И когда только успела впустить его в свое сердце?

Утирая злые слезы, я злилась сама на себя, но прекрасно понимала, что случись все сейчас заново, поступила бы точно так же. Неправильно это – близость без настоящих чувств. А сердце мага, увы, принадлежит до сих пор его неверной невесте, он ясно дал понять, яростно защищая ее во время нашего с ним разговора.

Пока я намыливала волосы травкой, густо произраставшей по берегам озера, Зак успел сходить в дом и принести полотенце с платьем. В мою сторону он старательно не смотрел. Положил принесенное на разогретый солнцем булыжник и молча удалился. М-да, дала я маху. Поедала мужика взглядом словно аппетитное пирожное, хорошо хоть накинуться не успела. Ясное же дело, что ему это совсем не нужно, особенно теперь, когда и сила вернулась, и из дому он в любой момент может выйти. Да стоит только свистнуть, к услугам Зака будет любая несвязанная брачными обязательствами дамочка. Впрочем, если уж говорить начистоту, я и за замужних не поручусь.

Придется радоваться тому, что есть. А есть у меня прекрасный дом и чудесная семья! Это уже довольно много для иномирной попаданки, которая еще совсем недавно оказалась на дорожной обочине без каких-либо денег и связей.

А дома меня ждало море детских слез. В отличие от некоторых бестолковых пампушек они прекрасно понимали, чем может закончится поход в Зачарованный лес, а потому хоть и ждали меня с затаенной надеждой, были готовы к неутешительным новостям. Мое благополучное возвращение в стенах Переговорного стало для детворы сказочным подарком, который, как им казалось, они не заслужили. Вот уже более часа я сидела на кухне, а повисшие на моей шее Вася и Ваня все никак не желали меня отпускать. Они трогали не до конца просохшие после купания волосы, гладили по щекам, прижимали к себе мои руки.

– Ты правда вернулась? – в который раз спрашивала меня Василиса.

И мне снова приходилось повторять:

– Правда.

– Лес точно тебе ничего не сделал?

– Совершенно точно. Он добрый и заботливый. Наоборот, он сделал все, чтобы я смогла вернуться домой.

– У тебя ничего не болит?

– Нет, я здоровая как бык! Или корова, ай, не важно. В общем, могу даже не отдыхать и прямо сейчас приниматься за работу. Кстати, как у вас дела с клиентами?

– А мы ни разу не открывались, после того как ты… пропала.

Я ахнула:

– Неужели снова никого?

– Да нет же, приходят, постоянно стучат. Но мы не открываем.

– Ясно. Но теперь все дома и можно открыть, как считаешь, Василис?

– Нет. Не сегодня.

– Почему, – удивилась я, зная с какой маниакальной старательностью девчонка пыталась заработать побольше денег.

– Сегодня ты наша и больше ничья, – она со вздохом прижалась ко мне и на глазах у нее снова появились слезы.

Ванечка же с самого начала засунул нос мне куда-то в область подмышки и тихонечко сопел, совершенно не реагируя ни на какие посторонние звуки.

– Простите меня, – прошептала я, подавляя зарождающиеся в груди рыдания и сильнее прижимая к себе обоих детей.

– За что? – не поняла девочка.

– За глупость. За то, что заставила о себе переживать…

– Да ладно тебе! Это ты нас прости, ведь, за нами пошла в лес. Нужно было предупредить или хотя бы записку какую написать вам с Заком, типа не волнуйтесь. Мы просто хотели от отца спрятаться, чтоб не нашел, полночи сидели в засаде, а под утро крепко заснули. Мы бы не сунулись в Зачарованный, даже спасаясь от смерти. Все в городе знают, что колдун потерял силу и не может выводить заплутавших из леса.

– Вранье, – отмахнулась я, – может, еще как!

– Да ладно?

– Вот меня же вывел.

– Но Зак вчера говорил…

– Он просто в себя не верил. Силы не чувствовал, и считал, что ничего не может. А оказалось, ему многое по плечу. Вот вам наука на всю жизнь: пока не попробовал, не говори, что не умеешь, а не получилось после первой попытки, сделай следующую, снова и снова, пока не добьешься желаемого!

Мы еще долго сидели в обнимку сначала на кухне, потом в детской комнате. Разговаривали на разные темы, я пела песенки и рассказывала сказки, Василиса припомнила несколько любопытных местных легенд.

Уложив детей спать и подоткнув каждому одеяльце, я поцеловала их на ночь. Уже собиралась выходить из детской, как Ванюшка выпрыгнул из кровати и бросился ко мне. Поймав у двери, он обхватил ручонками мои ноги, не позволяя двинуться с места.

– Мамочка не уходи, – я не сразу поняла, что тихий шепот принадлежит Ване. А когда до меня все-таки дошло, то подхватила малыша на руки и заглядывая в мокрое от слез лицо, которое мальчик пытался спрятать на моем плече, пообещала:

– Ни за что!

Вот и заговорил мой маленький. Словно мешок картошки с плеч свалился.

Спала я в эту ночь в Ванечкиной кровати. До самого утра мальчонка крепко держал меня за руку, не выпуская ни на секунду. Все попытки осторожно извлечь конечность из захвата лишь тревожили и без того беспокойный сон ребенка. А потому после нескольких попыток я оставила затею перебраться в собственную комнату и постаралась удобнее устроиться на краешке постели, чтобы хоть немного подремать.

Разбудил меня странный топот, который раздавался из коридора. Кто-то метался по дому и бесцеремонно хлопал дверьми. Уже светало, однако время для подъема было раннее. Ну, что еще могло произойти?

Медленно и аккуратно расцепив детские пальчики, я высвободила-таки руку, присвоенную Ванечкой, и на цыпочках двинулась к выходу. Пусть детки поспят подольше, всю ночь возились во сне и постанывали. Лишь под утро забылись. Бесшумно выскользнула за дверь.

И столкнулась с Заком. Взъерошенный, со взглядом полоумного разбойника он носился по коридору, заглядывая в каждую комнату снова и снова.

– Что потерял? – шепотом поинтересовалась я, вставая на его пути.

Мужчина застыл столбом, удивленно меня оглядывая.

– Те-бя, – видать, для достоверности даже потрогал меня за плечо.

– Не привидение, живая, – начала я потихоньку закипать. – А с чего такой переполох? Кошмар что ли с моим участием приснился? Чуть детей мне не перебудил.

Я развернулась, не дожидаясь ответа и двинулась на кухню. Оглядываться не стала, так как прекрасно слышала за спиной мужские шаги. Задумавшись над сегодняшним меню, подпрыгнула, когда Зак все же соизволил отозваться.

– Ты где была? – мне послышалось или в его голосе действительно промелькнула злость?

Я в удивлении обернулась.

– Что значит – где?

– Я спрашиваю, где ты пропадала всю ночь? Твоя постель так и осталась нетронутой. Ты вообще в свою комнату заходила?