И другие дамы ее поддержали.

— Мы всего лишь одолжим дар скрытности, — успокоила учительницу Маркура.

— Для этого я готова позволить какой-либо девочке завладеть зонтом. Это даже не кража как таковая, ведь речь идет о соревновании на ловкость и скрытность. А потом… Каждая из них мечтает получить его пораньше, не так ли?

Учительствующие дамы переглянулись.

— Все это так неожиданно! — вздохнула госпожа Гербера. — Как бы это не навредило Шарлотте Хармони.

Госпожа Маркура таинственно улыбнулась.

— У нее теперь есть друг и защитница, — сказала она. — Ведь не зря же я разрешила Юлианне вернуться.

Тут дамы, как по команде, возвели очи к потолку.

Несмотря на прохладный вечер, девочки долго бродили по аллее. Им внезапно оказалось интересно общество друг друга.

В самом деле, уравновешенная и в то же время мягкая, поддающаяся чужому влиянию Шарлотта, импульсивная, но не слишком храбрая Карина и отважная, обладающая невероятной фантазией и взрывным характером Юлианна словно дополняли друг друга. Каждой чего-то не хватало: Шарлотте умения противостоять чужому мнению, Карине — смелости, а Юлианне чуткости и мягкости. Им хорошо было втроем. Они даже забыли о времени и о том, что в вестибюле пансиона нынче выставят вожделенный зонтик.

— Кстати, — спросила Юлианна, — кто как оказался в пансионе? Меня вот сбагрили сюда родители. Сказали, что раз бонна не может со мною совладать, то уж госпоже Маркуре это под силу. Вот и сбагрили!

— Отправили, — поправила ее Карина.

— Засунули, — упрямо сказала Юлианна. — Я, может, и вовсе никогда не жаждала оказаться среди барышень, которые и послать-то никого не могут так, чтоб не вернулись.

— Мне кажется, Юлианночка, что ты здешних барышень недооцениваешь, — хмыкнула Шарлотта. — Эсми умеет посылать так, что заслушаешься, и при этом не нарушает ни одного правила этикета. Куда тебе с нею соревноваться?

— Вот с этой вашей задавакой Эсми? Спорим, я ее уделаю? — спросила Юлианна.

— Не говоря ни единого грубого слова, — сказала Шарлотта.

— Ууу… ну допустим. Так давай, рассказывай. Как тебя заставили?

— Меня не заставили, — пожала плечами Шарлотта. — Просто пришлось.

— А вот я сама пошла. Мне сказали, что госпожа Гербера учит приготовлять волшебные мази и кремы. И учит менять цвет волос, бровей и даже ресниц! И делать любую прическу, стоит только пошевелить пальцем. А еще говорят, что госпожа Мелодика играет на шестнадцати музыкальных инструментах и учит девочек игре на гитаре, фортепиано, скрипке…

Она старательно загибала пальцы, но Юлианна, кажется, решила не отставать от Шарлотты.

— Кариночка, — сказала она, — если сама пришла — это не так интересно.

Другое дело — пришлось. Как это «пришлось»?

Шарлотта замялась. Рассказать? Девочке, с которой только-только познакомилась сегодня днем?

— Это большой секрет, Юлианночка, — сказала она. — Я просто так не могу его тебе рассказать.

— Вот как? Тогда я украду для тебя зонтик. И ты мне тогда расскажешь. Идет?

— А если зонтик украдешь не ты? — хихикнула Шарлотта.

Она уже размышляла, не передумать ли. Вон как Юлианне любопытно! Но та уже запальчиво ответила:

— А если украду не я, то подумаешь! Стырю его у той, кто украдет! И ты тогда все мне расскажешь.

— Похищу, — поправила Юлианну Карина.

— Ай, отстань. Когда надо, я и так буду правильно говорить. А так я нормальный язык забуду.

— Не надо говорить мне «отстань», — обиделась Карина. — И, если хотите знать, время уже, кажется, идти спать. Как бы нас не хватились! Тебе,

Юлианночка, еще надо определиться, в какой спальне тебя устроят.

Девочки снова вернулись к теме спален. Им очень хотелось поселиться в одной комнате втроем.

Но уже совсем стемнело, и действительно было пора идти спать. Повсюду на аллее и возле главного здания пансиона зажглись яркие фонари.

Они подошли к входной двери спального корпуса и подергали ручку. Оказалось, что, пока они прогуливались, тут уже все заперли.

— Невероятно, — сказала Юлианна. — Нас что, даже не пересчитали перед сном? О чем только думает воспитательница Гербера? О мазях и кремах, что ли?

Шарлотта изрядно озябла на ветру. У нее замерзли руки и ноги, а в носу слегка свербило. Но куда больше ее беспокоило, что там, внутри, без них будут пытаться похитить зонтик.

— Что же делать? — растерянно спросила Карина.

— Стучать, что еще, — фыркнула Юлианна. — Конечно, эта старая кошка Кастелли будет ругаться, но мы хотя бы не продрогнем тут. Всю ночь в парке ведь не просидим. У нас еще даже зонтиков нет, чтобы поправить положение.

— Зонтиков…

Шарлотта вздохнула.

— Нет, не надо стучаться, — сказала она. — Идемте, попробуем войти через кухонную дверь.

— Но через кухонную дверь никак не попасть в спальный корпус, — возразила Карина.

— А зачем? — спросила Юлианна. — Через кухонную дверь можно попасть в кухню, а из нее в вестибюль.

— Нам надо в спальню, а не в вестибюль, — сказала Карина.

— Ты, что ли, спать собралась?

Юлианна взяла подружек под руки и поволокла к кухонной двери. Карина слегка сопротивлялась, Шарлотта же, напротив, торопилась изо всех сил. Ей было страшно. И интересно. И страшно интересно! Никогда еще она не испытывала таких щекотных чувств! Внутри, где-то под ребрами, так что-то и екало, так и толкалось, стоило лишь подумать о том, что их поджидает в темном пустом вестибюле.

— Все наверняка будут пытаться стащить зонтик утром, — шептала Юлианна. — Или днем. Или в крайнем случае вечером. Это если у нас вдруг ничего не выйдет. А наше время ночь. Самое колдовское время!

— Скажи, Юлианна, а ты колдовать-то умеешь? — осторожно спросила Карина.

— Я? Не смеши меня так, ха-ха, меня в прошлом году выгнали за то, что я применяла чары, которые даже и в пятом классе не проходили!

— Постой, ты говорила, что тебя выгнали не за это, — сказала Шарлотта.

— Думаешь, меня из-за чего-то одного вытурили? — возмутилась Юлианна. — Ну нет, госпожа Маркура по мелочам девчонок из пансиона не вышвыривает.

— Выгнали, — поправила подругу Карина. — Или, к примеру, попросили на выход. Некрасиво говорить «вытурили» и «вышвырнули».

— Тебя там не было, — с затаенной, чуть горькой, гордостью произнесла Юлианна. — Меня именно вытурили! Едва даже не прокляли.