Но к кому еще обратиться? Арина была одиночкой, без близких родственников, без подруг. Никто не знал о происходящем, кроме нее самой. А она всерьез собиралась умереть! Нина умела страховаться, даже если кто-то из невольных союзников ее подводил.

Арину теперь будут охранять, Эрик позаботился об этом. Так что извне ей ничто не угрожает, все зависит от ее собственного организма. Ну а Ева? Ее никто не защитит! И с каждым днем вероятность увидеть ее живой все меньше. Неизвестно, сколько Нина будет играть с ними, прежде чем решит поставить точку.

Понимала это не только Вика. Она видела по глазам своих спутников, что оба близки к отчаянию, а это всегда мешает. Если они начнут паниковать, сосредоточившись только на том, что могут опоздать, они вообще ничего не добьются!

Всем сейчас страшно. Но что-то делать надо! Похоже, при всей своей осторожности и подстраховочных мерах такого хода от Арины Лисицына все же не ожидала. А значит, что-то она должна была упустить! И это «что-то» нужно искать сейчас, пока о случившемся с секретарем еще мало кому известно!

– А вы ее телефон проверяли?

– Телефон? – растерянно переспросил Эрик. – Какой телефон?

– Ну ее телефон, мобильный! Если Арина и правда жила городской затворницей, контактов там должно быть немного. Те, которые связаны с работой, не так сложно отсеять. А любой из оставшихся может быть указанием на Нину!

– Точно! – Марк стукнул кулаком по раскрытой ладони. – Биллинг нужно делать, срочно!

– Я займусь, – Эрик достал из кармана свой телефон. – Ты пока подумай, кто из сотрудников быстрее всех отберет из номеров рабочие.

– А никто нам для этого и не нужен! Во-первых, есть база данных. Во-вторых, если рабочий телефон вбить в поисковик, чаще всего он найдется на сайте фирмы. Сами разберемся!

Ни одно из этих действий не давало гарантии успеха. Но все они позволяли не сидеть на месте, а хоть что-то делать, чтобы помочь Еве и Максиму!

Вике почему-то казалось, что биллинг делается быстро. Отправил запрос – и компьютер уже высвечивает тебе список номеров. Однако на практике это оказалось делом затяжным, требующим не одного часа. И это при том, что у Эрика были знакомые, способные помочь! Если бы не было, за номерами пришлось бы охотиться не в пример дольше.

К тому же на практике «одиночка» Арина обладала таким списком контактов, которому и сетевая служба продаж позавидует. И каждый приходилось проверять. Даже при том, что работали они втроем, процесс затянулся до позднего вечера.

Как ни странно, усталости девушка не чувствовала. Страх и азарт в ней сливались воедино, подпитывая энергией. Отдохнуть можно позже, когда все закончится, а сейчас действовать надо!

Было уже глубоко за полночь, когда они наконец выделили три номера, владельцев которых определить пока не удавалось. При этом один из них явно повторялся чаще других.

– Смотри сюда, – Марк постучал ручкой по распечатке. – Она сначала сутки сюда не звонила, а потом за час позвонила четыре раза. И, если я ничего не путаю, это было как раз перед ее несостоявшимся самоубийством!

– Но ей никто не ответил?

– Нет, смотри, разговоров как таковых с этим номером не было уже довольно давно…

– А раньше были по часу, – указал Эрик.

– Точно… С этим номером явно что-то не так. Сможешь узнать, чей он?

– Попытаюсь…

– Тут не столько важно, чей, – вмешалась Вика, – сколько… где он сейчас?

* * *

Резкий запах, ударивший в нос, мгновенно заставил прийти в себя. Раньше Максим удивлялся: как может ватка, смоченная нашатырем, разбудить так быстро? Подумаешь, ерунду какую-то к носу поднесли! Теперь же он понял все эффективность этого действия. Резкий, острый запах молнией пролетал через все тело и проходил по мозгу разрядом электричества.

Но то, что он пришел в себя, не означало, что он было бодр и готов к действию. Скорее наоборот! Все его тело сигнализировало о том, что просыпаться было не нужно. Жутко болела голова, особенно правый висок; его тошнило, спина, прижатая к чему-то чертовски твердому, онемела. Секундой позже он сообразил, что его ноги и руки привязаны так, что он оказался фактически распят – не как на обычном кресте, на диагональном, но для него это ситуацию не меняло.

Как ни странно, на руки и ноги веревка не давила: их предварительно обернули мягкой тканью. Ничего успокаивающего в этом Максим не видел: Нина не будет о нем заботиться, все, что она делает, преследует определенную цель.

Он с трудом поднял опухшие веки и осмотрелся. Оказалось, что он находится в игровой комнате на первом этаже, которой они с Евой, в силу обстоятельств, и не думали пользоваться. Теперь на биллиардном столе распяли Максима. В комнате было тепло: в камине разожгли огонь. Центральное освещение было выключено, но горели настольные лампы в углах комнаты и светильник над столом.

Поначалу он никого рядом с собой не видел. Звать не хотел – даже не боялся, просто понимал, что за этим последует. Хотя какая теперь разница: позже, раньше? Он попался. Эйфория от свободы оказалась очередной иллюзией от Нины, и из-за этого становилось только больнее.

Она ведь так и хотела… Чтобы было больнее.

Он попробовал приподнять голову и обнаружил, что поперек шеи перехлестнута широкая лента. Она не душила, однако движения ограничивала весьма действенно.

– Очнулся? Чего и следовало ожидать.

Леонид, который явно и был «добрым самаритянином», поднесшим к его лицу нашатырь, вернулся в кольцо света. Мужчина был спокоен и безразличен, происходящее не радовало и не огорчало его. Он в этот момент напоминал мясника, оказавшегося перед связанным животным. Мясник ведь не ненавидит свою «жертву» – он просто выполняет доверенную ему работу.

– Нина, твой любимчик проснулся.

– Я рада. С добрым утром, братик.

Он сильно сомневался, что сейчас утро, хотя наверняка определить не мог: окна были задернуты плотными шторами.

Голос сводной сестры звучал сразу из нескольких участков комнаты – значит, там скрыты колонки. Должны быть и камеры, ведь она вряд ли решилась бы пропустить такое зрелище!

– Ты все подстроила, да? – прошептал он. Шептать вообще-то не хотелось, но на большее его горло пока было не способно.

– Конечно. Мне хотелось, чтобы ты поверил: вот оно, спасение! Обманул ты эту идиотку Нину, она свое получит! И в миг, когда ты поверил, что свободен, тебя вернули ко мне.

Новое движение привлекло внимание Максима. Даже не поднимаясь, он мог видеть дверь и Еву на фоне темноты коридора. Она прислонилась к косяку и молча наблюдала за ним. В очередном платье из зеленого бархата она казалась игрушкой, манекеном, которых в комнате и без того хватало.

Вряд ли она была заодно с Леонидом – он косился на нее с легкой настороженностью. Но и сочувствовать она не собиралась. В ее личном замкнутом мире, больном насквозь, происходящее было в некотором смысле нормой.