— А кто у тебя в Москве?

— А ты не знаешь? Странный ты какой-то стал. Вот смотрю на тебя — вроде ты, а вроде не ты. И под гитару ты раньше не пел. — Калашников вперился в меня насмешливым и в то же время подозрительным взглядом.

— Я просто стеснялся петь, — пробурчал я. — И вообще, Калаш, люди с годами меняются. Значит, сделаем так — после второй дневной тренировки идём в город и покупаем маленький кассетный магнитофон, верёвочную лестницу и леску.

— Обоснуй?

— На магнитофон запишем наш смачный храп. А леску привяжем к лестнице, с которой после отбоя спустимся, закинем обратно на балкон и за леску же сдёрнем, когда вернёмся после гусарских подвигов. Гут?

— Хороший план, — согласился воспитанник киргизского футбола Саша Калашников. — Мы, в конце концов, не монахи.

* * *

По разному можно было относиться к Константину Бескову. Кто-то его боялся, кто-то, мягко говоря, не любил. Но отрицать того, что наш старший тренер был фанатом футбола, не мог никто. Из-за этого фанатизма мы пахали в Алуште дважды в день. Утром тренировка с упором на физику, после обеда на химию, точнее на командную химию, где главный акцент делался на работу с мячом и командные взаимодействия.

Кстати, этим утром мы бегали 60 метров на скорость, и я оказался самым быстрым — рванул 60-метровку за 6,5 секунды. То есть выполнил норматив мастера спорта международного класса. Опешивший Константин Иванович потребовал дистанцию пробежать во второй раз, дескать он раньше времени включил секундомер, и я повторно пронёсся за 6,7. Честно говоря, сам от себя такой прыти не ожидал. Второй тренер Фёдор Новиков заметил, что с такой скоростью меня можно заявлять на 100-метровку на чемпионат по лёгкой атлетике. А Бесков недовольно пробурчал, что скорость есть, ума не надо.

А после обеда весь «Спартак» и первый, и дублирующий составы разбили на 12 команд, по четыре человека в каждой, и устроили турнир по мини-футболу, на хоккейные ворота без вратарей. На команды делили сам Бесков и мне перепали в партнёры — Сашка Калашников, Фёдор Черенков и молоденький Сергей Родионов, который неплохо в Баку отыграл за дубль. В этом сезоне будущего спартаковского суперфорварда всего несколько раз выпустят на замену, а в следующем 1980 году Родионов прочно войдёт в основной состав и вместе с Черенковым составит великолепный атакующий дуэт на многие годы.

— Ну и комадочка мне досталась, — пробубнил я, разглядывая высокого и атлетичного Сергея Родионова, к которому уже одноклубники приклеили прозвище Радик. — Ладно… Ты, Калаш, у нас будешь за выдвинутого вперёд форварда.

— Что это значит, я буду за форварда? Я и так форвард. — Хмыкнул Калашников.

— Посмотрим, посмотрим, — улыбнулся я. — Ну а вы молодежь, поиграете в полузащите. Возражения есть?

— Допустим, — всё ещё дуясь на меня, пробормотал Черенков.

— Я же побегаю в защите и на воротах, полезно иногда для разнообразия. — Сказал я и посмотрел на команду наших первых соперников, состоящую из одних полузащитников.

Вообще формулу мини турнира тренерский штаб предложил любопытную — четыре группы по три команды, победители выходят в финал четырёх, занявшие второе место поборются за свой собственный престиж, а аутсайдеры всех групп будут биться за то, чтобы не занять последние два места. Этим ребятам светил суперприз — десять дополнительных кругов по стадиону. Поэтому с первых секунд на всех мини полях разыгралась самая настоящая футбольная жара, ибо никто не хотел оставаться последним.

Формат тренировочной игры четыре на четыре, я ещё в той своей жизни практиковал с подопечными мальчишками. Дело в том, что за 90 минут реального футбольного матча, в среднем каждый игрок владеет мячом всего 1,5 минуты. А когда идёт игра 4 на 4, то каждый может вдоволь повозиться, потаскать мяч, сделать в разы больше важнейших тактико-тактических действий и как следствие немного прибавить в мастерстве.

Но не с моей командой. Первых и вторых своих соперников мы тотальным контролем мяча просто уничтожили. Поскольку Черенков и Родионов понимали друг друга с полуслова, а мы с Калашниковым плести кружева атак старались просто не мешать. Фёдор Фёдорович раз за разом ставил в тупик соперника неожиданными передачами, а я за счёт своих резких рывков к чужим воротам часто оказывался на ударной позиции без опекуна и вколачивал мяч за мячом.

В полуфинале против команды, где всем заправлял Юра Гаврилов, уже пришлось повозиться. У Юрия Васильевича и его партнёров тоже все было прекрасно с контролем мяча, им только забивного форварда не хватало. Поэтому команду Гаврилова мы уработали со счётом 8: 6.

На финал против команды Романцева, Ярцева, Шавло и Самохина собралось посмотреть кроме тренеров Бескова и Новикова почти половина «Спартака». Парни тайком делали ставки, и большинство склонялось к победе четвёрки игроков основного состава, а не нас, дерзких резервистов. Но на деле, кроме жесткой игры в подкатах команда Ярцева и Романцева противопоставить больше ничего не смогла. Мяч, конечно, мы контролировали не так резво, как в первых играх, но все двадцать минут инициатива была на нашей стороне. Лишь при счёте 5: 3 в нашу пользу мы сели в защиту, так как Сергей Родионов после жёсткого столкновения с Витей Самохиным стал прихрамывать. Но и тут, мне удалось, сыграв в стеночку с Черенковым, убежать из глухой обороны на пустые ворота последнего на сегодня оппонента. И мяч я остановил точно на линии чужих ворот, как символ убедительной победы в тренировочном мини турнире.

— Электричка, б… — недовольно пробурчал мне в спину Олег Романцев, который, как я уже понял, проигрывать очень не любил и по манере чем-то напоминал будущего спартаковца Дмитрия Хлестова или итальянца Франко Барези.

— Мир, Фёдор Фёдорович? — Протянул я руку Черенкову, который радовался победе как ребёнок.

— Мир, конечно! — Заулыбался он.

— А Радик-то в следующем сезоне из основы кое-кого подвинет, — тихо шепнул мне Саша Калашников, кивнув на молодого Сергея Родионова.

— Даже не сомневайся, — хмыкнул я.

* * *

Среда средой, а веселье в курортной Алуште по расписанию. Ресторан на улице Горького с детским названием «Солнышко» встретил нас музыкой и невообразимым столпотворением танцующих, жующих и выпивающих за столиками граждан. Мест свободных к половине одиннадцатого здесь уже давно не было, но мы с Калашниковым, сунув на входе вахтёру пятёрку, пришли сюда не сидеть и лясы точить. Поэтому сразу же своего одноклубника я потащил танцевать. А вот репертуар местных музыкантов меня повеселил. В «Солнышке», наплевав на мировые тенденции, перепевали Аллу Пугачёву:

Все могут короли, все могут короли!

И судьбы всей земли вершат они порой,

Но, что ни говори, жениться по любви

Не может ни один, ни один король!

Не может ни один, ни один король…

— Да уж, это не Баку и Сочи, — буркнул я себе под нос. — В конце концов, познакомиться с милой барышней можно и под Пугачёву, не худший вариант.

— Присмотрел уже кого-нибудь? — Спросил Сашка Калашников, пританцовывая рядом со мной.

— Пока нет.

— Вон за тем дальним столиком, посмотри какие молоденькие и хорошенькие.

— С хорошенькими и молоденькими нужно минимум три дня встречаться, кормить мороженым, дарить цветы и водить в кино, — проворчал я. — А мы уже в воскресенье утром уезжаем в Донецк.

— Так чё, со страшненькими что ли знакомимся?

— Не с теми и не с теми. — Прошипел я. — Для такого дела, как стремительное ночное свидание в слепую, нужны умные, понимающие женщины старше тридцати.

— Знаток, мать твою, — скорчил недовольную физиономию Александр.

— Тогда поступим так — ты клеишь тех молодых и симпатичных, а я действую соразмерно своему плану.

И как под заказ, ресторанные музыканты, закончив пень о нелёгких буднях королей затянули очень хорошую песню Аллы Борисовны «До свиданья, лето» из кинофильма «Центровой из поднебесья»:

Снова птицы в стаи собираются,

Ждет их за моря дорога дальняя.

Яркое, веселое, зеленое,

До свиданья, лето, до свидания!

— Я пошёл, — сказали мы хором с Калашниковым.

А уже через десять секунд мои квадратные глаза увидели, как мой товарищ танцует с очень красивой стройной и длинноволосой девушкой. И вдруг за спиной я услышал приятный женский голос:

— Пригласите меня на танец.

— Почту за честь, — улыбнулся я и взял за руку симпатичную женщину примерно тридцати лет с короткими чёрными волосами и выразительными большими глазами. — Меня зовут — Владимир.

— Марианна, можно просто Мария.

— Кстати, я слышал, что мексиканцы планируют снять такой сериал, который называется «Просто Мария». — Стал лопотать я, чтобы неловкость первого момента знакомства быстро улетучилась. — И главная героиня на постере вашего типажа. Правда, у нас в СССР его не скоро покажут. Сначала запустят «Рабыню Изауру», которая уже во всю