– Гирю тоже ваши завалили?

– Это не Шалва. Другие. Но все равно Шалва готов задушить Вахтанга.

– Думаю, Вахтанг это чувствует.

– Я тоже так думаю. Может, поэтому он хочет меня с Шалвой послать в Сибирск.

– Зачем?

– Вести переговоры с Линником. Думаю, там в любой момент он может расправиться с нами. Сибирск – город дальний, Линник – человек жестокий. Кто станет разбираться?

Сергей закончил тренировку на ипподроме, передал лошадь конюху, сосредоточенный и мрачный направился было в раздевалку, как вдруг на входе столкнулся с Вахтангом. Тот был не один – рядом с ним шагал мощный (явно спортивное прошлое) молодой человек лет тридцати.

– Вай, какие люди?! – засмеялся Маргеладзе и обнял Кузьмичева. – Ипподром постепенно становится главным тусовочным местом столицы! – Посмотрел на спутника, поинтересовался у Кузьмы: – Не знаком, да?

Человек улыбнулся:

– Заочно… – пожал руку Сергея. – Платонов.

Кузьмичев удивленно вскинул брови:

– Платонов? Новый хозяин ипподрома? – Сергей продолжал внимательно изучать нового директора. – Вот, оказывается, какой здесь теперь хозяин!

– Не только ипподрома, – вмешался Вахтанг, – всего конного хозяйства Москвы. Молодой, но очень перспективный. – Он похлопал по плечам Платонова, повернул голову к Кузьмичеву. – Прежнего директора на днях убили, знаешь? Жил-жил почтенный человек, уважаемый, и вдруг какие-то подонки решили свести с ним счеты.

– Слышал, – холодно ответил тот.

– Жалко. Хороший был человек. – Маргеладзе снова похлопал Платонова по плечам. – Но ничего, молодым у нас дорога, а старикам – почет в тихом и уютном местечке, в котором рано или поздно все будем. Верно? – Он расхохотался, затем заглянул в глаза Кузьмичеву. – Что с тобой, брат? Плохое настроение? Лошадка не та попалась? – Вдруг всплеснул руками. – Вай, вспомнил! Прости меня, Кузьма! Прими мои соболезнования в связи с гибелью твоей девушки. Марины, правильно?

Тот кивнул.

– Красивый у вас был роман, не очень счастливый, но красивый… – Он взял Сергея под руку, отвел в сторонку. – А кто был тот человек, которого подонки тоже выбросили из электрички?

– Ты его знал, – Сергей тяжело посмотрел на гостя.

– Шутишь.

– Вполне серьезно. Мой двойник… Кстати, ты его расстреливал перед своим днем рождения.

От неожиданности Маргеладзе умолк и долго смотрел на Кузьмичева.

– Все не можешь простить? – спросил он.

– Будем считать, простил.

– Спасибо… Спасибо, дорогой… – Вахтанг вновь оглянулся на Платонова. – Поддержи парня. Молодой и очень перспективный… Но учти – это мой человек!

– Учту.

Старков ждал Сергея возле пруда. Охрана держалась поодаль. Два друга уселись на скамейку.

– Важа только что подтвердил, что Лерр работает на Маргеладзе, – сообщил Старков.

– Трудно поверить. Он слишком умен, чтобы на это пойти, – усомнился Кузьмичев.

– Он слишком жаден, чтобы не воспользоваться этим, – возразил Владимир. – Необходимо сесть на него. Причем срочно.

– У тебя есть такая возможность? – взглянул на него Сергей.

– Я бы сказал, у нас, – поправил его Старков.

– А у тебя? – Кузьмичев испытывающе смотрел на друга.

– Не понял вопроса.

– Неужели не понял? – со злой насмешливостью переспросил Кузьмичев.

– Что с тобой?

– Со мной все нормально. А с тобой?

– Не понимаю, о чем ты… Разъясни.

– Попытаюсь… Тем более что собирался сделать это давно. – Сергей достал из кейса стопку фотографий, передал Старкову.

Тот взял их, с интересом стал рассматривать. Это были снимки, сделанные в разное время людьми Кузьмичева.

На лице Владимира все больше прорисовывалось искреннее удивление. Сергей внимательно наблюдал за ним.

– Ты за мной следишь? – спросил Старков.

– Вынужден.

– Давно?

– Слежу недавно, подозреваю давно.

– В чем?

Кузьмичев выдержал паузу, спокойно спросил:

– Ты ведь знаком с Николаем?

Тот удивленно повернул голову.

– С кем?

– Плохо слышишь? С Николаем. – Сергей взял одну из фотографий, где Старков входит в арку, показал ее. – Вот ты направляешься к нему в гости… А вот выходишь. Входишь-выходишь… Входишь-выходишь…

Владимир отодвинул снимок. Кивнул:

– Знаком.

– Значит, ты моя крыша?

– Нет.

– Стукач?

– Нет.

– А кто же?

– Друг и соратник.

– Друг и соратник, который бегает к резиденту, чтобы сообщить о каждом моем шаге?

– О каждом твоем шаге я никому не сообщаю. В том числе и резиденту.

– Но ты же бегаешь к нему?! – Сергей взял друга за лацканы пиджака, сильно притянул к себе. – Как дешевка бегаешь! Докладываешь, сообщаешь!

Тот спокойно отцепил его пальцы от пиджака, так же спокойно ответил:

– Не бегаю – хожу.

– Зачем? Стучать?

– Советоваться… Я советуюсь по вопросам нашего общего дела.

Кузьмичев откинулся на спинку скамейки.

– Ты посвящен в «общее дело»?

– Конечно. Еще служа в милиции, я знал о той задаче, которую ты выполняешь.

Сергей мотнул в изумлении головой:

– Получается, тебя ко мне внедрили?

Старков усмехнулся:

– Получается так.

– Когда это началось?

– Помнишь фокус с «мерседесом» Часовщика? С этого и началось.

– А фокус с двойником?

– Не самый удачный. Но ты остался жив.

– Ценой чужой жизни!

Владимир смотрел прямо в глаза Сергею.

– У тебя ко мне претензии?

Тот пожал плечами.

– Скорее к себе… – Помолчал, печально улыбнулся. – Жаль, что сам не сказал мне обо всем.

– Не имел права. А потом я понимал, что рано или поздно ты сам обо всем догадаешься.

– Наверно, – кивнул Сергей и повторил: – Наверно… Вопросов больше нет.

– А у меня есть. Что будем делать с адвокатом?

– Надо от него избавляться.

– С ума сошел?

– Не в том смысле. Надо разорвать с ним контракт, потому что все рано или поздно выйдет наружу. Надо беречь нашу с тобой репутацию.