На гостей волхвы смотрели не так уж милостиво:

– Здравствуйте, благородные старцы, – старорусским поклоном до земли поприветствовала дедов Даша.

Пришлось и мне кланяться в стиле Ивана-царевича.

Сразу после попадания в этом мир я очень боялся, что буду иметь проблемы в общении с окружающими. Но опасения оказались напрасными – все говорили на почти нормальном русском языке, правда, без неологизмов, которые мне приходилось постоянно сдерживать. Даже говор крестьян из глухих деревень не особо отличался от манеры изъясняться у жителей аналогичных деревушек Тульской области, куда мне доводилось заезжать к родственникам по отцовской линии.

И вот совершенно неожиданно эта проблема нагнала меня чуть ли не в сердце столицы империи. Я сначала вообще не понял, о чем говорит сидящий в центре старец. Даже заподозрил в нем иностранца, но затем смысл начал проступать в его витиеватой речи.

Он в чем-то упрекал Дашу, но затем все же перешел к вопросу о причине ее появления в заповедной Роще.

– Мне нужна помощь для друга, – ответила княжна, сделав легкий кивок в мою сторону.

– Ведаешь ли ты, дщерь мирского владыки, каково воздаяние за труд наш?

– Ведаю, мудрейший.

– Ступайте за мной, – кивнул сидящий в центре старец и с усилием поднялся на ноги.

Двое других остались сидеть на месте. Они весь разговор хранили молчание, и у меня почему-то возникло ощущение, что это просто статисты на каком-то представлении.

Опираясь на резной посох, волхв повел нас к проему в частоколе с черепами. Оттуда мы пошли к полуземлянке с покрытой дерном, доходящей почти до земли крышей. На ней даже пара цветочков росла.

По трем ступеням сошли в полуподвальное помещение. Здесь все тоже, так сказать, дышало стариной – широкий топчан, накрытый медвежьей шкурой, лавки у стен, тяжеловесный стол и лучина, горящая над плошкой с водой. И все же меня не покидало ощущение какой-то неестественности. Словно мы рассматривали экспозицию краеведческого музея.

Старец не стал использовать ни один из имеющихся здесь предметов мебели, а прошел к дальней стене, в которой виднелась нарочито грубо сколоченная дверь.

Когда мы прошли в следующее помещение, все наконец-то встало на свои места. Просторный подземный зал с высоким потолком находился на пару метров ниже уровня предыдущей комнаты и имел не меньше чем полсотни квадратов. Современная для этого мира мебель создавала интерьер эдакой смеси рабочего кабинета и лаборатории. Причем нигде не было ни единой детали, намекавшей на старославянский стиль. Так что балахон хозяина этого дома сейчас смотрелся диковато.

Комнату освещали вставленные в стены магические лампы, потому света хватало. Дабы хоть немного соответствовать обстановке, волхв стянул с головы повязку и набросил на плечи обычный белый халат ученого.

– Проходите, садитесь, – хладнокровно предложил старец.

– Господин, э-э… – Похоже, Даша пребывала в неменьшем шоке, чем я.

– Называйте меня Велимиром Ждановичем, – улыбнулся волхв, усаживаясь за письменный стол и еще раз указывая нам на два удобных кресла.

– Велимир Жданович, – наконец-то справилась с удивлением княжна, – если честно, я несколько сконфужена.

– Не вы первая, – ехидно улыбнулся старик. – У ее императорского величества вашей бабушки было точно такое же лицо, когда она впервые пришла ко мне.

– Ну, значит, мне нечего стесняться, коль уж вы даже бабушку сумели ошарашить, – мило улыбнулась Даша. – Конечно же ваша маленькая тайна останется между нами.

– Я не сомневаюсь, – ответил волхв, – ни в вас, ни в господине Силаеве. Как не сомневался в вашем супруге, который сумел сдержать свое слово.

Ох и влетит же бедолаге Антонио за этот подвиг разведчика. Важнее то, что старец знал мою фамилию.

Похоже, мое удивление отразилось на лице.

– Да-да, – кивнул старик, – я наслышан о вашей охоте. Не подскажете, как вам удалось справиться с высшим вампиром?

– Самоотверженность друга и подаренный характерником артефакт, – ответил я, даже не пытаясь ничего скрывать.

Сейчас этот старик нужен мне намного больше, чем я ему.

– Позволю себе полюбопытствовать: и что это за артефакт такой?

– Характерник назвал его «семя жизни». Не могу сказать с уверенностью, но, по-моему, попавшая в упырицу пуля сделала ее на какое-то время живой, и мне удалось добить умертвие как обычную женщину.

– Оригинально, – хмыкнул волхв, озадаченно запустив тонкие старческие пальцы в седую бороду. – Позволю еще один, возможно, бестактный вопрос: и где же этот артефакт сейчас?

– У жандармов, но, надеюсь, ненадолго.

– Если там, то я сумею договориться с Никоном Арсеньевичем, – проворчал старец, кивнув каким-то своим мыслям. – А вот насчет быстрого возврата у меня есть серьезные сомнения.

Ответить я ничего не смог, потому что волхв заметил недовольные взгляды Даши.

– Простите, ваше императорское высочество, так в чем состоит ваша просьба?

– Думаю, Игнат Дормидонтович объяснит лучше, что именно ему нужно, – перевела стрелки Даша.

– Вы выступаете гарантом? – спросил посерьезневший волхв и, увидев утвердительный кивок Даши, вопросительно уставился на меня.

Нужно будет узнать, чем тут расплачиваются с волхвами. Не хотелось бы прослыть альфонсом пусть даже в нашем крайне узком дружеском кругу.

Пока я катал в голове эту мысль, вопрошающий взгляд волхва никуда не делся.

– Как вы уже знаете, – собравшись с мыслями, сказал я, – недавно у меня была схватка с упырицей, в которой удалось выжить лишь чудом, к тому же потеряв друга и соратника.

– Он погиб? – нахмурился волхв.

– Слава богу, нет, – ответил я и тут же напрягся, осознав, кому это говорю.

В ответ последовал ироничный взгляд языческого жреца с подозрительно широкими взглядами на жизнь.

– В общем, был у меня за спиной оборотень, а теперь нет, – продолжил я. – Это все заставляет чувствовать себя крайне неуютно. У меня достаточно средств, чтобы хорошо вооружиться, но этого мало. Дело в том, что полгода назад я видел, как граф Скоцци развоплотил свободного энергента чем-то из ведьмачьего арсенала, при этом не имея ни тени Таланта.

Старец понял намек и остановил меня жестом руки.

– Да, я сам вживлял рунные камни в плоть графа по просьбе ее императорского величества вдовствующей императрицы. Но это болезненный процесс, как и использование подобного оружия.

Было видно, что он хочет меня припугнуть.

Ох, дядя, не того ты пугаешь:

– Когда какой-то упырь или оборотень станет выдирать из меня внутренности, уверен, будет больнее.