– Что?! – он начал озираться по сторонам, потом взялся рукой за левую сторону груди и негромко застонал.

– Батя, ты как? – взволнованно спросил Андрей.

Не хватало еще, чтобы у отца случился сердечный приступ.

– Нормально, – Николай Витальевич сделал глубокий вдох. – Мое дежурство? Ага. Ложись, отдыхай.

– Бать, с Чихом что-то не так.

Отец, еще не до конца проснувшись, непонимающе посмотрел на сына, потом перевел взгляд на девушку. В этот момент она дернула головой в сторону и пробормотала срывающимся голосом, словно ругалась с кем-то:

– Да, чтоб тебя, док! Как ты сохранишь его, находясь здесь?!

– Кошмары, – понимающе сказал Николай Витальевич.

– Бать, я ее разбудить не могу. Все пробовал.

– Нашатырь?

– Не помогает.

Отец перебрался ближе. Похлопал девушку по щекам, сначала несильно, потом отпустил пощечину. Чих никак не реагировала.

– Давно она так?

– Минут десять. Всего час, как уснула.

Николай Витальевич проделал то же, что Андрей до него: потряс девушку, потом плеснул водой. И с тем же результатом.

– Она не пила никаких лекарств?

– Нет, – покачал головой Андрей и предложил от безысходности: – Может, ее под дождь вытащить?

– Простуди еще! – сердито пробурчал отец. – Пусть спит, устала, да еще и пережила всего сколько. Мужик-то не выдержит. Давай я подежурю – я уж вроде как и выспался, а ты садись рядом с ней, приглядывай. Если все нормально, то и сам подремли.

Делать перевязки, накладывать шины на сломанные конечности и обрабатывать прочие полученные в бою раны Андрей умел, но вот опыт «общения» с другими болезнями у любого пенсионера был в разы больше. Поэтому в вопросах медицины он полагался на отца.

Отдал бате его автомат, который тоже успел вычистить и полностью снарядить, а сам устроился рядом с девушкой, надеясь, что действительно все будет нормально, и ему, может быть, даже удастся подремать.

Но нормально не стало.

До самого утра Чих металась во сне, бормотала непонятные фразы, говорила с кем-то, стонала, тяжело и часто дышала. Андрей придерживал ее, чтобы она ничего себе не повредила, смачивал водой пересыхающие губы, капал водой на язык. Только когда начало светать, девушка успокоилась и почти сразу проснулась.

Ясным взглядом посмотрела на присевшего у дальней стены Николая Витальевича, потом перевела взгляд на склонившегося к ней Андрея и произнесла:

– Его зовут Олег Говорков. Сержант. Он служил в охране лаборатории, на которую напали мутанты.

Олег будто пребывал в странной полудреме. Он осознавал, что лежит на земле, вокруг шумит черный ночной лес, дождь хлещет по его израненному телу, но не мог пошевелить ни одним мускулом. Сознание охватило какое-то безразличие к происходящему, мысли скакнули назад во времени. Он вспомнил, как устраивался на службу в охрану лаборатории. Отбор был жесткий. Прохождение одной медкомиссии заняло почти две недели. Анализов взяли столько, сколько, наверное, у космонавтов не берут. Олег вспомнил, как переживал тогда из-за неожиданно появившегося насморка и легкого недомогания. Но все обошлось, и с ним заключили контракт. Затем месяцы службы, еженедельные вакцинации и раз в две недели антирадиационные процедуры. Из развлечений – общение со сталкерами, приносящими артефакты, и отстрел редких мутантов, появлявшихся в окрестностях лаборатории.

Внезапно Олег ощутил тянущее чувство, начавшееся от копчика, пробежавшее по позвоночнику к затылку и… ночь вдруг начала таять. Кто-то невидимый, бесплотный, но в тоже время осязаемый и реальный, потащил Олега из реальности в воспоминания.

Темнота стала рассеиваться, деревья оплывали, истончались, превращались в цветную пыль. Вокруг закружился вихрь красок, преображая мир. Олег уже не лежал полуголый на мокрых прошлогодних листьях, а стоял одетый в целехонькую форму на желто-зеленой сухой траве. Вместо черных туч в небе висело закатное солнце. Лес расступился, деревья чудесным образом превратились в железобетонные коробки лабораторных зданий, охранные вышки, укрытые в ангарах грузовики…

…Олег взглянул на часы – до окончания дежурства осталось меньше часа. Хотелось спать. Он зевнул и потянулся, разминая мышцы.

– Закрой «варежку», мухи налетят, – раздался в наушнике насмешливый голос Жгута – товарища и сослуживца, погибшего много дней назад.

Олег вздрогнул, но воспоминания уже полностью поглотили разум, превратившись для него в реальность, поэтому Олег не придал значения своему мгновенному испугу.

Прищурив глаз, он посмотрел на охранную вышку.

– За периметром следи, глазастый!

– А я и слежу, – все так же насмешливо ответил Жгут.

Олег покачал головой. Нет, все-таки, чтобы быть снайпером, надо иметь особый склад ума. Сам Олег стрелял неплохо, но чтобы вот так же сидеть, скрючившись, восемь часов к ряду, в обнимку с «СВД» – это не для него. Он снова зевнул. Странный сегодня был день. От необычного спокойствия и умиротворенности, охвативших Зону, тянуло в сон. С самого утра Зона словно затаилась: по небу медленно плыли редкие облака, вяло шелестели листья деревьев от дуновений слабого ветерка, непривычно тихо сбрасывали накопившийся воздух гравитационные аномалии, не было слышно воя и рычания мутантов, даже птицы почти не летали. И сейчас Зона будто купалась в лучах заходящего солнца.

– Говор, у тебя гости, – сообщил Жгут.

Олег недовольно цыкнул и вздохнул: он уже мечтал о скором ужине – пустой желудок напоминал о себе голодным урчанием, а теперь придется возиться с нежданным «посетителем», что автоматически отодвигало посещение столовой на неопределенное время. По правилам, «посетителями» занимался тот, кто их принял.

– Кого еще принесла нелегкая?! – Он приложил ладонь ко лбу, прикрывая глаза от почти скрывшегося, но все еще слепящего светила, и увидел вдалеке человека, одиноко шагающего среди аномалий по направлению к лаборатории.

– Кажись, твой дружбан – Птаха, – сказал Жгут, видимо, разглядывая приближающегося сталкера в прицел снайперской винтовки. – Ты с ним рассчитался или все еще должен?

Олег ничего не ответил. Снайпер понимающе усмехнулся и спросил:

– Говор, вот скажи, на кой хрен сдались тебе эти артефакты? Девок завлекать? Ну, в таком случае ты хоть весь своими побрякушками обвешайся – не поможет.

Страсть Олега к артефактам давно служила поводом для зубоскальства среди сослуживцев. Он привык к грубым, но безобидным подначкам товарищей и лишь улыбался, если шутка получалась удачной.

– Жгут, – снайпер не отозвался, но Олег знал, что тот прекрасно его слышит. – Вот скажи: ты не боишься, что когда-нибудь так к своему ПСО прилипнешь, что глаз в нем останется?