— Отлично, мамочка! — воскликнула я. — Знаешь, такая легкость во всем теле, как будто полдня в море купалась.

— Есть не хочется? — поинтересовалась мама, но чисто для порядка. По голосу было слышно, что она довольна.

— Нет, что ты, — засмеялась я как можно беззаботнее.

— Ты молодец. А у меня с непривычки сосет под ложечкой. Ну, не буду тебя отвлекать. Целую.

— Я тебя тоже целую, мама, — сказала я. И тут меня остановил гаишник.

Он был, может, и не очень толстым, но в своем бушлате выглядел как медведь. И долго вразвалку шел к тому месту, где я смогла остановиться на запруженной машинами Петровке.

— Младший лейтенант Цыплаков. Ваши документы, пожалуйста, — прохрипел он сквозь одышку, когда наконец до меня добрался.

Сколько же в нашем городе толстых людей! И почему мама решила проводить эксперименты на собственной дочери, которая никогда не страдала от лишнего веса?

— Вы говорили по сотовому телефону, когда вели машину.

— Да не может быть, лейтенант, — возразила я, повышая его в звании. Но без особого напора: штраф за разговор по мобильнику — всего двадцать рублей. Ни один грабитель с большой дороги все равно не возьмет меньше за взмах полосатой палочкой.

— Я видел, — настаивал он, тоже не очень уверенно.

Но мне почему-то не хотелось отдавать ему свою двадцатку. Хотя по телефону я говорила — факт. Меня просто зло взяло: где этот бдительный страж был утром, когда мой хрупкий «ситроенчик» давили разъевшимся «лендровером»? Гаишник, помимо всего прочего, пронзительно напоминал пухлого водителя джипа. У него, правда, не было в зубах противной котлеты, но она торчала из ушей и прочих дырок.

— А знаете, лейтенант, — сказала я вдруг, — специально для вас есть замечательная диета…

И с разбегу изложила ему мамину солнечную методику.

Гаишник крякнул, ошарашенно покрутил головой и вернул мне права.

— Правда, что ли, помогает? — спросил он, зардевшись, как кинозвезда на вручении «Оскара». — А ну-ка… Можно сначала?

Я повторила. И он честно записал все мои, а вернее, мамины рекомендации на книжечке штрафных квитанций.

— Это диета Анны Калинкиной, — важно добавила я. — Отметьте это тоже, пожалуйста.

Младший лейтенант послушно отметил. И на прощанье взял под козырек.

Ну вот, мамочка. Один прозелит у нас в кармане.

Надо только не забыть предупредить маму, что ее солнечная система пошла в народ под девичьей фамилией автора. Еще не хватало, чтобы восторженные поклонники стали проводить параллели между «этой» Артемьевой и «тем, знаменитым» Артемьевым, который пишет книжки. Нет, уж лучше пусть будет Калинкиной. Бабушка была бы довольна.

Самое смешное, что не успела я отъехать, как мобильник звонко заверещал в сумочке. Младший лейтенант Цыплаков, конечно, услышал его трель и неуклюже повернулся спиной. Но я все равно не стала отвечать. Вовсе не из-за лейтенанта. Просто посмотрела на незнакомый номер и решила, что отвечать не стоит. С некоторых пор я не люблю неопознанные звонки.

По возвращении из банка меня ждал еще один сюрприз.

— А я продала твою миску. Ну ту, с зернышками. Жаль, что больше не было, вторая покупательница тоже захотела, они даже чуть не поругались. Я тебе звонила-звонила, а у тебя все занято. Дала ей нашу визитку, пообещала, что мы через пару дней будем знать, когда придет новая партия.

Нюша могла трещать бесконечно, а я все никак не въезжала, о чем речь. Наконец я повернулась к боковой полочке, и до меня дошло.

— Ты продала мой обед, — сказал я.

Нюша испуганно замерла на полуслове с раскрытым ртом.

— Ой-й-й… — произнесла она, когда снова обрела способность шевелить губами. — Абзац. А что же теперь делать? Это правда был твой обед? Коричневая миска с ободком, а в ней зернышки?

— Ну да, — ответила я. — Это был мой обед. Ты гений. Слетай-ка… Нет, я сама.

Пророщенная пшеница продается в любом супермаркете. Можно также взять горох, чечевицу, фасоль и прорастить на подоконнике. Жаль, мисочек осталось мало.

На следующий день миски с зернами шли нарасхват. Нюша профессиональным жестом встряхивала их, давая покупателям насладиться шелковистым шелестом, и важно объясняла:

— Этот талисман приносит в дом удачу, благополучие и здоровье. Действует, пока ростки не достигли двух сантиметров. Потом их можно положить в суп, купить у нас свежие и снова прорастить в том же сосуде. Всего за месяц атмосфера в доме очистится, самочувствие улучшится, уйдут ссоры и склоки…

Тут уж она несла отсебятину, про склоки я ее не инструктировала. Но пророщенное зерно, безусловно, полезно для здоровья, и если народ будет месяц жевать его с супом, то ничего плохого, кроме хорошего, от этого не случится. Самочувствие улучшится, а там, возможно, уйдут и ссоры. Только куда, интересно, они пойдут? К соседям, которые не покупали наших мисочек? Ведь по закону о сохранении энергии и материи ничто никуда и никогда не исчезает…

Тем временем, вопреки тому же закону, наши миски и зерна кончились. Предприимчивая Нюша пустила в ход расписные тарелки с петухами, недораспроданные под Новый год. И посягнула на чернослив, которым я отоварилась по дороге на работу, готовясь к долгому диетическому месяцу. В результате я опять оказалась без обеда и почти без ужина, зато магазин — с невиданной прибылью. Алена, наша вторая продавщица, работающая во второй половине дня, только покачала головой, когда Нюша второпях диктовала ей инструкцию по продаже новых талисманов. Алена очень серьезно ко всему относится и все время боится, что слишком вольное обращение с символами и амулетами навлечет на «Теремок» беду. Она уже несколько раз порывалась принести и повесить здесь какие-то специальные обереги для бизнеса, но я пресекала ее намерения. Главный талисман «Теремка» — его хозяйка, то есть я.

День без обеда — пустяки, дело житейское, сказал бы в меру упитанный господин Карлсон, если бы дома его ждали свежие сладкие плюшки. О плюшках я могла только мечтать, но дома у меня действительно было кое-что вкусненькое. Мюсли, любимая моя еда, которую я могу поглощать с утра до вечера! Овес, дробленую пшеницу и орехи с сухофруктами уважал еще Махатма Ганди. В нашей семье их ели задолго до того, как пакетики со съедобными опилками появились в гастрономах. Во времена моей бабушки они были известны еще как «французский салат» или «салат красоты», рецепт которого из эстонских и чешских женских журналов трепетно передавался из рук в руки. Редкий случай, когда полезный продукт может быть таким вкусным.

Мамина диета предписывала мюсли на ужин, что было просто спасением — после них совсем не хотелось есть, и ночью живот не урчал от голода.

Я залила вкуснятину водой из-под замоченных сухофруктов, добавила ложечку меда и приготовилась к райскому блаженству. Для полного кайфа нужно было найти по телику подходящую передачу: не слишком чернушную и не слишком слащавую. Я взяла пульт, и тут у меня, как всегда, зазвонил телефон.