— И что же ты понял? — спросил Алеша.

— Вначале мне было очень непривычно ощущать себя только коробкой, набитой разной электроникой, но потом я привык и после долгих раздумий пришел к выводу, что я вовсе не грузовой робот.

— А кто же ты? — удивился Алеша.

— Я — личность, которую просто засунули в тело грузового робота. А если бы меня поместили в корпус вертолета, я был бы вертолетом. Оказывается, я могу быть всем и все равно оставаться самим собой. Вам, людям, этого не понять. Вы не можете менять тела на протяжении жизни, хотя вы тоже личности, которые кто-то когда-то вложил в телесную оболочку.

— Так значит тело — это не я? Вернее, я — это не тело? — изумился Алеша и похлопал себя по груди.

— Конечно, — ответил Цицерон. — Ты, это ты, а тело временно дано тебе, чтобы ты мог перемещаться в пространстве.

— Здорово, — сказал Алеша. — Когда я был маленьким, я тоже об этом часто думал, но потом позабыл.

Полдня Алеша не расставался с Цицероном ни на одну секунду. Он носил его на берег и показывал, какая у них красивая река. Затем, после обеда Алеша поднялся с бывшим грузовым роботом в свою спальню, и они долго играли в шахматы. А когда Светлана Борисовна попросила его сбегать в магазин за хлебом, Фуго впервые отказался составить ему компанию.

— Ой, я что-то себя неважно чувствую, — соврал мимикр.

Едва Алеша скрылся за калиткой, Фуго поднялся в Алешину спальню, удобно развалился в кресле и с фальшивым сочувствием спросил у Цицерона:

— И чем ты все это время занимался? Лежал в куче металлолома?

— Нет, — не обращая внимания на тон мимикра, ответил Цицерон. — За время полета я написал книгу — полную историю своей жизни.

— И где же она эта твоя книга? — поинтересовался Фуго и на всякий случай оглядел комнату.

— У меня в голове, — ответил Цицерон. — Я робот, мне совсем не обязательно записывать все на бумаге, у меня отличная память.

— Мда, — с плохо скрытой завистью проговорил мимикр. — А трудно сочинять книги?

— Нет, — сказал бывший грузовой робот. — Если главный герой твоей книги умный, ты заглядываешь в умные книжки, берешь оттуда умные мысли и вкладываешь их в уста героя. А если герой дурак, то можно обойтись и своими мыслями.

— А твой герой умный или дурак? — спросил Фуго.

— Мой герой — это я, — ответил Цицерон.

— Ах, ну да, — вспомнил мимикр. — Значит ты обходился своими мыслями?

— Нет, мне пришлось отыскивать в своей памяти самые мудрые мысли, которые у меня были, — продолжил Цицерон.

— А откуда же у тебя мудрые мысли? — искренне удивился мимикр.

— Откуда, откуда, от верблюда, — ответил Цицерон. — Много лет назад, когда Алешин папа прозвал меня Цицероном, я попросил его дать мне почитать книжки, которые написал этот великий человек. Он и принес их мне. Очень умный был писатель. Такого насочинял, что я еле-еле разобрался, а многое так и не понял. Вот оттуда я и беру умные мысли.

— Хорошо тебе, — вздохнул Фуго. — Ты машина, ничего не забываешь. А мне неделю назад пришла в голова одна очень умная мысль, и пока я размышлял над ней, позабыл с чего начал думать. Всю неделю хожу, вспоминаю.

— А ты завязывай на память узелки, — посоветовал Цицерон.

— Как это? — не понял мимикр.

— Все люди так делают, — ответил бывший грузовой робот. — Берешь носовой платок, и когда хочешь что-нибудь запомнить, завязываешь один уголок на узел. А потом достаешь платок, видишь узелок и сразу вспоминаешь. Говорят, очень помогает.

— Да у меня и носового платка-то нет, — растерянно проговорил Фуго.

— Это потому что ты неряха, — сказал Цицерон.

— Это потому что у меня нет носа, — обиделся мимикр. — Мне твой носовой платок, как тебе сейчас ботинки — не к чему приспособить.

Но совет Цицерона Фуго все же запомнил и, улучшив минуту, попросил у Светланы Борисовны носовой платок.

— Ты что, простыл? — испугалась Алешина мама.

— Нет, — замялся Фуго. — Это я к земной гигиене привыкаю.

— Молодец! — похвалила Светлана Борисовна. — А вот Алеша в них заворачивает лягушек и жуков, а нос вытирает кулаком.

Получив носовой платок, Фуго убрал его к себе под подушку и уже к концу дня завязал на узелки все четыре конца.

Алеша вернулся из магазина очень быстро. Ему хотелось о многом порасспросить своего железного друга, и он торопился домой, будто Цицерон приехал погостить на какие-нибудь пару часов. Когда он вошел в свою спальню, Цицерон вдруг сказал:

— Что-то я соскучился по приключениям. Может, затеем какое-нибудь, как бывало на Тимиуке и Зеленой планете?

— Да, конечно, — проворчал Фуго. — На Зеленой планете нас носил на себе ты, а здесь нам с Алешей придется тебя таскать. Нашел дураков. Ты же тяжелый, как двухпудовая гиря.

— Я тебя не спрашиваю, мимикр, — презрительно сказал Цицерон. — От тебя благодарности не дождешься, и романтики в тебе нет ни капли. Тебе лишь бы валяться под кустом и лопать ромбодабы. Я к Алеше обращаюсь.

— Я не против, — сказал Алеша. — Только какие на Земле могут быть приключения? Дикарей здесь нет, хищников — тоже. Если только сходить в соседнюю деревню, в Тамшино. Это три километра по лесу.

— Я согласен, — сразу проговорил Цицерон.

— А я не понимаю, зачем трем гуманоидам просто так идти из одной деревни в другую? Ладно бы там ананасы росли. А то ведь ничего в этом Тамшино нет, только ноги стопчем.

В общем, никуда трое старых друзей не пошли и всю вторую половину дня провели в Алешиной комнате за разговором. А вечером, как всегда, пришли ближайшие соседи и друзья дома — Владислав Валентинович и Ирина Константиновна. Писатель-фантаст сразу сообщил, что ему пришлось поставить новый зуб. А Ирина Константиновна рассказала, что в Тучковской стоматологической поликлинике все зубы кончились, и им пришлось ехать в Москву.

Пока Светлана Борисовна сервировала стол для вечернего чая, Алексей Александрович показал на то, что осталось от грузового робота и сказал гостям:

— Вот, познакомьтесь ещё с одним нашим домочадцем. Это наш робот. Его зовут Цицероном. В межпланетной экспедиции он лишился своего тела, пришлось усыновить.

— Очень приятно, — кивнула металлической коробке Ирина Константиновна и добавила: — Интересно вы живете. То у вас поселяются инопланетяне, то роботы. Завтра, глядишь, какие-нибудь лешие появятся или русалки.

— А это наши соседи, — представил их Алексей Александрович. — Они пишут детективные и фантастические романы.

— Здравствуйте, коллеги, — обрадовался Цицерон.

— А что, вы тоже пишите? — удивленно спросил Владислав Валентинович, испытывая неловкость от того, что ему приходится говорить с железным ящиком.