— Говорил, что нельзя трогать личные вещи людей, — с усмешкой сказал чтец, рассматривая книги, — а сам вон сундук распотрошил.

— Но это же книги! Это другое. Я решил, что их проветрить надо да почистить тоже. Учитель это «обеспылить» называл. Как думаете, почему они так хорошо сохранились?

— Поток. Если ты приглядишься, то увидишь, что рядом с книгами свет-камень сияет чуть-чуть ярче.

— И правда! — удивлённо посмотрел на стену мальчик.

— Хм… Нужно разобрать эти книги. Ух ты! Некоторые из них на древнем нанди!

— Давайте я помогу, — внезапно сказала, молчавшая до этого Лея. — Я люблю книги и знаю много языков. Мне это будет интересно.

— Так и быть. Но будем работать вместе. И кстати, — обращаясь уже к Лему, сказал Карт, — ничего особенного? А о кипе старинных книг ты упомянуть забыл? Или ты их каждый день да не по разу находишь?

— Нет, я просто…

Юноша мучительно покраснел, но всё же нашёл в себе силы, чтобы ответить, и в его голосе прозвучали стыд и капелька отчаяния, из-за того, что он опозорился перед Леей.

— Я забыл. Я так увлёкся, объясняя, как чистить и жарить картошку, что даже и не вспомнил ни о чём.

— Ладно-ладно, успокойся. Я тоже зря тебя попрекнул, ты бы всё равно меня сюда отвёл, правда? Ты не беспокойся, всё я понимаю. Сам был на твоём месте, так что всё прекрасно понимаю.

— Карт! — осуждающее воскликнул Лем, ещё больше краснея.

— Прости-прости. Ладно, к делу. Думаю, нам нужно здесь хорошенько прибраться, а потом уж книгами заниматься. Только, Лея, ты будешь в доме сидеть, пока мы всё делаем. Не хватало нам ещё, чтобы ты надорвалась или пыли надышалась. У тебя и так со здоровьем не всё в порядке, не будем рисковать.

— Хорошо. Тогда я пошла в дом. Можно только одну книжечку с собой взять? Я так давно ни одной книги, кроме пособия Лема, не видела, и уже десять раз перечитала, — девушка потупилась, — уже и одиннадцатый начала.

— Бери какую хочешь.

— Дайте мне первую, которую не жалко. Я любую книгу прочитаю, в домашней библиотеке я даже книги по болезням домашнего скота читала, хотя у меня даже кошки никогда не было, что уж о коровах гово…

Девушка запнулась, видя, как Карт и Лем меняются в лице.

— Я… Что-то не то сказала?

— Нет-нет, не обращай внимания. Ты что-то вспомнила?

— Что? Нет вроде бы… Я помню только кое-что, но это в основном… Как сказать… Знания на фоне? То есть то, что просто делала каждый день. Для меня это немного напоминает… Ах, так сложно объяснить!

— Мы понимаем, — видя, что ещё немного и девушка замкнётся, сказал Карт, — ты помнишь это, как, например, я помню, как разводить костёр или Лем, как готовить картошку?

— Наверное. Я не помню этого сознательно.

— Не волнуйся, мы понимаем. Никто не думает, что ты что-то скрываешь. Мы тебе верим.

— Спасибо, — искренне поблагодарила девушка.

— Держи книгу. Ты сказала, первую попавшуюся, так что…

Девушка взяла в руки книгу и замерла. Её пробрала дрожь. Она уже читала эту книгу. Воспоминание на краешке сознания. Внезапно Лея увидела образы, смутные, но такие знакомые. Она сидит в большой и очень светлой комнате, рядом с ней, как и всегда, находится кто-то ещё. Молодая женщина. Старше её на семь или восемь лет. А может быть и десять? У неё большие карие глаза, которые загораются огнём жизни, только когда она говорит о прошлом и о своей деревне. О детстве. О башне, в которой она росла. В остальное время её глаза похожи на две льдинки: в них нет ни доброты, ни ласки. Женщина всегда смотрит на Лею с грустью, но и с любовью, думая, что девочка ничего не замечает, но Лея не понимает почему её нужно жалеть. Разговоры о долге и обязанностях. Ещё в этих воспоминания есть библиотека, большая и невероятно красивая. Именно в ней Лея и взяла такую же книгу «Странствия шамана». Она успела прочитать только первую четверть или треть этой книги. Да… В большой, светлой, наполненной ароматом листвы комнате, за маленьким столиком, который на самом деле предназначался для косметики, она и читала её. Тогда всё и началось. Именно в тот день. Но что началось? Когда? И как всё закончилось тем, что она оказалась неизвестно где и в ужасном состоянии, о котором пару раз обмолвился Лем? По его словам, было непонятно выживет ли она.

Лея наконец оторвала взгляд от книги и начала благодарить Карта, но слова застыли у неё на губах. И Лем, и Карт смотрели на неё так пристально, что она даже испугалась.

— Что-то не так с книгой? — спросил Карт и взял её обратно.

— Я…

— Прости, ты, наверное, и название не можешь прочитать, давай я поищу другую.

— Нет-нет! Я знаю язык. Мне кажется, я уже читала её, потому я и замерла. Я бы очень хотела её прочитать! Очень.

— Ты уверена? Даже я буду продираться через неё. Правда, древние языки — это не моя сильная сторона, тем более мёртвые. Здесь есть книги и на нанди, может, лучше какую-нибудь из них возьмёшь?

— Лучше эту, — быстро сказала Лея, не желая расставаться с книгой.

— Как скажешь. Держи, — вернул ей книгу мужчина. — Иди в дом, отдохни, а мы пока с Лемом приберёмся. Когда закончим — позовём. С тобой точно всё в порядке? Может, проводить до дома?

— Не надо, спасибо. Со мной действительно всё в порядке, не беспокойтесь.

— Как скажешь.

Всё это время Лем стоял и молча смотрел на Лею. Когда девушка взяла книгу в руки, то стала другой. Она стала такой далёкой и грустной, что у него защемило сердце от тревоги и непонятного чувства утраты. А ещё она напомнила ему кого-то, у кого он видел похожий свет в глазах и такую грусть. Он никак не мог вспомнить у кого. Это было очень давно.

Лея ушла, прижимая книгу к груди, словно самое дорогое сокровище. Карт, обернувшийся к ученику Харима, увидел, что тот замер, так же, как до этого девушка.

— А с тобой-то что? Ты вроде головой не ударялся и память не терял.

— Просто, — отмер мальчик, — она такая… Печальная. И не от того, что не помнит. Мне кажется, когда она вспоминает, то ей только грустнее становится. Будто воспоминания тяжёлые. Что же за прошлое у неё, раз она на самом деле вспоминать его не хочет? Может, она хотела