– Хватит нести чушь, Натаниэл.

– Поверь мне раз в жизни, Лазарь. Не трогай моего сына, иначе, обещаю, ты дорого заплатишь, очень дорого.

Лазарь молчал, как будто обдумывал угрозу.

У Кристофера свело шею от напряжения, но дуло глушителя сильнее вдавилось в висок, заставив его наклонить голову. Он покосился на Симона – мальчик по-прежнему был без сознания.

– Если не хочешь ему ответить ради меня, сделай это ради Симона, папа. Я ведь знаю, что ты его любишь.

– Я больше не могу терять время, – нетерпеливо сказал Лазарь. – Сергей, убей мальчишку, если Натаниэл не ответит.

– Что?! – всполошился Кристофер. – Нет, нет, нет! Прошу вас! Вы не можете! Только не ребенка! – и расширенными от ужаса глазами уставился на отца: – Папа!!!

Убийца поднес оружие к поникшей голове бесчувственного Симона, и у Кристофера от ярости из глаз брызнули слезы.

– Нет!

– Повторяю, – произнес Лазарь, напрягая усталый голос. – Что вы искали, проводя эксперименты над пациентами Четыре-Восемь-Восемь, и что вам удалось найти? Я хочу знать об этом все, Натаниэл. Все! Раз…

Кристофер задергался на стуле, сражаясь с путами, как обезумевший зверь; веревки врезались в кожу, пережимая сосуды, мускулы напряглись так, что казалось, сейчас лопнут.

– Даже если у тебя есть причины молчать, ничто, ничто не стоит жизни Симона! – заорал он.

Отец наконец осмелился взглянуть сыну в лицо. У него по щекам тоже текли слезы. Еще пару часов назад он читал внуку сказки о рыцарях и драконах, в лицах разыгрывая сценки, а до этого играл с ним в пинг-понг.

– Два! – громко, со злостью сказал Лазарь.

– Стойте! – крикнул Кристофер.

– Пусть ответит.

Эдвард все еще смотрел на сына – тот рыдал, напрягшись всем телом и натянув веревки, будто хотел броситься между Симоном и пистолетом в руке бандита.

– Последнее предупреждение, Натаниэл.

– Как же твоя вера, папа? – всхлипнул Кристофер. – Как ты мог заставлять нас молиться и позволить убить свою жену? Ты не можешь молчать! Ты обязан спасти Симона!

Теперь Эдвард снова смотрел в пустоту.

– Смерть внука будет на твоей совести, – сказал Лазарь. Бандит отступил назад и прицелился в затылок мальчика.

Кристофер дернулся с такой силой, что веревки содрали кожу на руках.

– Три, – проронил Лазарь.

– Стой, – произнес Эдвард ровным голосом.

Кристофер видел, как палец бородатого бандита замер за секунду до того, как коснулся спускового крючка.

– Я тебя слушаю, Натаниэл.

– Все ответы в папке с документами, которую я храню здесь, в этом доме.

– Где именно?

– В комоде у меня за спиной.

– Сергей, посмотри, – приказал Лазарь.

– Он не сможет открыть сейф, – возразил Эдвард. – Там сканер отпечатка пальца. А на случай, если тебе придет в голову мысль отрезать мне палец по старой привычке – ты ведь часто так делал, когда работал в советской разведке? – имей в виду, что сканер реагирует еще и на пульс.

– Сергей, развяжи его, пусть откроет сейф. Только будь осторожен.

Убийца подошел к Эдварду и, одной рукой держа пистолет возле его головы, другой разрезал ножом веревки.

– Не шали, – предупредил он, – а то первым я пристрелю пацаненка.

Эдвард медленно встал со стула, приблизился к комоду из красного дерева, на котором стояла статуэтка, знакомая Кристоферу с детства, – чайка, расправившая крылья. Отец, присев на корточки, открыл дверцы, достал с полки коробки с бокалами и поставил их на пол рядом с собой. Затем приставил большой палец к маленькому экрану в глубине комода – панель с экраном отъехала в сторону, открыв металлическую дверцу сейфа. Эдвард набрал код из четырех цифр и, осторожно достав из сейфа серую картонную папку, тяжело поднялся на ноги.

– Отпустите Симона и моего сына, – потребовал он, держа папку перед собой кончиками пальцев.

Но Сергей, не дожидаясь решения начальника, вырвал папку у него из рук.

– Документы у тебя? – забеспокоился Лазарь.

– Да, – отозвался бородатый. – Целая папка.

– Открой ее.

Бандит попятился, не спуская глаз с Эдварда, и откинул картонную обложку.

– Здесь конверт.

– Что в нем? – нетерпеливо спросил Лазарь.

Убийца, отбросив папку, принялся вскрывать конверт, и Кристофер заметил, что отец пристально следит за каждым его движением. В тот самый момент, когда крафт-бумага надорвалась, бандит вдруг вскрикнул и попятился, выронив конверт и оружие. Кристофер, находившийся довольно далеко от него, почувствовал исходивший из конверта резкий запах. И прежде, чем он понял, что происходит, Эдвард метнулся к пистолету, упавшему на пол. Однако Сергей очухался раньше, чем ожидалось, и ударил его ногой по руке. Старик отпрянул, выпустив оружие, а его противник, страшно закашлявшись, согнулся, прижимая ладони к глазам, пошатнулся и, чтобы не упасть, с размаху оперся рукой на низкий столик – тот опрокинулся, по полу разлетелись безделушки, зазвенели фарфоровые осколки статуэток.

Эдвард тем временем бросился к двери, ведущей в сад за домом. По пути он сорвал халат – подозрение Кристофера подтвердилось, на отце действительно была уличная одежда. Открывая дверь, он обернулся, кинув взгляд через плечо, и, выбежав в сад, поспешил к лесу.

– Сергей! – надрывался динамик телефона. – Сергей, что у вас там происходит?!

Бандит с трудом встал на четвереньки, его вырвало, после этого он хрипло проговорил, задыхаясь:

– Натаниэл сбежал… Конверт… ловушка… ядовитый порошок…

– Догони его! – рявкнул Лазарь.

Сергей попытался подняться, но его не держали ноги.

– Не… не могу.

Последовало молчание, затем снова раздался скрипучий требовательный голос:

– Кристофер Кларенс, догоните отца и верните его в дом. Или Симон присоединится к бабуле на том свете.

Убийца на коленях дополз до Кристофера, достал из кармана нож и разрезал веревки, удерживавшие его на стуле. Вскочив, журналист на секунду замер, обдумывая, каковы шансы обезвредить бандита, надышавшегося ядом, но прямо на него смотрело дуло пистолета, и он решил, что риск слишком велик.

– Поторопитесь, – велел Лазарь, – если не хотите, чтобы я сдержал обещание.

– Но если этот ваш мерзавец хоть пальцем тронет мальчика, – процедил Кристофер, – вы никогда не получите ответов, пусть даже мне придется удавить отца голыми руками. Поверьте, я это сделаю, – и бросился к двери в сад.

За деревьями он увидел силуэт Эдварда, который тяжело бежал к калитке, той самой, к которой им с братом в детстве строго-настрого запрещалось приближаться – отец говорил, что в лесу опасно, они могут заблудиться.