Странно, – подумала Кейт. – Кто-то прибирался здесь всю ночь напролет. Саймон? Зачем?

И тут до нее дошло.

А, я же сплю.

Потом она услышала голоса. Разговоры и смех. Звон бокалов, стук высоких каблуков по паркету. В зале полно людей. Вечеринка? Кейт очень хотелось обернуться и посмотреть, что происходит, но она не могла отвести взгляд от окна. Ощутила легкое дуновение на лице и заметила, что некоторые окна тоже распахнуты. Из них открывался впечатляющий панорамный вид, но тоже совсем не такой, какой она помнила. Кейт видела дорогу до самой гавани, где-то далеко лениво плыли два огромных корабля, а у городской пристани кучковались маленькие лодочки. Толпы людей на улицах сновали по магазинам. У гавани тоже собралось много народу. Кейт заметила группу молодых людей – семейные пары, решила она, – наслаждающихся пикником на траве на пригорке с видом на озеро. Деревья оделись в зеленую листву, повсюду росли цветы, а закатное солнце окрашивало небо в розовые и пурпурные тона.

Какой чудесный день, – подумала Кейт. – Наверное, лето в разгаре, туристический сезон.

Она высунулась в окно, чтобы получше рассмотреть. Город был гораздо меньше, чем на самом деле. Там, где должен находиться ресторан «Фламинго», весь квартал занимало здание, похожее на склад. И книжный магазин исчез, и аптека. На их месте раскинулось поле с огромным указателем «СВЕЖАЯ ГОЛУБИКА! ВЫБИРАЙ САМ!».

«Кафе на пристани» у самой воды тоже куда-то делось. Рядом стояло двухэтажное промышленное здание. Кейт заметила вывеску на стене, но не сумела прочесть целиком, разобрав только слово «РЫБА». Она не увидела ни антикварных лавочек, ни картинных галерей. Магазины были, но другие, незнакомые Кейт. Вот бакалейная лавка, вот что-то похожее на ресторан, а там что – скобяная лавка? Она не смогла разобрать остальные вывески.

На месте квартала знакомых Кейт величественных викторианских домов между особняком Гаррисона и центром стоял один-единственный крошечный дощатый домик с ветхим крыльцом. Хотя он выглядел убого, Кейт обратила внимание на великолепный сад, занимавший как будто сразу два участка. Она разглядела стебли кукурузы, подсолнухи, салат-латук, бобы и другие овощи, созревающие на солнце. Красота, – подумала Кейт. Она заметила, что дороги немощеные, грунтовые, а на месте городских кварталов – нетронутые луга. Змейками тянулась череда приподнятых деревянных тротуаров, чтобы местные леди и джентльмены не запачкали подолы платьев и брюки в уличной грязи. Озерный берег выглядел суровым и диким. Пейзаж будто доминировал над простенькими домиками.

Только когда Кейт присмотрелась повнимательнее к людям на улице, до нее дошло. Длинные платья, костюмы-тройки, шляпы-котелки, зонтики. «Форды» модели «Ти» [23]. Повсюду лошади у коновязей. Ни одного мобильника, ни одной линии электропередачи, ни звуков музыки. Кейт видела в окно Уортон примерно 1910 года.

Другие ее сны тоже были реалистичными и подробными, но не до такой степени. Разумеется, из тех сновидений она кое-что узнала про Адди, но почти ничего – об ее окружении. А этот сон перенес ее в Уортон столетней давности. Кейт пришла в восторг, стараясь запомнить все до мельчайших подробностей.

Я должна ничего не забыть. Господи, пожалуйста, помоги мне ничего не забыть.

– Красивый вид, не правда ли? – вывел Кейт из задумчивости чей-то голос. Она оторвалась от окна и резко обернулась.

– Да, действительно, – ответила Кейт, но каким-то чужим голосом. Она изумилась, увидев своего прадеда Гаррисона Коннора – такого же молодого и энергичного, как на фотографии, найденной Кейт в этом самом зале. Коннор был в смокинге. Когда их взгляды встретились, Гаррисон искренне улыбнулся. Лишь тогда Кейт рассмотрела целую толпу у него за спиной. Женщины в платьях в пол, мужчины в смокингах. Зал был полон огней, музыки и смеха. Кто-то танцевал, другие собирались группками, пили коктейли и болтали. Между ними сновали слуги, предлагая на подносах выпивку и закуску. Кейт опустила взгляд на подол своего платья из зеленой тафты и почувствовала, как оно царапает ей ноги.

– Я так рада, что вы пригласили нас на праздник. Это просто чудесно, – услышала Кейт собственный голос.

– Брось, Адди, я же знаю, ты не любительница таких развлечений, – хихикнул Гаррисон и взял ее под руку. – И все равно я рад, что ты пришла.

Кейт почувствовала, как улыбается ему.

– Я принес это из подвала специально для тебя. – Гаррисон протянул ей бокал с вином. – Знаю, мартини, который подают сегодня, не в твоем вкусе. Поэтому я совершил набег на личный винный запас. Французское вино. Подумал, тебе понравится.

Кейт улыбнулась, поблагодарила его, поднесла бокал к губам и попробовала вино – прохладное, перекатывающееся на языке.

– Восхитительно, Гаррисон, спасибо, – сказала она.

– Твой муж – счастливчик. – Гаррисон поднял свой бокал. – Мне кажется, он не до конца понимает, как ему повезло. У него удивительная жена.

Кейт посмотрела в другой конец зала и увидела мужчину, о котором говорил Гаррисон. Мужа Адди, Джесса Стюарта. Она узнала его и по своим снам, и по фотографии, и по газетному репортажу из зала суда. В нем было столько красоты, столько жизни. При свете свечей этого сверкающего бального зала смокинг сидел на нем как влитой, словно Стюарт родился в нем. Джесс, окруженный со всех сторон красивыми женщинами, держал бокал с мартини. Он сказал что-то, чего Кейт не расслышала, и женщины расхохотались.

– Вряд ли я такая уж удивительная. – Кейт почувствовала, как улыбается и качает головой. – Джесс обожает эти вечеринки. Сам видишь: он душа компании, как обычно. А я жмусь в уголке. Никогда не знаю, что нужно сказать.

– Сказать? Дорогая Адди, да тебе и не нужно ничего говорить, – улыбнулся ей Гаррисон. – Ты самая очаровательная женщина в этом зале, даже если не произносишь ни слова. Но я понимаю тебя. Иногда мне тоже хочется просто стоять у окна и смотреть на гавань, а не развлекать гостей.

– И кто у нас здесь? Опять парочка тихонь? – Селеста подкралась к мужу и прошипела: – Гаррисон, вернись к гостям! Адди, ну почему ты вечно не как все? Не будь такой занудой!

А затем упорхнула прочь, смешавшись с гудящей толпой.

– Что ж, ты слышала. – Гаррисон улыбнулся Кейт. – Да исполнится ее воля.

Кейт почувствовала, как берет его под руку, и они направились к мужу Адди и его женщинам.

– Джесс, старина, прости, что всецело завладел вниманием твоей очаровательной жены в этот вечер, – произнес Гаррисон слишком уж небрежным тоном, одновременно впиваясь в Джесса взглядом. – Ты, наверное, уже потерял ее.

– Адди! – Джесс обнял ее и поцеловал в щеку. От него пахло алкоголем. Он пьян? Кейт показалось, что да. – Дорогая, познакомься с моими старыми подругами. Салли Рид, Клара Торсон и Хелен Боннет. – Он указал на стоящих рядом ослепительно красивых дам. – Я знаю этих девушек с первых дней учебы в университете. Они приехали из города на выходные.