Будь Олег поопытнее, остался бы за стенами. Ярополк, тоже не особо искушенный полководец, привыкший воевать печенегов, у которых самым могучим фортификационным сооружением были составленные в круг повозки, к осаде даже невеликой по европейским меркам крепостной стены готов не был. И правильную осаду вести не умел.

А искушенных в таком деле воевод Ярополк с собой не взял. Наоборот, позаботился о том, чтобы в день, когда он выступил на брата, все его лучшие воеводы оказались далеко: на рубежах его земли.

С собой Ярополк взял лишь молодых.

Чтобы – как отец. Ближняя крепкая дружина – и великий князь во главе. Прыжок пардуса – и визг схваченной добычи. И гордое: «Берегись! Я иду!» Чтобы ни у кого потом не возникла мысль оспорить у киевского князя право на победу.

В победе же Ярополк не сомневался. Он – старший брат. И всегда побеждал младшего. И в играх, и в спорах, и в шутейных поединках.

О правильной осаде Ярополк даже не подумал. И тут ему повезло. Если можно назвать такое везением. Овруч не заперся от великого князя, потому что противостоял Ярополку не искушенный в битвах воин, а военачальник еще более «зеленый», чем он сам. Да и отец у них с братом был один. Поэтому, получив вызов, Олег Святославович не стал отсиживаться за стенами.

Он тоже мечтал о славе «пардуса».

Так что в то утро, когда войско Ярополка вышло к стенам Овруча, воинство князя Олега уже стояло на поле перед городским рвом.

Не слишком далеко, впрочем. Олег все же побаивался старшего брата и на всякий случай оставил путь к отступлению.

Славка был горд. Он стоял в первом ряду. Сразу за ним – Малой. Антиф – в третьей линии, зато у него – знамено.

Славка глянул вправо. Там, в окружении ближних (но не лучших! – ревниво отметил Славка, знавший, что в поединке может побить почти всех княжьих любимцев), – великий князь киевский Ярополк.

А позади – вся киевская гридь. Все – конные и оружные. Все – опытные воины. Даже у совсем юных отроков – многолетний опыт Степной Охоты. Коротких жестоких схваток со степняками. Однако здесь – не Степь. И по ту сторону поля не печенеги, не гузы, не черные булгары… Там – такой же ровный строй. Такие же красные щиты и круглые шлемы. Славка знал многих из Олеговой дружины. И многие из них знали Славку, ведь в Овруч Олег пришел из Киева, и многие гридни его были когда-то отроками и детскими в киевском Детинце.

Славка мигнул. Ему вдруг почудилось, что все это – не взаправду. Не всамделишнее. Потому что не привычные враги перед ними, а свои. Все, как в тех потешных битвах, что любили устраивать для молодых киевские воеводы. Чтобы прогнать наваждение, Славка приопустил пику и глянул, как вспыхнуло солнце на боевом железке, потом левой рукой чуть вытянул саблю из ножен. Вытянул и уронил. Оружие не потешное, и битва – взаправдашняя. Вот сейчас последует команда: «Стрелами – бей!»

«Помоги, Господи Иисусе Христе», – пробормотал Славка и перекрестился. Затем проверил, удобно ли перебрасывается со спины щит. Все было в порядке. Славка положил правую руку на колено. Он ждал. Колчан расчехлен, тетива – уже на луке. Сейчас будет команда, рука привычно и аккуратно подхватит пучок стрел, звонко щелкнет тетива по рукавице, три стрелы уйдут вверх, за ними – еще три, затем Славка подхватит щит, чтобы принять вражеский залп, – иначе в строю никак не защититься.

Славка поискал глазами будущую цель. Выбрал среди противников самого важного, в наилучшем доспехе.

Может – самого князя Олега… Славка хорошо знал овручского князя. Не то чтоб дружбу водили, однако и вражды между ними не было…

Сейчас Славка не думал об Олеге как о человеке, которого знал. Перед ним были цели, которые надо достать стрелами. Воин не думает о добре и зле. Воин убивает. Даже если на его груди – крест. Даже если по ту сторону – такие же, как он. Он убивает – или перестает быть воином. Такому дорога – только в монахи.

Но об этом Славка тоже не думал. Знакомое предвкушение близкой битвы обострило все чувства. Кончики пальцев коснулись стрел, на ощупь безошибочно выбрали три бронебойные…

И тут стена Олеговой конницы пришла в движение.

Это было неправильно. Сейчас в нее ударят стрелы, первые во вражеском строю «запнутся» от смертельных брызг, накат конной лавы ослабнет, и тогда…

– Вперед! – бешеным голосом вскричал Ярополк, рассерженный тем, что брат первым ринулся в атаку. И, выхватив мечи, бросился навстречу овручской коннице.

Славка изумился, когда услышал крик князя и увидел, как его белый жеребец вырвался из рядов и молниями вспыхнули клинки в руках князя. Но размышлять было некогда.

За князем!

Славкин конь, нетерпеливый Разбойник, не дожидаясь команды, рванул с места. В иное время Славка наказал бы его, жестоко осадив, но сейчас – не время школить жеребца.

– Пер-рун!!! – заорал Славка вместе со всей гридью, припал к гриве, выставил копье – и полетел.

Миг – и он тоже вырвался из ряда чуть запоздавших дружинников. За такое все наставники дружно ругали. Рвать строй во время сшибки тяжелой конницы – последнее дело. Но сейчас – не до того. Князь, вон, уже полсотни шагов опередил всех. Да и противник тоже не держал строй: овручане неслись как дикие степняки. Вразброд. А впереди, далеко обогнав всех, – одинокий всадник. Князь Олег. На могучем коне, в сверкающем ярче солнца шлеме.

Будь это Степь, одного такого шлема было бы довольно, чтобы Олега уже сбили стрелой. Да и Ярополка сразу закидали бы стрелами. Но сейчас никто не стрелял.

Разбойник мчал мощным галопом, далеко выбрасывая ноги, вырывая подковами клочья дёрна. Его не надо было понукать. Он сам рвался вперед, потому что не терпел, когда кто-то оказывался быстрее его.

Славка ловил ртом тугой воздух, глядел меж ушей коня на стремительно растущие фигурки врагов. Расстояние между Славкой и киевским князем сокращалось намного медленнее.

Правда, Ярополк, в отличие от Олега, был не один. Рядом с ним, не отставая, неслось не меньше десятка гридней.

Олег оглянулся, увидел, что его дружинники отстали почти на сотню шагов, сообразил, что ничего хорошего от сшибки с дюжиной противников ждать не следует, и бросил коня влево.

– Он мой! Мой! – громко закричал Ярополк, однако достаточно быстро развернуть коня не сумел и проскочил мимо. Зато Славка налетел точно на младшего Святославича.

Конная сшибка – одно мгновение. Славка удачно нырнул под метящее в лицо копье. Сам он целил в грудь. Точно в зерцало Олегова панциря: не убить – спешить.

Однако овурчский князь подался вправо, и железко лишь скользнуло по броне.

Миг – и Олег уже позади. Разворачиваться Славка не стал. Навстречу ему уже мчались ярые от азарта Олеговы дружинники. Показать им спину – умереть.

Славка послал Разбойника вперед. Десять ударов сердца – и Славкино копье ударило точно в грудь налетевшего овручанина. Мгновенное напряжение упершихся в стремена ног, гасящих могучий толчок, и противник птичкой вылетел из седла. Второй овручанин наскочил сбоку, секанул мечом – мимо. Третий вскинул коня на дыбы, заслоняясь от Славкиного копья. Славка удержать удар не успел, и копье на полную длину пера вошло в конскую грудь. Когда конь противника с жалобным ржанием повалился набок, Славку едва не выбросило из седла. А вот сам овручанин успел соскочить, выхватил меч и кинулся к Славке с намерением подсечь ногу Разбойнику.