Я уже не думаю о его гигантских размерах. Я ни о чем уже больше не думаю… Ни о чем…

Просто уплываю в пучину мучительной страсти, от которой все внутри горит…

Его губы спускаются ниже.

Придавливают острый, возбужденный до ненормальности сосок.

Боже…

Я таки выгибаюсь.

Мое тело подбрасывает над кроватью, как ударом.

Заставляя сжаться еще сильнее.

Внизу живота полыхает самый настоящий ураган, полное безумие!

— Нет! — кричу, впиваясь в его лицо ногтями. Отчаянно.

Нет, потому что я просто сгорю. Пропаду. А он… Ему того только и надо!

Ты что? Всерьез?

Рычит, а у меня спазмы внизу живота от звука его хриплого бархатного рычания. Чееееееерт!

— Перестань играть, Алиса. Это уже не смешно.

Не смешно ему. Надо же! Мне вот давно уже не смешно! С самого начала! Причем, — очень! Очень не смешно!

— А ты думал как? — задыхаюсь от его жара.

Все еще чувствую как его губы вгрызаются в меня.

Неласково.

Не нежно.

Совсем не так, как я мечтала о своем первом разе!

И близко не так!

Тем более, с незнакомцем, которого я даже и не знаю!

Но…

Черт! Даже от одних воспоминаний о его губах меня взрывает, разметывая на тысячи частей!

— Ты сама со мной пошла.

Обхватывает мой подбородок стальной хваткой. Резко дергает на себя.

Заставляет смотреть в расплавляющие меня насквозь глаза. Не отрываясь.

Пронизывает ужасом и мелкой дрожью.

— Сама всего хотела, — шепчет так хрипло, что все мои нервные окончания снова сходят с ума от одного звука.

— Хочешь сказать… Ты не насиловал меня?

Мой голос дрожит вопреки всему здравому смыслу.

Конечно, насиловал.

Ну, в крайнем случае, воспользовался бесчувственным состоянием, до которого сам же и довел! Кстати, еще надо выяснить, каким образом!

— Значит, нет?

Его губы слишком близко к моим. Слишком.

Чертов незнакомец заставляет окончательно терять волю! Погружает в безумный, безудержный дурман!

— Конечно, нет!

Выпаливаю слишком громко.

И даже не потому, что боюсь…

А от того, что он со мной делает своей близостью.

— Если я насильник, то почему на тебе до сих пор одежда?

Рычит уже со злобой. С неконтролируемой яростью, что прорывается в каждом его опаляющем меня с ног до головы вдохе.

— Если я хотел воспользоваться тобой бесчувственной, то почему тогда не сделал этого? М?

Откуда мне знать?

Опускаю руки вдоль тела.

С удивлением ощупываю платье. Нежный, почти невесомый шелк приятно холодит ладони.

Глава 4

Я в том же вечернем платье, которое выбирала, кажется, в прошлой жизни.

На мне даже сохранились чулки, и…

И даже нижнее белье!

Кружевные трусики от известного модельера, которые он создал специально для меня в единственном экземпляре!

И которые теперь прямо врезаются в мое естество, пропитанные насквозь влагой.

Режут стеночки, вбитым кружевом вгрызаясь прямо внутрь.

— Почему тогда одежда на мне порвана?

Еле слышно выдыхаю, ощупывая остатки роскоши.

Лиф разодран практически в клочья.

Да и от распорки до бедра на платье мало, что осталось.

Нитки швов трещали явно не по-детски!

Уж если я не ощущала на себе одежды ровно с того момента, как очнулась и очень условно, но все-таки придя в себя, то что говорить о нитках?

Они не выдержали такого бешеного напора!

Интересно почему?

От того, что мы беседовали о вечном? С этим орангутангом?

— Может, потому, что ты льнула ко мне, как дикая кошка, мммм?

Нет. Сейчас нет в его глазах той насмешки, которая так возмущала меня, а теперь кажется даже милой.

Учитывая, какое бешенство ревет сейчас в каждой его слове. Бликами и пламенем в глазах отражается. Бьет наотмашь.

— Так, что даже я. При все своей врожденной скромности забыл о приличиях?

Ага.

Скромность.

Ты разве что в книжках читал такое слово.

— Сама чуть не разодрала на мне всю одежду, — продолжает с хриплым рычанием, нависая надо мной.

Его руки по обеим сторонам от моей головы пульсируют такой же яростью. Она чувствуется по безумному жару. По пульсации вен, которую я ощущаю даже так… На расстоянии…

— Но ты меня выкрал, — беспомощно выдыхаю, обмякая полностью на постели.

Такой накал сложно выдержать. Просто запредельно!

— Зачем?

Правда? Не воспользовался?

Почему я этому не верю?

Неужели действительно ничего не было?

— Чтобы полностью завладеть тобой крошка, — рычит, снова склоняясь к моим губам.

И, черт побери.

Это так будоражит.

Так сводит с ума…

Что я сама распахиваю губы, отдаваясь на его милость.

И что поделать, если они сами по себе дрожат в предвкушении того, как он жадно обрушится на них своим безумным ртом?

И все тело просто потряхивает от этого предвкушения?

Ладно.

Раз уж я попала в лапы такого зверского насильника, придется смириться….

— Тебе принесут поесть.

Он вдруг отстраняется, приподнимаясь на своих огромных руках.

А меня уже будто обдает холодом. Ледяным.

— А ты подумай. Может, что-то и вспомнишь.

Его тело отпускает меня окончательно.

Я валюсь с непроизвольным вздохом с хрипотцой, на мягкую кровать.

Дверь с грохотом хлопает, а мне остается только любоваться накачанными ягодицами. Что удаляются.

И правда не изнасиловал?

Я до сих пор не могу поверить!

Особенно после того, как я видела, как топорщился его вздыбленный член при выходе за дверь!

Ох, черт!

Если он ощущал хотя бы десятую часть того же, что и