Между 400 и 800 годом, во время подъема Копана, в Москитии возникали и понемногу развивались небольшие поселения. В период же упадка Копана в Москитии, напротив, наступило невиданное процветание. К 1000 году, когда большинство майяских городов уже населяли обезьяны и птицы, древние обитатели Москитии строили собственные города, которые начинали напоминать майяские: площади, приподнятые платформы, насыпи, холмы правильной формы, земляные пирамиды. Видимо, тогда же распространилась и месоамериканская игра в мяч.

Как люди, жившие в те давние времена в дождевых лесах Москитии, смогли основать поселения и достичь процветания в джунглях с их змеями и болезнями, в регионе, гораздо менее пригодном для проживания, чем большинство земель, населенных майя? Какими были их взаимоотношения с могущественным соседом, что позволило им преуспевать, когда Копан шел к гибели? Иными словами, как они пережили то, что не смогли пережить майя?

Майя – наиболее изученная из древних культур Америк. Обитатели Москитии – это белое пятно, вопросительный знак, воплощением которого стала легенда о Белом городе. Эта культура настолько малоизвестна, что даже не имеет официального названия. В этом смысле открытие и продолжающееся исследование У1 и У3 являются событиями исключительной важности, так как они привлекли внимание всего мира к региону и стали поворотной точкой в формировании нашего представления об этом исчезнувшем народе. То была могущественная цивилизация, занимавшая территорию более чем десять тысяч квадратных миль на востоке современного Гондураса – в месте, где проходили торговые и иные пути между Месоамерикой и чибчаязычными цивилизациями на юге.

Раскопки на У1 проливают свет на эту культуру, но одновременно усугубляют тайну. «Мы многого не знаем об этой великой культуре, – сказал мне Оскар Нейл. – На самом деле мы не знаем почти ничего». В Москитии обнаружено не так много археологических объектов, но нигде не осуществлены полномасштабные раскопки. Проведенных археологических работ недостаточно для того, чтобы ответить даже на самые насущные вопросы. Как сказал один археолог: «Лишь немногие люди готовы переносить те адские муки, с которыми сопряжена работа на этих объектах». До получения лидар-изображений У1 и У3 ни один из крупных археологических объектов Москитии не был картографирован исчерпывающим образом.

Благодаря археологическим изысканиям в других областях, покрытых дождевыми лесами (низменности, где обитали майя, и бассейн Амазонки), нам известно, что сложные земледельческие сообщества могли процветать даже в суровых условиях дождевых лесов. Изобретательность человека безгранична. Земледельцы дождевых лесов разработали хитроумные стратегии обогащения почвы. В бассейне Амазонки, например, они решали проблему низкой плодородности почвы дождевого леса, примешивая к ней древесный уголь и другие питательные вещества. Получалась так называемая terra preta, «черная земля», которой засыпали приподнятые земляные платформы, что позволяло повысить урожайность. В Амазонии «черной землей» покрыто не менее пятидесяти тысяч квадратных миль – поразительное достижение, свидетельствующее о том, что этот регион в доколумбову эпоху был густо населен. (Если в бассейне Амазонки провести лидар-съемку, результаты ее, уверен, станут настоящим откровением.) Пока еще нет исследований о том, как народ Москитии занимался земледелием в условиях дождевого леса. На У1 мы обнаружили нечто похожее на ирригационные каналы и резервуар, которые могли использоваться для выращивания урожая в практически сухой сезон с января по апрель. Но остается еще много, очень много вопросов, которые ждут ответов.

Как признает Джон Хупс, исследователи пренебрегали древним народом Москитии из-за их близости с майя. «В данном регионе этот народ теряется в тени майя, – сказал он мне. – В мире есть всего две по-настоящему знаменитые археологические культуры: египетская и майяская. Они отвлекают ресурсы от близлежащих областей». Хупс полагает, что это воспрепятствовало складыванию правильного представления о регионе, который, по его мнению, «играет ключевую роль, связывая воедино две Америки», так как является промежуточным звеном между Месоамерикой, Нижней, Центральной и Южной Америкой.

Еще одна причина такого пренебрежения состоит в том, что затерянные в джунглях насыпи Москитии на первый взгляд не столь привлекательны, как сложенные из тесаного камня храмы майя или тонкие золотые изделия муисков. Обитатели Москитии оставили после себя впечатляющие каменные скульптуры, но не возводили огромных каменных зданий или монументов, на развалины которых люди смотрят с восхищением пять веков спустя. Они сооружали пирамиды, храмы и общественные здания из речного галечника, необожженного кирпича и глины и, возможно, некоторых пород тропических деревьев. В их распоряжении имелось прекрасное дерево – красное, амбровое, фиолетовый палисандр, ароматический кедр. Есть все основания считать, что они достигли поразительных высот в ткачестве и изготовлении волокон. Представьте себе храм, построенный из отполированного до блеска тропического дерева, со стенами из необожженного кирпича, мастерски обмазанный, раскрашенный и разукрашенный, покрытый резьбой, задрапированный внутри прекрасными разноцветными тканями. Такие храмы, вероятно, были не менее великолепны, чем майяские. Но, будучи заброшены, они размокли под дождями и погибли, оставив после себя не слишком впечатляющие земляные и галечные холмы, быстро покрывшиеся растительностью. В кислотной почве дождевых лесов не остается никаких органических веществ, даже костей покойников.

Любопытнее всего то, что к моменту падения Копана или около того народ Москитии начал перенимать кое-что из майяской культуры. Простейшая и наиболее убедительная теория, объясняющая майяское влияние на Москитию, гласит, что, когда в Копане начались голод и волнения, некоторые чибчаязычные жители города просто собрали пожитки и оставили его, рассчитывая найти убежище в Москитии, обитатели которой были близки им по языку и, возможно, даже состояли с ними в родственных связях. Мы знаем, что большинство населения Копана покинуло город; часть их, вероятно, осела в Москитии. Некоторые археологи развивают эту теорию, полагая, что в хаосе, которым сопровождалось крушение цивилизации майя, группа воинов покинула Копан, дошла до Москитии и захватила там власть. В качестве доказательства эти исследователи приводят следующий факт: когда на территории современного Гондураса появились первые испанцы, к юго-западу от Москитии они обнаружили племена индейцев, говоривших на языке нахуа и ацтеков, – возможно, потомков тех, кто вторгся в Москитию. (Другие предполагают, что эти племена произошли от торговцев-ацтеков, а не от захватчиков.)

Одна из самых любопытных теорий, объясняющих, почему обитатели Москитии уподобились майя, основана на модели «эзотерического знания», как называют ее археологи. Во многих обществах элита управляет простолюдинами, заставляя их делать то, что ей нужно, путем демонстрации святости и благочестия. Этот правящий класс священников и вождей устрашает население с помощью тайных ритуалов и церемоний, используя секретные знания. Священники заявляют – и, конечно, сами верят в это, – что они совершают ритуалы, без которых невозможно умиротворить богов, добиться их благосклонности, которая пойдет на пользу всем: отвратит бедствия, болезни, военные поражения, принесет плодородие, дожди, богатые урожаи. В Месоамерике и, возможно, также в Москитии эти ритуалы носили театрализованный характер и включали человеческие жертвы. Благородные правители, познавшие «окончательную истину», пользовались своим знанием, чтобы держать массы в повиновении, не заниматься физическим трудом и накапливать богатства[58]. Привлекательность и престиж эзотерического знания, согласно этой теории, среди прочего базируются на том, что это знание связывается с далекими и экзотическими землями – в данном случае с землями майя. Потому «майяизация» Москитии, вероятно, произошла без внешнего вторжения; возможно, это был способ, посредством которого местная элита добилась господства над простыми людьми и удерживала его.