— Привет, Двейн.

— Госпожа, — он поклонился и подошёл ближе, окинул любопытным взглядом ворох белых кружев, укрывший всё кресло, и вежливо улыбнулся: — Чем вы занимаетесь?

— Делаю себе халатик, — пожала плечами Вера, — садись, рассказывай.

Он слегка виновато помялся, потом все-таки присел на краешек кресла напротив и неуютно отвел глаза, как будто не знал, как начать, Вероника перестала щелкать ножницами и заинтересованно подняла глаза:

— Что-то случилось? — Двейн замялся ещё сильнее, на секунду поднял глаза и тихо сказал:

— Господин говорил, вы планировали завтра пойти на рынок…

— И? — приподняла брови Вера, парень поджал губы:

— Завтра точно не получится. И послезавтра, скорее всего, тоже.

— Почему? — Вера чуть улыбнулась, опять принимаясь резать нитки.

«Да, мне прямо интересно, как господин министр это обоснует.»

— По особому распоряжению господина Шена вы не можете выходить из дома без группы охраны, которой командую либо я, либо он. И один из нас обязательно должен дежурить на базе. Сегодня и завтра дежурю я, а господин… тоже не может.

Вера почувствовала напряжение в его голосе и подняла глаза, пытаясь поймать его взгляд, но парень смотрел в пол и изображал изваяние, не понимающее намеков.

— Двейн? — полушепотом прорычала Вера, он опустил голову ниже, у неё опять больно заколотилось сердце, — что с ним?

— С господином всё… — он бросил недовольный взгляд на стол, где стояли «часы истины», раздраженно сжал губы и беззвучно чертыхнулся.

— Говори, — тихо потребовала Вера, — если будет возникать, скажешь ему, что сам виноват, что притащил сюда гору «часов». Ну?

— Он ранен, — обреченно выдохнул Двейн, сутулясь ещё сильнее, на секунду поднял взгляд на Веру и добавил: — Несерьёзно.

«Дзынь.»

Вера посмотрела на серый шарик в часах и приложила большое усилие, чтобы разжать пальцы и отложить ножницы. Двейн вздохнул:

— Ну, не смертельно… там… — он пожал плечами, бурча еще тише: — Ожоги небольшие…

«Дзынь.»

— …легкое сотрясение…

«Дзынь.»

— …синяки-царапины, ерунда.

«Дзынь.»

Парень злобно сжал челюсти и резко выдохнул, потер лицо, беззвучно ругаясь в ладони, выпрямился и обреченно посмотрел на Веру:

— Он сильно разозлится, если я честно расскажу вам все подробности.

— А то я без подробностей не пойму, что там все не радужно, — саркастично прошептала Вероника, опять берясь за ножницы и кромсая шов. — Когда он успел?

— Ночью, — пожал плечами Двейн, Вера вопросительно глянула на него и он добавил: — После того, как пришел от вас.

— Да? — Вера подняла брови ещё выше, — он сказал тебе, что был здесь?

— Я видел, как он выходил.

— А, — Вероника медленно кивнула, парень помолчал и продолжил, неохотно, как будто просто чтобы заполнить паузу:

— Он сказал, вы обсуждали варианты по второму Призванному. И сказал, что что-то тут забыл, сказал спросить вас, вы знаете. — Двейн вопросительно посмотрел на неё, Вера криво усмехнулась, опуская глаза и злобно щелкая ножницами:

— Если он что-то забыл, пусть приходит и ищет, отсюда ничего никуда не денется.

— Я передам, — слегка удивленно кивнул Двейн, поерзал на краешке кресла, то ли усаживаясь удобнее, то ли не зная, как попрощаться. Вера подняла на него вопросительный взгляд, он осторожно понизил голос и очень неуверенно спросил:

— Вам что-нибудь нужно?

— Нет, спасибо, у меня всё есть, — грустно вздохнула Вера, опять опуская голову.

— Ну, может, вы хотите… что-то спросить, не знаю… узнать? — Он начал краснеть, Вера наконец поняла, в чем дело, и грустно усмехнулась:

— Двейн, дружище… что мне у тебя спросить такого, на что ты честно ответишь? Как он себя чувствует — ясное дело, очень хреново. Когда он придет — опять же, ясное дело, не раньше, чем сможет сменить тебя на дежурстве, то есть не сегодня и не завтра. Хочет ли он меня видеть — ясное дело, не хочет, когда плохо, никого не хочешь видеть. Что ещё? Если тебе есть, что рассказать, давай рассказывай, будем считать, что я тебя об этом спросила.

Двейн откровенно напрягся, по нему было видно, что к деликатным разговорам он не привык, ему это дается очень сложно.

— Ну… вы совсем недавно накормили весь лазарет из-за каприза Барта…

— Ясно, — улыбнулась Вера, — что ему приготовить?

«Двейн ничего не знает, черт, это может вылиться в очень неловкую ситуацию…»

— Господин ничего не просил, — тут же вскинулся парень, — он вообще против того, чтобы кто-либо пользовался вашей добротой и использовал вас как кухарку.

— Кто-либо, кроме него, — иронично прошептала Вера. Двейн прыснул, но тут же виновато прикусил губу и изобразил серьёзность, со значением понизил голос:

— Он будет недоволен, если узнает, что я вас просил.

Вера усмехнулась и понимающе кивнула:

— Хорошо, меня никто не просил, я силой заставила тебя передать посылку, от которой ты отбивался, но я победила. — Он благодарно улыбнулся, она вздохнула: — Так что именно я тебе силой впихнула? Борщ, салатик, мясо по-французски?

— О, боюсь, что нет, — печально поморщился парень, — у него половина лица не действует и челюсть зафиксирована, он даже говорить не может, так что максимум пюре, а лучше вообще бульон.

У неё резко закружилась голова от одной мысли о том, какие травмы надо получить для такого результата, как это было больно… Двейн вскочил и наклонился к ней, взял за плечо, встревожено заглядывая в лицо:

— Госпожа? Вы в порядке?

Она хотела кивнуть, но получился какой-то слабый нервный тик, перед глазами всё плыло, голова раскалывалась. Она попыталась сморгнуть пелену и услышала, как ресницы с хлюпаньем разбросали по белым кружевам капельки, быстро вытерла глаза, но Двейн заметил и зло хлопнул себя по лбу:

— Зачем я это сказал… Все совсем не так плохо, как выглядит, поверьте, с ним бывало и похуже.

«Как выглядит? Как бывало хуже? Господи, ну почему…»

Она прерывисто вдохнула и крепко зажмурилась, слёзы посыпались градом, Двейн схватился за голову:

— Черт! Всё нормально…

«Дзынь.»

— …опасность уже миновала, док контролирует его состояние, всё необходимое уже сделано, осталось только восстановление. Оно пошло бы быстрее, если бы господин позволил доку ввести себя в сон, но он не позволил. И лежит теперь в полном сознании, но без возможности встать с постели, потому что шея тоже травмирована. Успел задолбать весь лазарет, потому что спать не хочет, а работать ему док запрещает из-за сотрясения. Так он решил заняться всякими несерьёзными делами, которые раньше откладывал из-за несрочности, например, навести порядок в архиве, — Двейн с саркастичным всетерпением развел руками, — дистанционно, понятное дело. Вызвал работников архива и объясняется с ними жестами, жутко злится, что они не понимают, и требует переводчика. — Вера начала истерически смеяться сквозь слезы, Двейн обреченно кивнул, — это только начало. У него в планах ещё воспитательная беседа с поваром по поводу качества еды, разъяснительные беседы с Артуром по поводу вчерашней драки и с бухгалтером, которая принимала на эту драку ставки. — Вера согнулась, утыкаясь лицом в мятые кружева и вздрагивая от смеха и слез сразу. Двейн вздохнул и добавил: — А когда он узнает, что я тут вам наболтал, то возьмется и за меня.