- Я выжил с такой же болезнью, - ответил Эрвин. – То было чудо.

Все поникли, буквально согнулись к земле. Гордона Сью любили. В Альмере он рискнул репутацией и чином, чтобы спасти лес с деревнями. А в бою у Флисса сумел выстоять против тройного превосходства врага. Его любили больше всех остальных командиров!

- Да поможет ему Праматерь Сьюзен, - с горечью молвил барон Айсвинд.

А Шрам сказал:

- Фитцджеральд, смотри, не подведи Гордона Сью!

И это вынудило Эрвина ляпнуть поспешно:

- Я еще не сделал назначение. Кайр Джемис… - он запнулся, поскольку все офицеры изменились в лице, - …вам доводилось командовать ротой?

- Вы знаете, что нет, - холодно процедил кайр.

- Милорд, - вмешался барон Айсвинд, - я бы задал иной вопрос. Где был кайр Джемис, когда вас держали под огнем?

Айсвинд - агатовец и прим-вассал Ориджинов - мог говорить без обиняков. Эрвин видел по лицам: каждый офицер согласен с бароном. Герцог ответил вместо Джемиса:

- Кайр Лиллидей заметил, как пал мой Дождь, и подвел мне нового коня.

Айсвинд сказал:

- Спасая вас, Гордон Сью отдал руку и, вероятно, жизнь. Кайр Квентин заплатил головой. Кайр Обри лежал в огне рядом с вами и спасся только чудом. А кайр Джемис ушел во тьму и просто привел коня. Удобная роль.

Джемис опустил тяжелую ладонь на эфес. Барон откинул плащ за спину:

- Я к вашим услугам, если желаете.

А Шрам возразил:

- Не вижу причин для поединка. Барон не сказал ничего, кроме чистой правды.

- Отставить! – рявкнул Эрвин. – Вы обезумели?! Никаких дуэлей на вражеской земле!

Айсвинд показательно убрал руку от меча.

- Простите, милорд, больше не повторится. Я лишь хотел предупредить вас: бойцы первой роты едва ли подчинятся кайру Лиллидею.

- И не нужно, - отчеканил Джемис. – Я откажусь от чина, даже если предложите.

- Вы свободны, кайр, - бросил Эрвин. Хотя просилось на язык: «Что с вами такое, тьма сожри?!»

За два следующих дня Джемис не заговорил ни с кем, кроме собаки. И нарушил молчание лишь для того, чтобы сказать:

- Мы должны пойти за Паулем.

Верный своей угрюмости, он не стал ничего пояснять. Имелось в виду, очевидно, следующее: догнать орду и атаковать с тыла в тот же день, когда Снежный Граф ударит во фронт. Как триста воинов смогут победить двадцать тысяч, даже при условии полной внезапности? Как избежать шаванских разъездов, которые рыщут вокруг орды? Должно быть, Джемис имел варианты ответа, но не стал их озвучивать.

- Безумие, - сплюнул барон Айсвинд.

- Нет перебьют, как свиней, - согласился Шрам.

Герцог помедлил с ответом и взвесил джемисов план. Звучало чистым бредом, но Эрвину случалось совершать безумные поступки, и он не отверг идею сразу, а сперва обдумал, попробовал так и этак, дополнил тем или другим маневром. Лишь потом вынес приговор:

- Это невозможно, кайр.

- Тогда прошу отпустить меня одного. Я должен помочь отцу.

- Вы просили об этом еще до Рей-Роя. Как тогда, так и теперь это – самоубийство. Я не отпущу вас на смерть.

- Вы и так ведете нас на смерть.

Стало очень тихо. Айсвинд положил руку на эфес:

- Позвольте, милорд. Один раз, в порядке исключения.

Джемис бросил ему в лицо:

- Вперед, барон. Помрете очень быстро. Гораздо легче остальных.

Эрвин осадил их:

- Отставить!

- Что - отставить? Говорить правду, милорд? Я и так молчу все время.

Кипя от гнева, Эрвин поднял руку и указал на восток. Шаванские разведчики следовали за отрядом не таясь. Герцог запретил вылазки против них: кони истощены, нельзя позволить себе лишнюю погоню. Понимая это, шаваны наглели. Приближались почти на дальность выстрела, показывали непристойные жесты. Могли встать в стременах, спустить штаны и трясти голым задом; могли помочиться в сторону северян.

- Господа, - сказал герцог офицерам, - видите этих парней? Они тоже вас видят. Представьте их радость, если волки начнут рубить друг друга. Кто заговорит о дуэли – лишится плаща.

- Так точно, милорд, - ответил Айсвинд.

- Да, милорд, - выцедил Джемис. – Правда тоже запрещена?

- Хорошо, даю вам слово, кайр.

Джемис поиграл желваками.

- Вы ведете нас на запад, вглубь Степи. Степь – это желудок, а мы – жратва. Нас переварят. С каждым днем наши кони слабеют. Дайте бой, пока можно. Используйте шанс, пока он есть.

Эрвин выдержал паузу.

- Высказались, кайр?

- Да, милорд.

- Вы свободны.

Джемис убрался, офицеры с неприязнью смотрели ему в спину. Да, им тоже не по душе бездействие, бегство от презренных шаванов, дрянная Степь вокруг. Но они знают, что правда – за милордом. Как бы плохо ни шло дело, в конце прав окажется герцог Ориджин. Джемис тоже знал бы это, если б был иксом.

Этой ночью Эрвину явилась Светлая Агата и повторила слова кайра Лиллидея.

* * *

- Доложите о состоянии пленника.

- Скверно, милорд. Не приходит в сознание.

- Рана?..

- Пылает огнем.

- Смердит?

- Пока нет, но… - Хайдер Лид кусал губы: - Простите, милорд. Моя ошибка.

У герцога язык не повернулся бы назвать «ошибкой» ту безумную отвагу, которую Лид проявил в бою. Ринувшись вслед за ротой Айсвинда, он налетел на шаванский отряд. Перстоносец разил направо и налево, окружив себя стеною огня. Люди превращались в дым и пепел, вспыхивали кони. Но он был неопытен и не успевал следить за всеми врагами. Хайдер Лид улучил миг между вспышек, подлетел к шавану и рубанул мечом. Хотел рассечь мышцы правой руки, лишив степняка возможности стрелять. Но тот заметил кайра и рванул навстречу, вскидывая Перст. Удар Лида угодил не в руку, а в бок, между ребер. Шаван захлебнулся кровью и рухнул из седла. Лид все же привез его к герцогу – лишенного сознания и умирающего.

- Моя ошибка, милорд. Я должен был взять живьем.

- Следите за ним. Лечите его. Дайте все снадобья, какие найдете. Вливайте в него воду и похлебку. Верните к жизни!

- Простите, милорд…

Эрвин знал, насколько живучи бойцы бригады. Но этот – новобранец, совсем недавно получил первокровь. Сможет ли справиться с ранением? А если да, как его применить? Он ненавидит волков, развяжи ему руки – и перебьет всех вокруг! Можно отнять Перст Вильгельма, под пытками вызнать приемы стрельбы – но