Не успела Кейт ответить, как одна из красавиц заговорила:

– Очень рада знакомству, миссис Стюарт.

Салли Рид оскалила зубы – Кейт предположила, что это была улыбка – и протянула руку.

– Мне давно хотелось встретиться с той, на ком женился наш Джесс.

Две другие женщины захихикали.

– Мы все не сомневались, что именно Салли заманит его к алтарю, – заявила одна из них. – В университете они были весьма близки.

Снова смех.

– Мы так удивились, когда Джесс вернулся в город и объявил о помолвке, – подхватила другая. – Наверное, вы какая-то особенная, если сумели завоевать его сердце.

От их ехидства у Кейт побежали мурашки. Ей очень хотелось поставить их на место несколькими тщательно подобранными словами, но она не могла говорить. Только переводила взгляд с одной на другую и снова на мужа. Глаза щипало от слез. Салли Рид широко улыбнулась, положила руку Джессу на плечо, наклонилась и что-то шепнула ему на ухо, не сводя глаз с Кейт. Кейт безошибочно определила: жест Салли был жестом собственницы.

– Да, но это все далеко в прошлом, девочки, – ответила Салли. Кейт снова уставилась на нее. – Теперь Джесс – солидный женатый мужчина с горячо любимой женой!

Прямо на глазах Кейт все начало исчезать. Салли медленно испарилась. Когда свечи погасли и в зале стало темно, исчезли и остальные гости. Деревянные панели, полы, двери и даже окна начали стареть, желтеть, трескаться, в одно мгновение покрываясь десятилетними слоями пыли.

Она увидела, как в угловую башенку врывается мужчина с диким воплем, напоминающим предсмертный крик раненого зверя. Эта картинка быстро сменилась другой: играющий на полу ребенок вырастает на глазах и забрасывает свои игрушки. В камине зажегся и сразу погас огонь. Возникали и исчезали колонии пауков; рождались, сновали и умирали мыши; открывались, закрывались и заколачивались навсегда окна. Все это промелькнуло перед Кейт за одну секунду. А потом случилось то же, что и в прошлый раз, когда она была маленькой: воздух словно высосали из комнаты. Кейт не могла дышать.

– Что происходит? – воскликнула она, хватая воздух ртом и падая в темноте на пол. – Помогите!

– Кейт! Очнись, милая!

Она пришла в себя в объятиях Саймона в темном пыльном бальном зале.

Кейт уставилась на кузена дикими глазами. Она впала в ступор. Она так отчетливо помнила, каким видела бальный зал всего несколько минут назад – новым, красивым, сверкающим огнями. И какой резкий контраст с этим же залом сейчас – пыльным, заброшенным. На мгновение она зависла между двумя мирами, не понимая, где явь, а где сон.

– Саймон? – прошептала она.

– Идем. – Он помог ей подняться. – Идем отсюда.

Они не заметили парящую в углу зала темную фигуру, которая превратилась в струйку дыма, а потом исчезла.

Вскоре они добрались до комнаты Кейт. Она залезла обратно в постель, а Саймон принес из бара коньяк.

– А теперь расскажи, что случилось, – попросила она. – Как я попала наверх?

– Я пришел проведать тебя несколько минут назад, но тебя не было, – объяснил Саймон. – Подумал, что ты могла спуститься на кухню или в бар, и пошел туда, но заметил: дверь в конце коридора открыта. Поднялся по лестнице и увидел, как ты стоишь в центре зала. Просто стоишь. По-моему, ты делала это во сне.

– Никогда не страдала лунатизмом. – Кейт пригубила коньяк.

– Все когда-то случается в первый раз.

– Ты не поверишь, что мне приснилось. Просто не поверишь.

Его глаза округлились.

– Только не говори, что это один из тех самых снов, – прошептал Саймон.

– Все было как наяву, – пробормотала Кейт. Ее веки налились свинцом и слипались. – Там был Гаррисон. Был какой-то праздник.

– Ты как Дороти, вернувшаяся из страны Оз. – Саймон улыбнулся и погладил ее по голове. – Послушай, милая, нет ничего лучше родного дома. Тебе надо поспать – на этот раз по-настоящему. Лунатизм – нехороший знак. Бог знает, куда тебя занесет в следующий раз. Подвинься-ка, малышка. Теперь у тебя будет сосед по кровати.

Кейт послушно откинулась на подушку: сегодняшние события вымотали ее.

– Я все расскажу завтра, – пробормотала она и через секунду провалилась в глубокий сон.

* * *

– Думаю, он изменял ей, – заявила Кейт на следующее утро за завтраком с набитым яичницей ртом.

– Кому?

– Адди. – Она с удивлением отметила, что на глазах выступили слезы. – Вероятно, муж изменял ей.

Эти слова, изобличающие предательство, словно царапали ей горло. Совсем как в тот вечер, когда Кейт после своего дня рождения примчалась в родительский дом с новостью об измене Кевина. Ее голова раскалывалась.

– Давай выкладывай. – Саймон склонился к Кейт. – Умираю от любопытства: что, черт возьми, приснилось тебе прошлой ночью?

Кейт рассказала обо всем: и про прием в бальном зале, и про вид из окна на город столетней давности, и про Адди, тихонько стоящую в уголке. И про молодого и энергичного Гаррисона Коннора. И про другую женщину.

– Джесс говорил с ней, и она смотрела на меня как-то особенно, – начала Кейт. – То есть на Адди. Она дотронулась до его плеча, будто он ее собственность. И такого наговорила! Видимо, его бывшая девушка. Все это были тонкие намеки, и возможно, мне просто почудилось, но я уверена, что между ними что-то было.

– Прямо в этом доме… – пробормотал Саймон.

– Прямо на том месте, где мы стояли позавчера.

– Так, расскажи-ка побольше. – Кузен прищурился.

– Я смотрела в окно и слышала, как у меня за спиной что-то празднуют, – объяснила Кейт. – Мне ужасно хотелось обернуться и посмотреть, но я не могла. Мое – точнее, ее – тело меня не слушалось.

Они помолчали.

– Знаешь, что я думаю? – сказал Саймон. – Если тебе снится прошлое, значит, снится то, что было на самом деле. Во сне ты не могла обернуться и посмотреть в зал, потому что Адди не сделала этого в реальности.

– Я так и подумала!

– Но должен заметить, что твой вчерашний сон мог быть просто плодом слишком живого воображения. Потому что вчера ты нашла газетные статьи, а еще мы побывали в бальном зале и представляли, как он выглядел при Гаррисоне. И еще ты столкнулась с… той сущностью, которая расцарапала тебе шею. Только и всего.

– Согласна, – подытожила Кейт. Она уставилась на улицу, припоминая в подробностях, как все выглядело много лет назад. – Но если это действительно так, то у меня очень достоверное воображение. Во сне я видела в окно закат над Уортоном. Я точно знаю, как выглядел этот город сто лет назад.

После завтрака Кейт вышла из дома Гаррисона вместе с Аляской, и ее обдало холодом. Это ее удивило: она ожидала теплого летнего дня. Нет, такая погода была в моем сне, а сейчас осень. Лето кончилось. Она повернулась и начала спускаться с холма – с того самого, на который поднималась и спускалась и вчера, и много раз до этого. Но сейчас ее поразило, как сильно все изменилось. Тротуар, дома, магазины, рестораны. Автомобили. Люди. Сотовые телефоны. Пока Аляска принюхивалась то тут, то там, Кейт размышляла о прошлом.