– Залипон, смотри! Телега!

По пастбищу, где вьется наша пыльная дорога, ползет телега, запряженная крупным серым ослом. Перед ней тяжело шагают два крупных гоблина, и ослик у них в поводу. Внутри кто-то лежит… двое.

– Это наши с войны идут! – смекнул Чинк, – этот передний – отец! Да! ДА??

А я не могу еще ничего разобрать, и вообще – ноги дрожат. Потому что дошло: может быть, это отец впереди и ведет к нам телегу с добычей… а может быть – он как раз в телеге, и его к нам везут…

Живо вспоминается, сколько я в той жизни перебил гоблинов, и как это, на самом деле, легко делать. Если только ты сам – не годовалый гоблинский шкет по прозвищу Залипон.

И мы медленно, на неверных ногах спускаемся с холма к ним навстречу.

Отец! Это он ведет ослика! Теперь уже можно бежать как угодно. Наши гоблины – великие воины! И они ведь везут не только тела погибших, но и добычу? Да? А может быть, в телеге даже не убитые, а раненые?

Зульк, гоблин, боец. Ранг F 2.

Это отец. Он мог бы быть в доспехе и с оружием, но нет – все это лежит где-то в телеге, а сам он одет в простой тканый саламан без рукавов. Это, в общем, майка с широким вырезом, но длиной почти до колен – на женщине может смотреться платьем, а на мужчине… саламан.

– Чинк? Ранк? Вы что – тоже на войну собрались? Ранк, постой… у тебя что – системный ник? Игрок?! Это как еще?

– Да, отец. Это уже несколько дней так…

Новость оказалась острой – даже мертвые в телеге заворочались. Точнее, один из них – разлепил глаза и кое-как улыбнулся. А вот второй был мертвый совсем. Мы вместе шли к деревне.

Дорога наша кончается на площади – круглой и пыльной площадке в окружении плодовых деревьев, под которыми прячутся жилые домики. Деревня Анке – тупиковая, с юга у нее дорога, холмы и поля, а с трех других сторон – спуск в долины и лес до горизонта. Сама деревня – четырнадцать жилых домиков, разбросанных под деревьями, и сколько-то разных хозяйственных сарайчиков. Слух о возвращении воинов каким-то образом опередил нас, и на площади уже ждут – примерно с полдеревни, и даже сам шаман Анкус. Кстати…

Анкус, гоблин, герой. Ранг F 4.

И на нарядном саламане его – нагрудный кармашек, а оттуда блестит… не иначе – системная карта!

Анкус быстро подошел к телеге, взглянул в глаза бойцам, наклонился к раненому, тяжело вперился в мертвеца… стал распоряжаться. Нас с Чинком отжали в сторону. Скоро мертвого унесли мрачные родичи, около раненого под деревом возился сам Анкус, разные припасы тащили по кладовкам, мать и Окси обнимали отца. Добыча принадлежала всей деревне, а нам самим… только слава.

Шаман колдовал. Он почти раздел раненого бойца, поводил руками над тремя колотыми ранами, а потом как-то напрягся и породил на левой руке зеленое полупрозрачное свечение. Скомкал из этого света шар размером с яблоко, потом раскатал его ладонями в палочку и стал впихивать эту палочку прямо в открытую рану. Там, кажется, и дырки никакой не было, но зеленая дымка охотно втягивалась в запекшуюся кровь. Не иначе, навык исцеления. Но с каким-то нюансами – у меня было не так. А теперь маны нет – нечем колдовать.

Анкус истратил свое целебное веретено, создал второе и тем же макаром втер его в другую рану бойца. На этом, похоже, мана его вышла – шаман тяжело уселся рядом с раненым. А вот раненый, напротив, ожил и попытался сесть.

– Лежи, дуралей, – с ходу брякнул шаман. Раненый с готовностью замер. Анкуса тут слушались все, лишних вопросов не задавая. Однако, тут сзади подошел отец, взял за плечо и подвел к шаману вплотную.

– Анкус, посмотри на Ранка.

– Видел уже. Не надо об этом кричать.

– Но… что это значит?

– Не спрашивай пока ничего. Я вечером зайду.

Мы немного опешили, но сильно удивляться было некогда – отец помогал разгружать телегу, мы вертелись под ногами. Потом вместе ушли домой. Тут оказалось, что и нам кое-что перепало – отец вытащил из мешка два почти новых саламана и еще куртку потеплее… но самое главное – в ту же куртку был завернут нож! Настоящий и довольно большой. У нас в хозяйстве был пока один ножик – маленький, ржавый и довольно тупой, так что свежевать, например, хуесов было то еще занятие. Кроме него, в доме были еще два металлических предмета – котел для очага и лопата для огорода. Все это было когда-то куплено на рынке в Крыже и стоило больших денег, а своего металла в деревне не было. Интересно – кому достанется нож? Ну, явно не мне…

– Па, а это чей теперь будет нож? – не выдержал Чинк.

– Общий. Пока я старший в доме – мой. Пока меня нет – мамин.

Ага… стало быть мой – почти никогда, я самый младший.

– Па, а мы с Залипоном научились добывать хуесов сколько угодно. Теперь у нас их полная кладовка!

– Да, Зульк… Надо что-то решить с мясом – оно быстро накапливается. Может, его продавать пора?

– Отец, а расскажешь про свой военный поход?

– Да отстаньте все. Еда у вас есть?

Мы стали ужинать, и суета сразу улеглась. Было хорошо. Навернув второго копченого хуеса, отец все-таки смекнул, что мы решили мясную проблему раз и навсегда. И даже поинтересовался. Как мы это делаем. Но когда я стал рассказывать про повадки хуесов в подробностях, до обидного быстро отключился. И тут пришел Анкус. А может быть, он и раньше пришел – как-то тихо оказался за спиной у Окси и молча внимательно дослушал про то, как надо отвлекать хуеса. И еще спросил:

– А