— Но мы же летели «Бритиш Эйруэйз», — уточнил Бронсон.

— Знаю. Но я хотела сказать, что, если ты летишь из израильского аэропорта, шансы, что какой-нибудь псих протащит на борт самолета оружие или бомбу, практически равны нулю. Вот ты знаешь, что весь багаж, перед тем как погрузить в самолет, помещают в изолированную взрывозащищенную камеру, а в ней искусственно понижают давление, имитируя условия при полете на больших высотах? Это для того, чтобы проверить, не спрятана ли в чьем-то чемодане бомба, реагирующая на изменение атмосферного давления. И это помимо обычного просвечивания рентгеновскими лучами и специально натасканных на взрывчатку собак.

— Нет, — признался Бронсон, — никогда не слышал. И это успокаивает, особенно если сравнивать с поспешным и поверхностным досмотром в Хитроу. Безопасность там такая, что курам на смех.

Анджела вопросительно взглянула на него.

— Знаешь, Крис, хорошо, что ты не рассказал мне об этом до того, как мы сели в самолет.

Международный аэропорт Бен-Гурион расположен рядом с городком Лод, примерно в десяти милях юго-восточнее Тель Авива, так что поездка на поезде в столицу заняла всего несколько минут. Железнодорожная линия была проложена параллельно ведущей в Тель-Авив автомобильной магистрали, а на одном участке шла посредине между двумя полосами шоссе. Путешественники прибыли на станцию Ха-Шалом, расположенную на краю промышленной зоны, и, выйдя из поезда, оказались совсем рядом с нависающей громадой Азриэли-центра.[17]

Большинство отелей в Тель-Авиве — и это неудивительно — расположено вдоль побережья Средиземного моря, и цены в них достаточно высоки, поэтому Бронсон забронировал два номера в более скромной гостинице, что приткнулась на небольшой улочке возле площади Цины Дизенгоф, рядом с турагентством.

В аэропорту они взяли такси и без приключений добрались до отеля. Зарегистрировавшись и получив ключи, Бронсон и Анджела оставили вещи и уже через несколько минут оказались на бульваре Лахат, который идет вдоль пляжа Фришман. Там они отыскали ресторанчик и вкусно, но недорого поужинали. Пока они отдавали должное трапезе, Бронсон на мгновение подумал, что неплохо было бы оказаться в одном номере с Анджелой, но быстро отогнал прочь подобные мысли. Достаточно было и того, что они вместе прилетели в Израиль навстречу неведомым приключениям, а дальше — время покажет.

Самолет британской авиакомпании BMI приземлился в Тель-Авиве точно по расписанию поздним вечером того же дня. Двое из троих мужчин, подданных Великобритании, летевших вместе, без особенных задержек прошли таможенный и иммиграционный контроль, а вот последнему из их компании пришлось задержаться. Александера Декстера отвели в сторону и около часа подробно и с тщанием допрашивали. Впрочем, Декстер знал, что его ожидает такая процедура из-за марокканской визы в паспорте, и потому не сильно волновался.

Наконец его отпустили, и Декстер поспешил присоединиться к Хокстону и Бэверстоку, которые уже дожидались товарища в заранее арендованном «Фиате Пунто», и вскоре они уже мчались по шоссе в центр Тель-Авива, где располагался выбранный ими отель.

Два с лишним часа спустя после посадки рейса BMI в аэропорту Бен-Гурион приземлился самолет из Парижа. На его борту среди прочих пассажиров находились четверо мужчин ярко выраженной арабской внешности. Их французские паспорта, однако, в которых не стояло «криминальных» марокканских виз, не вызвали никакого подозрения. Правда, багаж все же подвергся очень тщательному досмотру израильских таможенников.

Эти путешественники забронировали себе номера в отеле на окраине Тель-Авива. В аэропорту они сели во взятый напрокат «Пежо», и едва только выехали на шоссе, как сидевший на пассажирском сиденье мужчина достал мобильный телефон с сим-картой «pay-as-you-go», купленный буквально перед посадкой на самолет в Париже, и позвонил по местному номеру. Закончив недолгий разговор, он откинулся на спинку сиденья и с безразличным видом уставился в окно.

— Все в порядке? — поинтересовался сидевший за рулем.

— Да, — коротко бросил высокий мужчина, известный всем просто как Якуб. — Мне точно известно, где они.

Номера Бронсона и Анджелы располагались по соседству и выходили окнами не в сторону побережья, а на восток, с видом на район Хакирия, поэтому и проснулись они на следующее утро рано, когда взошедшее солнце заглянуло в комнаты. Не было еще и восьми часов, когда они пришли в кафе на завтрак.

— Ну, и с чего же мы начнем? — спросил Бронсон, когда они перешли от еды к кофе.

— Мне нужно будет позвонить Йосефу и узнать, сможем ли мы сегодня с ним встретиться.

— Это кто?

— Йосеф Бен Халеви. Он сотрудник Музея Израиля в Иерусалиме.[18]Несколько лет назад участвовал в одном проекте в Британском музее. Тогда-то я с ним и познакомилась.

— И чем именно он сможет нам помочь?

— Все очень просто: он специалист по еврейской истории, а я в этом вопросе не разбираюсь. Конечно, мне известно кое-что об этих местах, о том же Кумране. Но я недостаточно знакома с историей Израиля, чтобы верно истолковать все, о чем говорится в надписи на дощечке. Нам нужен хороший специалист в этих делах, и Йосеф — единственный такой человек здесь, кого я знаю.

Бронсон с сомнением покачал головой.

— Ну ладно, — произнес он после некоторого раздумья, — но ведь ты же на самом деле не знаешь этого человека, поэтому не показывай ему ни фотографии дощечки, ни переводы. Я считаю, что нам следует держать все это в тайне, по крайней мере какое-то время.

— Я так и планировала, — отозвалась Анджела. — Позвоню ему прямо сейчас. — Она встала из-за стола и направилась к стойке администратора.

Вернувшись через несколько минут, она сообщила:

— Он занят весь день, но вечером согласился подъехать сюда и встретиться с нами. А до тех пор нам нужно будет попытаться перевести надпись на дощечке, но неплохо для дела было бы также посетить Кумран. Это единственный географический пункт, который совершенно четко упоминается в общей, большой надписи, и я не вижу причин, почему бы не начать поиски оттуда. Не думаю, что мы найдем там много интересного, но хотя бы окунемся с головой в атмосферу этой страны — нам предстоит здесь плотно поработать.