— Мистер Уолфер в данный момент в суде, — ответила секретарша. — Если хотите, я соединю вас с мистером Блейном. Или мистер Уолфер перезвонит вам, когда вернется.

— Вы знаете, кто я такой? — прорычал Джейсон. — Знаете Джейсона Тавернера? Телевизор смотрите? — Голос его сорвался.

— Конечно.

— И вы что, обо мне не слышали? Шоу Джейсона Тавернера? По вторникам в девять вечера?

— Простите, мистер Тавернер. Думаю, вам следует поговорить с самим мистером Уолфером. Назовите ваш номер, и мистер Уолфер перезвонит вам в течение дня.

Джейсон повесил трубку.

Я спятил, подумал он. Или она рехнулась. Она и Ал Блисс. Ублюдок. О боже.

Пошатываясь, он отошел от телефона и тяжело опустился в плюшевое кресло. Сидеть в нем было удобно. Дыхание выровнялось, он прикрыл глаза и задумался.

У меня пять тысяч в государственных ассигнациях. Значит, я уже не беспомощен. Этой твари.на груди больше нет. Даже присоски повытаскивали. Наверное, в больнице мне сделали операцию. По крайней мере я жив, это уже повод для радости. Был ли провал во времени? Где тут можно найти газету?…

На соседнем диване он увидел «Лос-Анджелес таймс». Прочел дату: двенадцатое октября 1988 года. Никакого провала. Следующий день после последнего шоу, когда Мэрлин уложила его в больницу.

Неожиданно ему пришла в голову мысль. Джейсон просмотрел колонки развлечений. Последнее время он стал завсегдатаем Персидской гостиной в отеле «Голливуд Хилтон». Он бывал там каждый вечер, кроме, естественно, вторников, когда шло шоу.

Вот уже три недели, как отель регулярно публиковал его имя в списке гостей. На этот раз, однако, Джейсон своего имени не увидел. Может, перенесли на другую страницу? Он внимательно просмотрел весь раздел, объявление за объявлением. Нигде ничего. И фотографий его тоже нет. Между тем последние десять лет без них не обходился ни один номер.

Попробую еще раз. Позвоню Мори.Ману.

Джейсон вытащил бумажник, в который засунул визитку с номером Мори. Бумажник оказался непривычно тонким.

Все удостоверения пропали. Документы, которые позволяли ему остаться в живых. С помощью которых он мог пройти через баррикады полиции и нацгвардии, не боясь, что его пристрелят или отправят в трудовой лагерь.

Без удостоверения личности я и двух часов не проживу, подумал Джейсон. Без него я не рискну даже выйти из этого клоповника и сделать пару шагов по тротуару. Меня могут принять за сбежавшего из кампуса студента или преподавателя. И я загремлю в лагерь, где меня заставят ишачить до конца жизни. Без документов я не личность. Так это, кажется, называется.

Итак, самое главное — остаться в живых, рассуждал Джейсон. Черт с ним, что никто не знает артиста Джейсона Тавернера. С этим разберемся после.

Он почувствовал, как в мозгу заработали мощные программы шестого. Я не такой, как другие, сказал он себе. Я выберусь из этого положения. Как-нибудь, да выберусь.

Для начала, рассуждал он, денег у меня хватит, чтобы добраться до Уаттса, где можно купить поддельные документы. Полный бумажник. Насколько я знаю, там на каждом углу делают фальшивки. Не думал, однако, что придется воспользоваться их услугами. Мне, Джейсону Тавернеру! Артисту с аудиторией в тридцать миллионов человек!

Кстати, найдется ли среди этих тридцати миллионов один, который меня помнит? Если, конечно, «помнить» подходящее слово. Рассуждаю, словно уже давно вышел в тираж и живу прошлой славой.

Вернувшись к телефону, он нашел номер центра рождаемости штата Айова и, потратив несколько золотых монет, дозвонился до регистрационного отдела.

— Мое имя Джейсон Тавернер, — сказал он клерку. — Я родился в Чикаго в больнице «Мемориал» 16 декабря 1946 года. Не могли бы вы выдать мне копию свидетельства о рождении? Мне это нужно для устройства на новую работу.

— Конечно, сэр. — Клерк перевел его в режим ожидания. Спустя некоторое время в трубке щелкнуло. — Джейсон Тавернер, родился в графстве Кук 16 декабря 1946 года?

— Да.

— У нас нет регистрационной формы на это время и место. Вы ничего не перепутали, сэр?

— Хотите сказать, я забыл, где и когда родился? — Голос его снова сорвался, на этот раз он даже не пытался себя контролировать. Джейсона охватила паника. — Благодарю, — прошептал он. Его колотила дрожь.

Я не существую. Джейсона Тавернера нет. Не было и никогда не будет. Черт с ней, с карьерой, я просто хочу жить. Если кому-то не дает покоя моя слава, бог с ним, пусть стирает все мое творчество. Но неужели меня лишают права на обыкновенное существование? Я что, уже и не рождался?

Что-то пошевелилось у него в груди. Неужели они вытащили не все присоски? И теперь они продолжают расти внутри меня? А все из-за этой бездарной шлюхи, которая все равно кончит на улице, будет продаваться за полдоллара.

После всего, что я для нее сделал: два прослушивания на таком уровне! Ну да ладно. Мы с ней еще посчитаемся.

Вернувшись в комнату, Джейсон внимательно оглядел себя в засиженном мухами аляповатом зеркале. Внешне он не изменился, разве что не мешало побриться. Не постарел, морщин не прибавилось, седина не просвечивает. Хорошие плечи и бицепсы. Талия без жира — можно носить модные облегающие костюмы, что немаловажно для имиджа, отметил Джейсон. Таких костюмов у меня, наверное, полсотни. Вернее, раньше было, поправился он. Где они сейчас? «Птичка улетела, на какой лужайке она сейчас поет?» Песенка из прошлого, еще со школьных лет. Странно, что только не придет в голову, когда оказываешься в непривычной обстановке. Всякая чепуха, в нормальной жизни ни за что бы не вспомнил.

Или вот еще поговорка: «Если желания — кони, то нищие должны летать». Подобная галиматья способна свести с ума.

Интересно, сколько контрольных пунктов полиции и нацгвардии отделяют меня от ближайшего места в Уаттсе, где можно сделать поддельное удостоверение? Десять? Тринадцать? Два? Впрочем, мне хватит и одного. Одной выборочной проверки мобильной командой из трех человек. С прямой связью с центральной базой данных полиции и нацгвардии в Канзас-Сити. Там у них хранятся все досье.

Джейсон закатил рукав и осмотрел предплечье. На месте! Нанесенный при помощи татуировки индивидуальный идентификационный номер. Родной номерной знак, который ему суждено носить всю жизнь. С ним его и похоронят.

В таком случае полицейские передадут этот номер в Канзас-Сити… А потом? Сохранился ли он в базе данных или пропал, как данные о его рождении? А если его там не окажется,