Дорогая матушка…

— нацарапала она на пожелтевшем листе бумаги.

«Я ошибалась, ненавижу тебя больше, чем ты меня».

Мунсид-Мэнор оказался совершенно неприспособленным для жизни местом.

«Хотя не думаю, что тебя это хоть капельку волнует…»

Правда, я еще не поговорила с кузиной отца…

«…потому что она скорее всего умерла…»

…но я познакомилась с хозяином дома…

«…который может свернуть мне шею с такой же легкостью, с какой свернул бы шею воробью…»

…и я непременно сообщу ему о своем намерении вернуться в Лондон…

«Если только мне не удастся убежать отсюда незамеченной».

Я решила уехать как можно раньше, то есть примерно через час. Честно говоря, я ничуть не удивлюсь, если приеду сразу вслед за этим письмом. Для того чтобы как можно быстрее покинуть это место, я оставлю багаж здесь и найму первый же попавшийся…

Черт возьми!

Сьюзен посмотрела на подсыхающие чернила. Мать наверняка не положила деньги в багаж, отправив дочь в поездку на другой конец света.

Сказать по правде, Сьюзен и сама до настоящего момента не думала, что ей могут понадобиться наличные деньги. Она и в Лондоне-то обходилась без них. Там все знали ее в лицо, и всем была известна фамилия Стэнтон. Если, скажем, Сьюзен нравилось изумрудное ожерелье, то она выходила из магазина с изумрудным ожерельем, а отец позднее разбирался со счетами. Так было, во всяком случае, до того инцидента, после которого она оказалась запертой в спальне. Теперь ей необходимо выйти замуж за титулованного аристократа с щедрой душой и с карманами, набитыми деньгами. Дело, конечно, непростое, но по крайней мере выполнимое. В Лондоне. Где ее имя кое-что значит.

Но не в Борнмуте…

Здесь у нее нет неограниченного кредита. Здесь у нее нет ничего. Конечно, она могла бы попросить денег у родителей. Но если им станет известно, что она планирует потратить их средства на то, чтобы не выполнить их желания и вернуться домой, то весьма велика вероятность того, что никаких денег она не получит.

Черт, черт возьми!

Ей придется помалкивать о том, какой невыносимой оказалась ее ссылка. Лучше всего вести себя как ни в чем не бывало.

Сьюзен смяла письмо и принялась за новое.

Дорогая матушка! Пожалуйста, пришлите мне денег. Ваша Сьюзен.

Вот так. Ее месячное содержание будет доставлено в течение недели. Если, конечно, ей удастся так долго протянуть в населенном привидениями Мунсид-Мэноре.

Услышав, как тяжелая дверь зацарапала деревянный пол, Сьюзен почувствовала, что по ее рукам побежали мурашки. А при виде девицы, оказавшейся в комнате, Сьюзен едва не вскрикнула. Так ли ужасна ее надежда на то, что это несчастное существо не привидение?

Это… это служанка? Ростом меньше четырех футов, в бесформенном мешковатом платье. Ее лицо (а также шея, плечи и грудь) прячутся подкопной каштановых кудряшек и поверх всего этого недоразумения — нелепый чепец.

Как этой крохотной служанке удается отыскать гостевые покои? Волосы закрывают едва ли не все ее лицо — она вообще способна что-нибудь видеть?

— Джейни, мэм, — представилась служанка. И, словно марионетка, которую дернули за веревочки, присела в неловком реверансе. — К вашим услугам.

Сьюзен сняла очки, медленно и аккуратно протерла линзы и снова водрузила их на нос.

Джейни все еще стояла перед ней.

— М-м-м… замечательно, — наконец произнесла Сьюзен. — Надеюсь, что вы поможете мне отправить это письмо и зашнуровать платье?

Джейни взяла с секретера письмо и убрала в карман.

— Сделаю это как можно быстрее, мэм, думаю, так будет разумнее, — сказала она.

Что, черт возьми, означают ее слова? Сьюзен хотела было встать, но, подумав, осталась сидеть. Несмотря на то что она была немногим выше обычной лондонской дебютантки, над горничной она бы возвышалась, словно башня. Так что вместо этого Сьюзен повернулась и подставила Джейни спину.

Джейни принялась проворно управляться с одеждой Сьюзен, и вскоре та едва могла дышать — так туго зашнуровала Джейни ее корсет. Матушка была бы вне себя от радости, увидев, что ее дочь так быстро обрела прямую осанку.

Слава Богу, ее тут не было. Сьюзен терпеть не могла доставлять матери удовольствие.

Поблагодарив Джейни, она отпустила ее и лишь после того запоздало вспомнила, что не поинтересовалась у горничной, каким образом можно выбраться из Мунсид-Мэнора. Если, конечно, не выброситься из окна второго этажа. Впрочем, это не важно. Она все равно не будет сидеть в холодной, полной гулких звуков спальне, точно сказочная принцесса, заточенная в высокой башне. Уж если она смогла сбежать от сторожевых псов матушки и сумела попасть на Морозную ярмарку (несмотря даже на то, что тот инцидент завершился высылкой из Лондона), то уж найти выход из заброшенного загородного дома и подавно сумеет.

Выпрямив спину и расправив плечи (хотя, возможно, дело было не в решимости, а в умении Джейни туго шнуровать корсеты), Сьюзен решительно открыла дверь и вышла в мрачный безлюдный холл.

Каждый коридор, открывшийся ее взгляду, уходил куда-то в бесконечность.

Мириады тропинок безликой пустоты.

Сьюзен судорожно вздохнула. Один из этих похожих друг на друга коридоров должен вести к винтовой лестнице. А винтовая лестница, в свою очередь, спускается вниз. А нижние помещения ведут к свободе. Она должна найти ее.

Сделав несколько неверных поворотов, Сьюзен вынуждена была признаться, что пока ей не удается найти путь к гостевым покоям. К тому же она так и не дошла до винтовой лестницы, которую видела прошлой ночью.

А вот наверху перед ней оказалась очень высокая, узкая и уж совсем не винтовая лестница. И хотя она не была именно той лестницей, которую Сьюзен хотела найти, она все же вела в нужном направлении. Вниз!

Единственной причиной, по которой Сьюзен задержалась наверху вместо того, чтобы поскорее спускаться вниз, к желанной свободе, были голоса. Мужские голоса. Знакомые и сердитые.

Едва Сьюзен нашла место, из которого ей было все хорошо слышно, она замерла, как изваяние. Да и как было не замереть, когда до нее донеслась следующая фраза:

— Говоришь, убит? — Низкий, равнодушный голос принадлежал гиганту Олли, который каким-то образом сумел при помощи брака проникнуть в семью Стэнтон.

— Пуля попала аккурат между глаз.

А этот приятный бархатистый голос явно принадлежит опасному джентльмену, которого она видела прошлой ночью. Тому самому, с длинными каштановыми волосами и натренированной мускулистой фигурой.

— Хм, — снова послышался голос гиганта, — тогда все понятно.

— Не провоцируй меня, Олли! Терпеть не могу убивать друзей.