— Уже неплохо для начала, — согласно кивнула женщина. — А что вас привело в наши края? Я могла бы помочь. Ведь это не просто любопытство.

Регина вытянула вперед руку с браслетом:

— Он привел. Нас с Линдоном заманили в ловушку. И сохранили жизни для того, чтобы мы принесли кристалл всевластия.

Глаза женщины испуганно округлились:

— Ты понимаешь, во что ввязалась? Боюсь, даже Амалия не в силах помочь.

— А что мне остается делать?

— Я осознаю, что много тебе задолжала. Поэтому помогу, чем смогу. Но королеве придется честно все рассказать. Лучше вытерпеть ее ворчание, чем гнев за обман, поверь. И не бойся, моей дочери она не навредит.

— Вот и вы пригодились… — невесело усмехнулась Рига.

В это же самое время в королевском будуаре за чашечкой кофе сидели бабушка с внуком.

— Я обязательно выслушаю тебя и помогу, чем смогу, — начала свою речь королева. — Но вначале расскажи мне о нем. Я за тридцать лет не смогла забыть Кирхарда, и так не нашла свое личное счастье.

— Почему вы от него ушли? Он считает, что его любимая женщина погибла, и до сих пор по ней тоскует. Разве нельзя было послать хоть какую-то весточку?

— Увы, нет. Я ушла не по доброй воле. Меня перенесла земля, когда моей жизни реально угрожала опасность. И я не могу теперь выйти за ее пределы. Единственный шанс на свидание, если он придет ко мне, — она грустно улыбнулась. Но в глазах промелькнула надежда на то, что это свидание когда-нибудь состоится. Только что делать дальше, сама Амалия не представляла. Два монарха никогда не могут объединиться, за ними стоят их государства.

— По крайней мере, если мне удастся вернуться, я ему передам ваши слова, — Линдон постарался улыбнуться как можно дружелюбнее.

— А почему если? — брови женщины взлетели вверх, выражая недоумение.

— Потому что пришли мы за черным кристаллом всевластия, — припечатал он. — На Регине браслет подчинения. Если она его не добудет, то просто погибнет. И я не знаю, как его снять.

— Спасибо за откровенность и доверие! — уголок губ королевы нервно дернулся. — Я искренне хочу твоего счастья. Поэтому не буду препятствовать твоей невесте зайти в пещеру с кристаллом. Увы, но больше ничем помочь не могу. Взять она его должна будет сама.

— Я пойду с ней!

— Иди, — неожиданно легко согласилась она. — Только, боюсь, проку от этого не будет. Неизвестно, докуда тебя пещера впустит и впустит ли вообще. Наша земля разумна. И ведет себя так, как посчитает нужным. Скорее всего, девочке придется решать эту проблему в одиночестве.

Линдон поджал губы. Он не хотел бы подвергать Ригу опасности. Но думать нужно было тогда, когда он ей не сообщил о том, что его воины наготове и готовы прийти на помощь. Он хотел, как лучше, но вышло не по его желанию.

— Пойдем, думаю, девочки уже ждут нас! — вывела его из задумчивости Амалия.

Когда все встретились в зале, Линдон первым делом бросился к любимой:

— Как ты?

Старшие женщины переглянулись, пряча улыбки.

— Нормально, — кивнула в ответ девушка. — И мне кажется, когда я вернусь в Рубен Элл, должна буду съездить домой и помириться с Риммой.

Позднее вечером все четверо сидели в гостиной за чашечкой чая. Амалия приветливо улыбалась, хитро поглядывая на парочку рубенэллских магов, волей случая оказавшихся не просто гостями, а очень значимыми людьми для них с Лаймой. Подруга, в которой умерла великая актриса, по жизни была общительной хохотушкой, но сегодня выглядела крайне задумчивой и серьезной. Поэтому ее величество гадала, что за разговор произошел между матерью и дочерью, что первая словно воды в рот набрала, а вторая периодически косо на нее поглядывала.

Внук же выглядел, напротив, вполне довольным жизнью. Да и для самой королевы бальзамом на душу оказалась новость, что ее помнят и любят. И есть большая вероятность, что ее горячо любимый Кир соберется и появится в Пасауле. Правда, у женщины были некоторые опасения. Все-таки тридцать лет срок немалый. Она, конечно, сохранилась неплохо. Только годы берут свое. А в голове у рубенэллского монарха она осталась сорокалетней девушкой. А ей нынче уже исполнилось семьдесят. Надо будет с Линдоном послать ему магснимок, чтобы, когда тот ее увидит, на лице не появилось разочарование, которое губительно сказывается на самооценке любой женщины.

Но это все будет потом. Сейчас перед ними стояла куда более серьезная задача.

— Говоришь, тебе велено принести черный кристалл всевластия? — уточнила ее величество у невесты внука. — И для перестраховки эти недоумки надели на тебя браслет с подчинением?

В ответ девушка молча задрала рукав и продемонстрировала узкую полоску, отливающую холодной сталью в свете магических шаров.

— Недоумки или нет, я не знаю, — ответила она голосом с легкой хрипотцой, — но у меня нет иного выбора, как подчиниться их требованиям, если вы только мне не поможете избавиться от этой штуковины. Поэтому я сразу не стала скрывать или обманывать, а сообщила о цели своего визита в вашу удивительную страну.

— Не вашу, а нашу, — улыбнулась королева. — Ты такая же полноправная гражданка Пасауле, как и все мы. Имя рода в нашей стране передается по материнской линии. А моя дорогая Лайма чистокровная уроженка здешних мест. И мы поможем всем, что в наших силах, правда, Лама?

— А я, получается, здесь на птичьих правах? — недовольно фыркнул Линдон.

— Почему на птичьих? — королева удивленно вскинула бровки. — Внук правительницы не последний человек в стране. Но сейчас перед нами стоит другая проблема и мы должны ее решить.

— Шерд, но не тяните, что ли! — возмутилась Рига. — Вы все говорите, что я что-то должна сделать, но не слова о том, что это такое.

Неожиданно Лайма положила ладонь поверх руки девушки и осторожно, словно боясь быть отвергнутой, погладила ее:

— Тише, не кипятись, — шепнула она дочери. — Ами сейчас все расскажет.

Рига от этого прикосновения сначала дернулась, словно в нее прилетел хороший магический заряд, а потом неожиданно почувствовала непривычное тепло, поняв, что связь матери и дочери все-таки не пустой звук. Она о ней часто слышала, но испытала на себе впервые.

Амалия же кивнула в ответ на слова подруги и начала рассказ:

— Этот черный невзрачный камушек хоть и зовется кристаллом всевластия, на самом деле не так могущественен. Во-первых, он подчиняется только мужчине, поэтому для нас это совершенно бесполезный артефакт. Мужчин у власти в Пасауле нет и не будет.

На эти слова Линдон чуть заметно поморщился. Он хотел счастья для деда, но как совместить его с абсолютным матриархатом, не понимал. Королева же продолжала:

— Возможно, поэтому именно в нашей стране он хранится. Богам так спится спокойнее. Во-вторых, подчиняется он не простому мужчине, а тому, кого посчитает своим истинным хозяином. Поэтому самый простой вариант для Регины сходить, забрать его и отдать Коффу. В девяносто девяти случаях из ста ничего не произойдет. Он как был серым булыжником, так им и останется. Возможно, даже просто уничтожит того, кто решил завладеть им без воли богов. Я точно не знаю.