выступить против божьих коровок с пылесосом, она объявила вид Harmonia axyridis «отвратительным». Я не стал спорить.

Если я готов терпеть этих жуков, то в основном благодаря их хищным повадкам. Помимо пекановой тли, азиатские божьи коровки питаются сосущими растения насекомыми, такими как тсуговый хермес, который уничтожает тсуговые рощи от Вирджинии до Новой Англии. За свою жизнь одна азиатская божья коровка по оценкам может истребить от 600 до 1200 тлей. В 1960-х хермеса тоже завезли из Азии (правда, ненамеренно, скорее всего, с саженцами). Через 20 лет он стал серьезной проблемой. Если хермес нападает на тсугу, дерево неизбежно погибает. У меня проблем с тсугами из-за хермесов еще ни разу не было.

Третий вид насекомых, посещающий нас если не в изобилии, то часто, это один из видов златоглазок (семейство Chrysopidae). Яркая зеленая окраска у них распространяется на четыре больших крыла с нежными перепонками, натянутыми между сетью прожилок. У златоглазок определенно есть характер. Но на себе его испытывают только тли. Взрослые особи и личинки, которых в быту называют «тлиными львами», беспощадные хищники, как и родственные им муравьиные львы, чьи личинки строят в песке смертельные ловушки для муравьев. В отличие от всех остальных многочисленных зимних обитателей моего дома в Вермонте и домика в Мэне, дома я редко нахожу их больше дюжины, но часто встречаю зимой в лесу под отошедшей сухой корой деревьев (где никогда не вижу других своих посетителей). Златоглазки слишком редкие гости в домике, чтобы считать их угрозой.

Кое-кто специально приводит на зиму гостей в свое жилище. Мы с моим сыном Элиотом нашли бледно-желтых муравьев, зимовавших в камерах-гнездах под камнями. В этих камерах, которые крепились к корням и скалам, мы увидели белые как мел пузырьки, которые при ближайшем рассмотрении оказались тлей. Конечно, эта тля, близкий родственник тсугового хермеса, была здесь, потому что она полезна (для муравьев). Летом, когда муравьи снова выпускают ее пастись, она выделяет сладкую медвяную падь. А осенью, перестав доить тлей, муравьи надежно прячут их на зиму в подземные камеры, где мы их и нашли. Тля проводит в камере всю зиму, вероятнее всего, без всякого движения и никому не докучая.