– …во время учебного процесса. Параграф двести сорок девять Положений о преподавательской деятельности.

Леррой хмыкнул и заговорил уже привычным насмешливым тоном. Впрочем, накинуть полог тишины он все же не забыл. И я тут же задумалась, почему этого не сделал король. Ладно я, мне-то скрывать нечего. Но он…

– У вас вошло в привычку меня удивлять, – сбил меня с мысли Леррой. – Не скажу, что мне это не нравится, но иногда юной девушке стоит быть более предсказуемой, что ли… Поверьте старику, во что бы ни вылился нынешний бардак, некоторые ваши фразы войдут в историю. Надо же было заявить королю, что вам неинтересно быть королевой. Давненько уже нашего горе-монарха не ставили на место так красиво. Но это лирика.

Не лирика заключалась в длинной лекции на тему того, что откат на негодного принца направил чуть ли не сам Единый, чтобы спасти нашу несчастную страну от самодержавия. Я не стала спрашивать, где он тут рассмотрел самодержавие, опасаясь затянуть рассказ о прописных истинах на неопределенное время. Лишь в самом конце, когда меня в сотый раз призвали не вмешиваться в естественное течение событий, я позволила раздражению немного проглянуть из-под маски вежливого равнодушия.

– Вы можете быть спокойны, профессор. Мне совершенно не интересно вмешиваться в какие-то политические дрязги.

– Вот и хорошо, – кивнул Леррой с заметным удовлетворением. – Вашего невмешательства нам будет вполне достаточно.

Я сделала вид, что не заметила довольный блеск глаз и пропустила мимо ушей многозначительное «нам». Но зарубку в памяти сделала. Его величество свою позицию уже высказал, теперь же явно нарисовался представитель пресловутой Десятки. Осталось дождаться кого-нибудь из тронутых радикалов и парочки покушений от безутешных друзей нашего принца. Тогда предсказания Тори сбудутся полностью.

«Хотя полностью они не сбудутся никогда, – поправила я себя, возвращаясь в общежитие. – Становиться тиссари я не собираюсь ни за какие блага мира».

В комнате меня уже ждали сгорающая от любопытства Тори и нервно расхаживающий из угла в угол Виктор. Не видя смысла скрывать от друзей, с кем встречалась, я рассказала и о визите короля, и о советах Лерроя. Тория слушала очень внимательно, то и дело задавая уточняющие вопросы. Орлей же расслабился сразу, как узнал, что становиться королевой я не собираюсь. В душе шевельнулось какое-то смутное сомнение, но Тори тут же сбила меня очередным дотошным уточнением, и я забыла об этой странности. Знать бы тогда, сколько я поимею проблем из-за мимолетной невнимательности… Но я не знала. Да и не могла знать. А потому дальше слушала совершенно неинтересную мне болтовню подруги о политике.

А вот о разговоре, подслушанном в мужском общежитии, я умолчала. Хоть что-то тем вечером мне удалось сделать правильно…

Глубокой ночью, распрощавшись с фонтанирующей совсем уж безумными идеями Торией, я наконец добралась до давно засохших бутербродов, которые припасла себе на ужин.

– Этих покойников не вернуть к жизни даже некроманту, – проворчала я себе под нос, неохотно потыкав ножом заветрившийся кусок сыра.

Однако, припомнив, что бывали в моей жизни, пусть и не в этой, времена, когда такой ужин вполне сошел бы за праздничный обед, все же сжевала несколько кусков, запивая холодным травяным отваром.

Несмотря на поздний час, сна не было ни в одном глазу. Слишком много поводов для размышлений подкинул мне прошедший день. Тут тебе и надвигающийся переворот, на который прозрачно намекнул Леррой, и разговор, подслушанный в мужском общежитии, и странное поведение Дона…

Мысли плавали в голове, сталкиваясь и переплетаясь. В результате я никак не могла сосредоточиться на чем-то одном и постепенно начинала злиться. Пришлось призвать на помощь иномирные техники ради того, чтобы банально навести порядок в собственном мозгу.

На первый план, уж не знаю почему, вышли непонятки с Доном. С парнем было явно что-то очень сильно не так. Я даже на какой-то момент заподозрила, что он сам может оказаться таким же вселенцем, как я, и боится разоблачения. Но эту мысль пришлось оставить. Судя по рассказу Тори, странности в этой семье начались уже очень давно. Вряд ли можно бояться разоблачений такого рода десяток лет…

И все же что-то было не в порядке. Я подумала о книге-артефакте, но быстро выбросила из головы и эту идею. Не думаю, что в Королевской библиотеке существует рукопись, рассказывающая о тайнах семьи Ликастов. А копаться в бесконечном оглавлении, не представляя, что, собственно, ищешь, и вовсе было бы верхом глупости. Впрочем, от глупостей меня оградил сам артефакт – еще два дня на его страницах будет красоваться наверняка запрещенный трактат Ризали.

С трактата мысли плавно перескочили на Лэнгли и завтрашнюю вечеринку, о которой не полагалось знать Виктору. Что-то меня еще там ждет? Судя по разговорам на прошлой встрече – ничего хорошего. В лучшем случае вынос мозга от профессора. На худшее моей фантазии не хватало. Свержение короля? Так его и свергать не надо. Сам не особо стремится властвовать. Да и без Лэнгли желающих хватает. Тот же Леррой и те, кто за ним стоит…

Кто стоит за профессором общей теории магии, я не знала, но подозревала, что достаточно открыть первый попавшийся светский справочник и не глядя отчертить первые десять фамилий.

– И что им спокойно не живется? – проворчала я, недовольно переворачиваясь на другой бок. – И так же правят сами. Но нет… Надо обязательно, чтобы все зафиксировали на бумаге с большими печатями и кучей витиеватых подписей… А сколько крови и денег будет стоить эта бумага – плевать… А может, так оно и лучше? Пока все эти пауки грызутся между собой, я спокойно найду треклятого бессмертного и придумаю, как его упокоить… Знать бы еще, как его искать!

Я снова завертелась на мягком матраце, будто в него кто-то натыкал сотню гвоздей. Задание Последней Гостьи, о котором я периодически почти забывала, снова прокатилось ознобом по коже.

«Может, и правда стать королевой? – внезапно подумала я, резко сев на постели. – Навести порядок среди зарвавшихся лордов, дать возможность одаренным простолюдинам выбиться в люди. И кстати, у королей-то куда больше возможностей, чтобы пропустить всю эту бесову страну через мелкое сито и найти бессмертного, кто бы он ни был».

«А потом остаток жизни провести рядом с отвратительным Алием и парочку наследников ему родить? – ехидно парировал голос здравого смысла. – Дети, они от интриг не получаются!»

Представив себе Алия в роли того, от кого получаются дети, я с трудом сдержала рвотный позыв. И тут непонятно почему перед глазами встало совсем другое лицо. Растрепанные волосы и медового цвета глаза с темными крапинками у самого зрачка.

«Тиссари сама выбирает своего короля…» – всплыли в памяти уговоры Тории.

Я выругалась и усилием воли очистила мысли от странных мечтаний. «Мне сказали, что бессмертный сам меня найдет. Вот пусть ищет. А когда появится, узнает, за что некроманты получают зеленый плащ и почему шестая ступень посвящения дается далеко не всем! А вот потом можно будет думать о личном счастье и прочих сказочных материях!»