Владел ею Василий Иванович Старой, дядька Ивана Грозного».

— Ой нет, я тоже пас, сказала Надька, пойду со Степкой на секцию запишусь по карате. Кто со мной.

— Надь, ну зачем тебе это нужно? — спросила Женька.

— Жень, ну вот представь, нападут на тебя хулиганы, а ты и защитить то себя не сумеешь, — сказала Надька, выходя из комнаты.

— Жень, ну хоть ты то меня выслушай, — посмотрела на нее Юлька умоляющим взглядом, — Оказывается Кучино было расположено в четырех сотнях метров от дачи массона Андрея Белого и соединяло шахтой его дачу с нашим Кучино. Вот представь эту шахту. Наверняка там кто-то, что-то зарыл. Эту шахту нужно отыскать.

— Знаешь, Юль, не знаю как шахту, а прогуляться по древней лестнице старинной усадьбы не помешало бы. Может погуляем?

— А пошли.

И подруги вышли прогуляться.

Девушки прошлись до реки Пехорки, которая отделяла сам населенный пункт Кучино от учебных корпусов техникума, к которому вела дорога в гору. Техникум и земли, принадлежащие ему были огорожены сплошным забором.

Девушки стояли на мосту через реку Пехорка. В лучах заходящего солнца, на возвышенности, величественно расположилось современное здание техникума. Со стороны реки был хорошо виден остов разрушенной белой лестницы и остатки бывшего фонтана. Через голые деревья с остатками яркой осенней листвы эта лестница хорошо просматривалась.

— Даже не верится, — сказала Женька, — что несколько тысяч лет назад здесь когда-то жили люди. У них была своя жизнь, свои мечты и совсем другой уклад. Мне кажется, если бы я могла выбирать между этим временем и прошлым, я бы выбрала те времена, когда дамы затягивались в корсеты, а мужчины носили камзолы.

— А я бы, наверняка, выбрала это время, сказала Юлька. — В те времена женщины очень сильно зависели от мужчин. Это не по мне. Я самостоятельная девушка.

— Зато как здорово, когда тебе дарят цветы и слагают поэмы. В наше время такое отношение к женщине уже не модно.

— А вот мы сейчас с тобой это и проверим. Вон Вовчик идет. Мы у него и спросим.

К мосту со стороны Кучина шел Вовка. Он явно знал себе цену и видел, что девчонки обратили на него внимание и ждут, когда он подойдет.

— Ну что, лапочки мои, куда идем, кого ждем? — спросил он, подойдя к ним.

— Вот скажи нам Вовка, есть ли любовь на белом свете? — спросила Юлька

— Конечно есть, ответил он, не задумываясь. — Я, Юлька как тебя увидел, так сразу в тебя и влюбился.

Между ними пробежала самая настоящая искра и Женька это почувствовала.

— Ну ладно, Юль, погуляли и хватит, — сказала она. — Я пошла домой.

— Иди, Жень, а мы еще пройдемся. Правда Вовка?

— Конечно милая, пойдем погуляем.

И они обнявшись пошли к техникуму, а Женька отправилась в общежитие.

— Слава богу сказала она сама себе. Наконец-то я одна и могу почитать. И никто мне мешать не будет.

Проходя мимо красной комнаты, расположенной на их этаже, Женька услышала чей-то плач. Красная комната располагалась на каждом этаже и использовалась для массовых мероприятий. Как-то в середине сентября их группа устроила здесь сабантуй. Этот вечер немного сплотил всех девчонок метеорологов.

В красной комнате стоял телевизор, один на весь этаж и холодильник, тоже один для всех. Туда однокурсницы складывали скоропортящиеся продукты. В основном там ничего не лежало, потому, что все что заводилось у девчонок из съестного, сразу съедалось.

Женька заглянула в красную комнату, но там было темно.

— Здесь есть кто? — прошептала Женька.

— Есть, — ответили ей заплаканным голосом.

Женька включила свет и увидела Томочку, девочку, приехавшую из солнечной Грузии, и учащуюся в их группе.

Томочка сидела на полу в самом дальнем углу красной комнаты и пыталась сдержать слезы.

— Почему ты плачешь, Тамара? — спросила Женька, усаживаясь на пол рядом с ней.

— Грустно.

— Томочка, мне тоже бывает грустно, но от этого я не плачу. Давай рассказывай.

И Томочка начала свой рассказ.

Тамара

Тома родилась в Грузии в городе Гардабани в многодетной семье. Она была третьей дочерью в семье. Самым старшим был ее брат Давид.

В их стране все еще встречаются достаточно жесткие традиции в отношении женщинам. Они зависимы от мужчин, не могут одеть купальник и купаться в водоеме, джинсы в их стране также запрещены. У женихов до сих пор существует обычай воровать девушек, даже если она этого не хочет.

Парень, выбирая себе жену может украсть ее и держать у себя дома до самой свадьбы. Если женщина дает согласие, играется свадьба и рождается новая семья. Если девушка против замужества, то ее отпускают домой, но с этого момента она считается порченой и ее больше никто никогда замуж не возьмет. Поэтому разводы в грузинских семьях не приветствуются.

И это еще не все средневековые традиции, достаточно сильно портящие грузинским девчатам жизнь. Например, если в жены берут младшую сестру, а старшая закопалась и не нашла себе вовремя мужа, то ей грозит одиночество.

Конечно, в большинстве случаев молодые женятся по обоюдному согласию, но не всегда. Так случилось и в семье Томочки.

У девушки было две старшие сестры: Гела, которой только исполнилось 20 лет и Гика, которой было всего 18. Все три сестры были не замужем и жили счастливо со своими родителями. У Гики уже был парень, с которым она хотела завести семью, после того как тот закончит техникум. Парень учился в Ленинграде и на каникулы приезжал навещать свою девушку.

Как-то раз в их город приехал один парень. Его звали Гоги. Он влюбился в Гику, но она любила другого. Тогда Гоги украл Гику и женился на ней силой, тем самым разрушив судьбу не только Гики, но и Гелы.

Женившись на Гике, он увез ее в другой город. Но девушка не любила Гоги и не смогла с этим смириться. Через несколько месяцев она перерезала себе вены и умерла.

Родители и Томочка очень сильно переживали свое горе. Хотя старший брат Давид считал, что сестра должна была смириться со своей судьбой и не причинять родителям такое горе.

После этого случая Тома заявила родителям, что она не готова жить в средневековых традициях и поедет в Москву к тетке. Там поступит учиться и останется жить в Москве навсегда.

Родители погоревали, но согласились. И Томочка оказалась в столице. Совсем другом, чужом для нее мире. Все лето она жила у своей тетки, которая использовала ее в качестве служанки. Тетка удачно вышла замуж за какого-то чиновника из Московского исполкома, родила сына, племянника Томы и была беременна вторым