– Я отдаю дань твоей искренней скромности, – Ронко понимающе кивнул и на мгновение прикрыл глаза, – но сейчас меня интересует вовсе не это. А человек, способный составить для императора емкую, но содержательную записку о Вирилане и его жителях, форме правления, обычаях – словом, обо всем, чтобы совершенно не сведущий в данном предмете человек смог за короткое время получить исчерпывающие представления об этой географической загадке, не подвергшись смертельному утомлению в процессе чтения документа. Барко сказал мне, что этим человеком можешь быть только ты.

– Я? – наивно растерялся Уни. – Нет, мне, разумеется, очень лестно слышать о себе столь высокий отзыв, несомненно, не вполне заслуженный, но при этом…

– Ты читаешь первоисточники? – немилосердно прервал этот поток самоуничижения Ронко.

– Разумеется! – словно спохватился Уни. – Изучать историю без первоисточников – это все равно, что петь песню без слов. А Вирилан – это ведь история, это страна без настоящего, я имею в виду – для нас, это закрытая страна, – зачастил он. – Никто не знает, что происходит там на самом деле, ну вы в курсе, они торгуют только с капоштийцами, да и то всего одна маленькая фактория на побережье, общение сведено к минимуму…

– Вот об этом ты и напишешь! – Ронко элегантно провел указательным пальцем по книжным футлярам лишь для того, чтобы затем демонстративно чувственным движением губ сдуть с него вековую пыль. – Только мой тебе совет – не пиши по-вирилански, а то увлечешься своими первоисточниками, а потом прочесть сие никто не сможет!

Уни непроизвольно улыбнулся этой неожиданной шутке и почувствовал себя уже не так напряженно.

– И скажи-ка еще вот что, мой друг, – продолжил допрос велеречивый Ронко. – А говорить по-вирилански ты не пробовал? Хотя прости, конечно – с кем тут разговаривать? И главное – о чем? Я все время забываю, что речь идет о мертвом для нас языке…

– Нет, отчего же! – распалился Уни. – Во-первых, старший смотритель Барко иногда имеет возможность обсудить со мной особо интересные места из древних текстов. А во-вторых, я и сам… Ну, то есть когда читаешь какую-нибудь хронику, представляешь все эти войны, древних героев, вживаешься в образы мудрецов, полководцев и владык…

– Да что ты говоришь? И ты вслух озвучиваешь их диалоги? Этакий театр теней в подвалах имперского архива? Очень, очень оригинальная находка!

Уни почувствовал, что краснеет до самых кончиков ушей. Но отступать было некуда, да и запал, разбуженный в нем неожиданным предложением, оказался слишком силен.

– Понимаете, дело не в этом. Когда вириланы объединили пять царств под своей властью четыреста лет назад, отказавшиеся принять новые порядки сели на корабли и бежали прочь, в том числе и в империю. Они быстро растворились среди ее жителей, и книги, которые они привезли с собой, – это единственное, что может дать нам хоть какие-то знания о Вирилане.

– Я ни в коем случае не ставлю под сомнение твои методы обучения. Тем более что они могут оказаться для нас весьма и весьма полезными. Хмм… Я даже и представить не мог, что все будет складываться так благоприятно!

– Сделаю все, чтобы сполна оправдать ваше высокое доверие. К какой дате следует подготовить документ?

– К завтрашнему полудню будет в самый раз, – Ронко равнодушно пожал плечами и беспечно оглядел книги вокруг.

Уни на мгновение показалось, что все его внутренности словно упали в пятки.

– Как? Простите, к полудню? – переспросил он. Голос, похоже, тоже рухнул в бездну, ибо звучал слабо и хрипло, словно из глубины.

– Ну да, – сочувственно протянул Ронко. – Теперь видишь, как мне повезло, что этим делом займешься именно ты? Ух! – и Ронко звонко щелкнул пальцами. – Воистину, если Владыка небесный уже решил чью-то судьбу, то проведет его даже по мосту толщиной с волос!

– А, конечно, – окончательно сник Уни, прямо противоположным образом реагируя на неожиданное веселье своего знатного собеседника. – Можете не беспокоиться, все будет готово в срок и в лучшем виде, – он попытался изобразить хотя бы вялый энтузиазм, но сник на первом же вдохе.

– Ну вот и замечательно, не буду тебя задерживать, увидимся завтра!

Уни даже не рассмешил откровенно детский восторг Ронко, который вмиг сделался похожим на ребенка, заполучившего давно желанную игрушку. Тот уже скрылся где-то в недрах архива, а Уни так и остался стоять, прижавшись спиной к книжным полкам, пытаясь осознать всю противоречивость и трагизм наступившего момента. Ну в самом деле, почему судьба стремится поиздеваться над ним даже тогда, когда, казалось бы, преподносит столь редкий набор радостных сюрпризов? После долгих лет пустого сидения в архиве на его таланты и умения обратили внимание при дворе, что может стать тем единственным шансом вырваться наконец из этих мрачных подвалов и проявить себя в настоящем деле. Если успешно справиться с этим заданием, то, может быть, со временем стоит рассчитывать на серьезную должность, где его уже никто не будет держать за мальчика на побегушках, а можно будет самому отдавать распоряжения подчиненным. Но почему эти столь желанные и долгожданные возможности появляются именно в такой момент, чтобы перекрыть собой наметившийся успех в другой, не менее важной сфере? Почему все знакомые и друзья так легко и непринужденно совмещают карьеру и личную жизнь, а его словно заставляют жертвовать одним ради другого? Ну уж нет! Уни сжал зубы и, откинувшись назад, гулко стукнулся головой о деревянную панель на стене. Пропустить свидание было бы так же немыслимо, как и чудесно свалившуюся на голову возможность показать себя с этой запиской по Вирилану. И что тогда остается? А остается только одно – делать все и сразу.

«Ну вот, – лихорадочно подсчитывал в уме Уни. – У меня, видать, всегда в жизни так – то густо, то пусто. Итак, вечер – прогулка с Сианой. Торжественное признание в любви на закате дня. Ха-ха, романтика по расписанию! Смех смехом, а так, может, даже лучше, меньше волнения будет, когда у тебя еще куча других важных дел. Извини, дорогая, у меня так много забот, нужно готовить доклад для императора… Хмм, ну, приврать тут тоже не такой уж грех великий, зато какой эффект! После неизбежного при таком блестящем раскладе успеха – рысью в архив, где ночное обострение творческих сил порождает гениальный шедевр, достойный похвалы Великого владыки. О, какие точные сведения, что за широта познаний! А слог, язык, величественная, но емкая манера изложения! И никакой скорописи, все оформить строгой парадной вязью! Эх, когда я в последний раз практиковался в каллиграфии? Ну да ладно, в лепешку расшибусь, но я им такое сделаю, что ахнет