боя елозишь, как пойманная мышь на сковородке, не сходя с выбранного пятака, а бой — это вид танца, только со смертью. Надо постоянно, даже стоя на одном месте, менять позиции для обороны или атаки.

Гном, после обзывания его «бестолковой детиной» насупился, но нашел в себе силы промолчать, мрачно внимая словам тренера.

— Теперь командир. В тебе безусловно есть дар предвидения, это очень хорошо. Но плохо то, что предугадав действия противника, ты зачастую ничего не делаешь, а просто констатируешь факт или стараешься предотвратить неожиданные для команды финты противника своими силами. Или, еще хуже, орешь, как буйный пациент психиатрической больницы, отдавая команды. Запомни сынок, настоящему командиру в одиночку можно только сосать, все остальные передряги предотвращаются вместе с командой в виде своевременных приказов своим бойцам! И произносить их четко, чтобы все поняли.

— Старшина… — укоризненно протянул я, — ты же обещал!

— А нам вы что предъявите? — раздался заранее возмущенный голос Майки.

— Я тему сисек намеренно не стал раскрывать, но по просьбе трудящихся в мыле жриц войны кратко выскажусь. Одна плюется неизвестно по кому своими искорками как забитая буряком выхлопная труба, вторая постоянно мажет, норовя попасть в задницы своих товарищей, встав за ними в одну линию к врагам. А ваш доморощенный ассасин вместо того, чтобы подкрасться, нанести меткий смертельный удар и убежать, петляя, как заяц, чтоб не подстрелили при отходе, большую часть времени боя мечется в кустах на краю площадки и тем самым усугубляет свое положение, будучи живой и нервной мишенью для стрелков противника. У меня все. Я бы еще что-нибудь добавил, но по просьбе вашего командира не стану этого делать.

— Мне кажется, вы и так наговорили на две смертные казни особо ужасными способами. — ненавидяще заявила Иоланда. — Неотесанный мужлан и самый отвратительный тренер из тех, кого я видела.

— Прекрати, Иоланда, ты же видишь кому отвечаешь! Он не стоит даже твоего мизинца. Обычный вояка, к тому же алкаш, которому не повезло в жизни, вот и отдувается на собственных учениках. От такого надутого усатого индюка никогда ничего хорошего не услышишь. — Майка хотела еще что-то добавить, но увидя мой укоризненный взгляд, осеклась и вышла из строя, направляясь к выходу из тренировочной площадки.

— От лица нашего маленького коллектива благодарю вас за проделанную работу по отработке эффективности действий при обороне от вероятного противника. — отчеканил я сухую канцелярскую фразу, положенную в таких случаях. Подумал с полминуты, что еще сказать, но в голову ничего так и не пришло, старшина своим выступлением буквально разорвал все нити остатков уважения к себе. Вот сученыш усатый, а ведь у меня зарождался план, как прицепить этого гада к нашему маневровому составчику. Теперь, едва я заикнусь о наших возможных совместных действиях или по крайней мере еще тренировки через пару месяцев, получу от команды такие отклики, что мало не покажется. Так что сделав вид, что закончил, тоже потянулся к выходу, а за мной и все остальные. Сзади догнала Майка и, потянув за рукав, чтоб я повернулся в ее сторону, многозначительно глядя в глаза, произнесла:

— Нам такие тренеры, как этот, нахер не нужны. Как только его еще раз увижу, в морду вцеплюсь и располосую так, что не то что мама не узнает, в аду черти врассыпную кинутся, завидя такое чудовище, а старина Фредди Крюгер обзавидуется, разглядев последствия нашей милой встречи.

— А теперь дайте высказаться мне! — стряхнув с локтя Майкину руку и развернувшись ко всем, яростно выдохнул я. — Вы сколько угодно можете негодовать и стонать от его дебильных шуток и грязных оскорблений в вашу сторону. Но, когда перестанете бурлить от гнева и остынете, вспомните, как мы изменились в плане выучки в бою. Да, я купил и раздал новые защитные шмотки. Но именно с помощью этого усатого урода мы изменили порядок оборонительного построения, научились взаимодействовать, а главное, ощущать друг друга в бою. Это немало! Полученные знания помогут впоследствии реже уходить на перерождения, а соответственно, чаще побеждать и зарабатывать новые статы, уровни и приятные сердцу вещички в виде трофеев. Попомните мои слова, когда страсти стихнут.

— Он мог хотя бы так не обсирать? Мог по-человечески сказать про допущенные ошибки, не оскорбляя при этом? — спросил Гном.

— Думаю вряд ли, — вздохнул я. — У него ярко выраженный синдром «языка без костей», вот и мелет, что в голову взбредет, не задумываясь о последствиях. Потому, скорее всего, и прозябает в инструкторах-одиночках, найдя более-менее уютный уголок, где независим со своим словесным недержанием от кланов и всего прочего. А так вроде мужик хорошим показался, когда в таверне чирикали о делах наших скорбных. Лично для меня главное, что он — профессионал и в военных делах действительно по-настоящему шарит. Ладно, прощаемся, спорить сейчас больше не о чем.

Разручкавшись с отрядом, я выдвинулся в сторону «Синего енота» выпить бокал вина и поразмыслить о дальнейших делах. Пора с Вифанией встречаться, толкнуть ей очередную партию книжек, заодно приподняв свое расшатанное тренировками и закупками финансовое положение. Может, предложит поучаствовать в чем-то стоящем. Жопой чухаю, не зря она в последний раз такая доверчивая была. Небось ждала ошибки в моей оценке товара; если бы прокололся с ценами, схватит за гланды и начнет без эндоскопа проверять содержимое желудка, пока не согласишься на добровольное рабство. Но вроде Майка отрабатывает добросовестно, гневных и угрожающих писем на мой адрес не поступало, выходит, все прошло штатно. Конечно, желательно найти вместо Вифании других, менее прижимистых покупателей, вот только насчет быстроты поиска таковых и нежелания палиться и интересовать товарищей с криминальными наклонностями, она права. И времени нет, и в разборках не жажду участвовать, по крайней мере пока.

В таверне я неожиданно увидел Старшину и, не спрашивая разрешения, плюхнулся на противоположный стул за его столиком. Он поднял на меня глаза, едва заметно поморщился и продолжил заниматься тем же, что и до моего появления, а именно планомерно исследовать содержимое графина, залакировывая его пивом.

— Неплохой выбор: сто пятьдесят + пятьсот и «Ведьмины палочки» вдогонку, чтоб не рыгалось — заметил я.

Старшина, не реагируя, продолжал посасывать пиво. Я заказал бокал вина и нагло уставился на тренера.

— Кислятину не употребляю. У мня от нее изжога. — наконец ответил он, понимая, что от него не отвяжутся. — Чего приперся?

— Не поверишь, случайно, — хмыкнул я. — Но раз уж встретились, благодарю тебя, что немного подучил воевать мою команду.

Старшина взглянул на меня в этот раз с некоторым удивлением и опять уставился в кружку. Опять наступила тишина. Когда подошел