Еще на середине этой фразы у нее на лице появилось нетерпеливое выражение.

– Чаю на дорожку? – предложила Мира, пропустив мои потуги мимо ушей.

Я не стал отказываться. Она кивнула.

Мира налила воды из кувшина в стеклянный чайник, поставила на плиту, достала из шкафчика чашки, заварку и сахар. Я подавлено следил за ее движениями. Мне не хотелось больше говорить.

– Посидите тут, – сказала девушка.

Она вышла. Я задумчиво уставился на чайник. Ладно уж, выпью чаю и буду отправляться. Все равно нет ни единого шанса остаться здесь на ночлег.

Из прихожей донеслось шуршание. Я выглянул: Мира чистила мое пальто.

– Удивительное нагромождение неприятностей, – сказала она как ни в чем не бывало. – Скажите, Ростислав, как такое может быть: Москва без света и воды?

– Даже не знаю… – оживился я. – Допустим, самолет где-нибудь упал. Или пожар случился. Повредились сети. Что-то пришлось временно отключить. Или другой вариант. – Я понизил голос, и Мира посмотрела на меня внимательно. – Предположим, начинается конец света.

– У меня встреча с подругой сорвалась. – Мира нахмурила брови. – Она в метро застряла. Что-то не то. А еще брат на ночном дежурстве. Я до него тоже не смогла дозвониться. Слушайте, и тот голос по радио… А вы? – Она с подозрением посмотрела мне в глаза. – Где ваша семья?

– Нет семьи.

– Ясно. А живете где?

Я назвал свой бывший адрес.

Должно быть, она стала прикидывать расстояние от моего дома до кафе, где мы встретились. Я добавил:

– Люблю, знаете ли, погулять по ночным улочкам.

– Так вы еще и гуляка. – Мира и задумалась. Потом она покачала головой и сказала: – Послушайте, Ростислав. Надо как-то разобраться с этой странной ситуацией. Когда мы сюда шли, я не видела машин. Прекратилось движение. Заметили?

– Заметил.

– И что думаете?

– Не иначе, проспекты перекрыли. Может, ведутся срочные ремонтные работы. Давайте постучим к соседям. Может, у них телефонная связь сохранилась. Если другой оператор…

– Пожалуй… Только вот что. Тут соседи не очень-то вежливые. Лучше оставим их на самый крайний случай. Давайте, вы сходите на улицу, а?

– Как скажете. – Я ощутил прилив энтузиазма. – Я схожу на улицу, попробую узнать, что происходит, а затем вернусь обратно и все расскажу.

– Идет, – кивнула Мира. – А как вы себя чувствуете?

– Все в порядке. Давайте пальто.

– Оно мокрое.

– Ничего. – Я махнул рукой. – На мне высохнет.

– Центрифуга! – вспомнила Мира. Отложив щетку, она потащила пальто в ванную.

– Говорю же вам, не получится. – Я шагнул навстречу. – Вся бытовая техника приспособлена под переменное напряжение.

Она пожала плечами и протянула пальто. Я начал его натягивать. Какое же оно мокрое и противное…

На кухне раздался свист.

– Постойте, – остановила Мира. – Мы с вами, кажется, чай собирались пить. Может, сперва согреетесь?

– Э… ну, давайте! – я махнул рукой. – Попью – и пойду.

Мира вновь направилась на кухню.

– Две ложечки! – крикнул я вслед.

Повесив пальто обратно на плечики, я на всякий случай заглянул в ванную. Вода едва капала. Я по-хозяйски окинул взглядом комнатушку, выложенную фиолетовым кафелем. И вдруг внутри похолодело. Да что же это со всеми нами происходит?!

Мира наполнила чашки, взяла одну из них в руки и вернулась к окну.

– Извините, больше предложить нечего. У нас не часто готовят.

– Да не беспокойтесь об этом.

Я глотнул чаю и вспомнил о нетронутом ризотто. А потом опять о стремительных движениях Миры во время той драки.

– Скажите, – наконец не выдержал я. – Как это вам удалось за несколько секунд уложить четверых здоровенных парней?

– Тренировки, – бросила Мира, всматриваясь в темноту. – Занимаюсь триатлоном и немного восточными единоборствами.

Ух ты… Я с уважением покосился на ее плечи и бедра, пытаясь их оценить по-новому. Не было в них той объемности и грубости, которая встречается у женщин-атлетов.

Я ждал, что она продолжит, но Мира больше ничего не сказала.

– И все же забавно, – произнесла она после паузы, словно прочитав мои мысли. – Я о том, что вы за меня заступились… Может, и правда, есть какая-то другая причина? Одно дело, сидели бы вы в компании таких же лоботрясов, и другое дело – один.

Я почувствовал, что краснею. Ну что ж, сам напросился.

– Вы где-нибудь работаете? – спросила она.

– Стою на бирже.

– А-а…

– Там, где раньше работал, были проблемы с руководством.

– И чем занимались, если не секрет?

– Я исследовал время.

– Вы исследовали время? – Она посмотрела с любопытством.

– Занимался физикой времени.

– Вы – ученый?

– Собственно, да.

За окном послышался шум и голоса.

– Скорее выключите свет, – попросила Мира и, поставив чашку на подоконник, прислонилась лбом к стеклу. Я выполнил ее просьбу, встал рядом. Наши плечи соприкоснулись.

Тучи на небе немного рассеялись, и луна освещала задний двор. Несколько человек пытались сесть в автомобиль, который, похоже, был уже полон.

– Сбегаю к ним! – сказал я и бросился в коридор. – Должно быть, они знают, что происходит.

Я кое-как обул ботинки, потянулся за пальто, но Мира быстро подала мне куртку.

– Возьмите. Это – моего брата.

Я кивнул, открыл дверь и, натягивая куртку на ходу, побежал вниз.

На лестнице было совершенно темно. Мне сразу пришлось замедлить движение и схватиться за перила.

Я услышал, как во дворе завелась машина. Кто-то неразборчиво крикнул. Хлопнула дверь.

Прибавив скорости, я тут же поскользнулся и чуть не упал. Ступени были высокие, узкие, да еще с закругленными краями. Опускаться по ним, к тому же подшофе, намного труднее, чем подниматься вверх.

Надо было хоть фонарик у Миры попросить, подумал я.

С трудом добравшись до третьего этажа, я на секунду остановился и прислушался: может, соседи шумят в одной из квартир? Но на площадке стояла абсолютная тишина.

И вдруг я почувствовал…

Чем-то веяло от стены. Как холодом. Или тоской. Нет, это было что-то незнакомое, какая-то жуткая потусторонняя стынь, словно бездна космоса внезапно распахнулась в двух шагах от меня.

Раздался шорох, словно на ступени посыпался мелкий песок.