— Признаюсь, вы удивляете меня, - заметил лорд Доррингтон.

— Мы с папой довольно часто говорили об этом, — продолжала Алина. — Он соглашался с мамой в том, что ни один мужчина из высшего света не захочет иметь умную жену. Естественно, мама ругала меня за то, что я так много времени уделяю учебе, но папа утверждал, что после его смерти знания не позволят мне с годами впасть в старческое слабоумие.

— Значит, они оба пришли к выводу, что вам лучше остаться старой девой!

— Только не мама. — Помолчав, Алина с горечью добавила: — Она преисполнена решимости как можно скорее выдать меня замуж. Она вынуждена тратить огромные деньги на пансион, а мои выходы в свет обходятся ей еще дороже. Кроме того, как она утверждает, дочь на выданье только уменьшает шансы на то, чтобы устроить свою собственную жизнь.

Лорд Доррингтон нахмурился, но промолчал. Спустя несколько мгновений Алина тихо произнесла:

— С моей стороны было ужасно... вульгарным... говорить все это. Прошу вас... забудьте мои слова.

— Я хочу, чтобы вы были откровенны со мной, — сказал лорд Доррингтон. — У меня такое чувство, что именно я должен помочь вам найти выход из создавшейся ситуации. Ваши проблемы на самом деле оказались гораздо серьезнее, чем я решил вначале.

— Я подозревала, что у вас может сложиться подобное впечатление, — призналась Алина. — Если бы у меня были деньги, я бы уехала отсюда и зажила самостоятельно.

— Самостоятельно? - переспросил лорд Доррингтон.

— Ну, пригласила бы себе в компаньонки женщину постарше: возможно, свою гувернантку, которая уже давно не работает, или Марту, горничную, служившую у мамы, — я знаю ее с детства.

— Вы уверены, что были бы счастливы в одиночестве?

— Если бы у меня были книги, меня бы больше ничего на свете не волновало, — ответила Алина. — Видите ли, папа научил меня путешествовать по свету, сидя в кресле у камина. Мы с ним сделали массу замечательных открытий! Я многое узнала о разных народах, об их обычаях, об отношениях между людьми. Мы читали книги и на французском, и на итальянском. Он обещал, что после окончания пансиона повезет меня в Италию.

Алина вздохнула.

— Думаю, мне так и не суждено увидеть великолепие Рима.

— Вы вполне могли бы съездить туда с мужем, - предположил лорд Доррингтон.

— Вы все еще думаете, что я соглашусь выйти замуж, — упрекнула его девушка. — Вы такой же, как мама! Для меня будет просто невыносимо долгие годы жить с человеком, который никогда не раскрывает книгу и интересуется только азартными играми и выпивкой!

— Вы слишком требовательны к людям, — заметил лорд Доррингтон.— Должно быть, вам встречались совершенно необычные экземпляры.

— Это были представители высшей знати! — с презрением воскликнула Алина. — Сегодня молодой человек, который провожал меня в столовую, заявил, что Магна Карта[2]- это лошадь, участвовавшая в скачках в Эскоте.

Лорд Доррингтон расхохотался.

— Должно быть, у вас склонность коллекционировать невежд,— сказал он. — Даю слово, что познакомлю вас с людьми, которые не только умны, но и образованны.

— Неужели вы можете представить, что ваших знакомых заинтересует непривлекательная и нищая дочь леди Мод Камберли?

Наступила пауза.

— Непривлекательная? — переспросил лорд Доррингтон.

— Взгляните на меня! — воскликнула Алина.

Он повернулся к ней. Трудно было различить ее черты под замысловатой прической, на которую у парикмахера наверняка ушло несколько часов. Локоны скрывали ее лоб и щеки. Видны были только глаза, в которых все еще сохранялось испуганное выражение. Однако теперь в ее глазах читался вызов.

— Вы действительно считаете, что я способна блистать среди модных красавиц высшего света? — спросила Алина. — Мама была права, когда утверждала, что единственным моим достоинством является юность. А ведь принцу особенно нравятся молодые светловолосые девушки с голубыми глазами. — Голосом, в котором слышалась горечь, она добавила: — Жаль, что я ничего не могу сделать со своими глазами. Иногда они бывают зелеными, иногда — серыми, но ничто не способно изменить их цвет на небесно-голубой.

— Вы очень необычная девушка, - заметил лорд Доррингтон.

— Потому, что смотрю правде в глаза? - уточнила она.— Давным-давно папа сказал мне: "Никогда не лги себе, доченька, никогда не притворяйся перед самой собой".

— Мне кажется, что действительность видится вам в более темных тонах, чем на самом деле, — медленно проговорил лорд Доррингтон.

— Вы предлагаете мне поверить в то, что у меня есть шанс стать сенсацией Сент-Джеймса?

Она вызывающе вздернула подбородок. Казалось, его глаза внимательно изучают ее лицо.

— У каждого свое представление о красоте, — наконец произнес лорд Доррингтон.

Алина отвернулась от него.

— Вы спросили меня, почему я никогда не выйду замуж, — сказала она, - и я ответила на ваш вопрос. Но в настоящее время меня больше всего волнует то, как мне избежать... помолвки с принцем!

— Думаю, в этой битве вам придется сражаться в одиночестве, — заметил лорд Доррингтон. — Но мне хотелось бы, чтобы вы пообещали мне кое-что.

— И что же? - спросила Алина.

— Я хочу, чтобы вы поклялись, что в память о своем отце, которого, как я понял, вы очень любили, вы никогда не предпримете попытки наложить на себя руки до тех пор, пока не получите у меня на это разрешения.

Наступила тишина. Алина опустила глаза.

— А если... я не дам вам... такого обещания? — еле слышно спросила она.

— Тоща я разверну лошадей, — заявил лорд Доррингтон, — и отвезу вас к вашей матери.

Алина вскрикнула.

— Вы не посмеете поступить так жестоко! Не посмеете предать меня!

— Очень даже посмею, если вы не дадите мне слово, — заверил ее лорд Доррингтон.

Твердость, звучавшая в его голосе, убедила Алину, что он на самом деле исполнит свою угрозу.

— Я думала... вы добрый, — проговорила она.

— Я действительно добрый, хотя вы не понимаете этого, - сказал он. — Так вы даете мне слово?

Он протянул руку, и она с явной неохотой положила свои пальчики на его ладонь.

— Поклянитесь, Алина, — настаивал лорд Доррингтон. — Повторите то, что я сказал, чтобы не было никакой ошибки.

Он почувствовал, как задрожали ее пальцы.

— Клянусь... памятью папы, - услышал он тихий прерывистый голос, — что не... наложу на себя руки... пока не получу от вас... разрешения на это.

— Спасибо, Алина, — промолвил лорд Доррингтон и отпустил ее руку.