такой же — белой, словно снег. Правильные черты лица вкупе с прямым носиком, аккуратными губками и большими глазами делали девочку необыкновенно красивой. На фоне белоснежной кожи её глаза казались необычайно тёмными, и с первого раза было сложно понять, какого они цвета. Девочка подошла к группе преподавателей, чтобы поздороваться, и мужчина смог разглядеть, что глаза у неё чистого зелёного цвета, напоминавшего листву деревьев. Принцесса оказалась очень худенькой и грустной. Она была любопытной, как и все дети, но не излучала той детской непосредственности, которой можно было ожидать от семилетней девочки. Она была очень серьёзной и сосредоточенной.

Император Нандиру, посмотрев на свою дочь с отвращением, сказал, что дальнейшее он доверяет своим советникам, а затем вышел из комнаты.

Девочка, бывшая до этого серьёзной и грустной, внезапно улыбнулась и чтецам показалось, что в комнате стало намного светлее. Само существо принцессы заполняло всю залу. Это ощущение одновременно подавляло и дарило уверенность в том, что всё будет хорошо. Мальчик, стоявший по левую руку от девочки, прошептал ей что-то на ушко, и она улыбнулась ещё ярче, а потом отпустила его руку и обняла наклонившегося специально для этого мужчину. Иона засмеялась, и в комнате будто зазвенели колокольчики, а на душе у всех присутствующих стало светлее.

— Лиам, мне сейчас будут делать браслет? — снова посерьёзнев, спросила девочка.

— Да, принцесса.

— Это приказ отца?

— Да.

— Тогда его надо сделать. Я готова, Лиам. А его будут делать эти люди?

— Да, принцесса.

— И я не вспомню вас всех потом? Даже немного?

— Да.

— И это обязательно?

— Да.

— Я хочу помнить. Но раз отец сказал, что так надо, то я должна послушаться его. Значит, забуду…

— Да, принцесса. Но Ваши рин и мар останутся с Вами.

— Но вы будете с отцом. И я вас не узнаю? Никогда?

— Вы будете видеть меня подле Вашего отца, но Вы не будете помнить меня.

Девочка грустно вздохнула, и её свет грустно погас, больше не наполняя комнату.

Никто из чтецов так и не понял ни кто этот Лиам, ни почему девочка его должна забыть, ни кто такие эти «все», но та серьёзность и спокойная решимость, с которой говорила принцесса, поразили их. Семилетняя девочка не должна была быть такой. Всё, что происходило, было неправильным, но чтецы могли лишь подчиниться императору.

***

Карт, как и многие люди в империи, был глубоко верующим человеком, и Верховная для него была воплощением самой Богини, поэтому тот день запомнился ему как один из самых страшных дней в его жизни. Чтец не представлял, зачем мужчина, который был вместе с девочкой, оставил ему память, но воспоминания приходили к нему часто, терзая и во снах и наяву.

После того дня изменился не он один. Остальные чтецы, забывшие обо всём, всё равно не стали прежними. Девочка обладала невероятной силой и сама того не осознавая, воздействовала на реки окружающих её людей, владеющих Потоком, поэтому в тот миг, когда принцесса была лишена связи со своей собственной рекой, это нанесло вред рекам всех, кто был в тот момент в зале. Профессоров мучали кошмары, которых они не помнили. Один из них сошёл с ума. И никто, кроме Карта, Императора и ещё троих людей, не помнил о том дне.

Сейчас, когда отёк стал спадать с лица Леи и стало возможным разобрать черты лица, Карт всё чётче видел в ней ту маленькую девочку. Искренность, серьёзность и грусть в чистых зелёных глазах, прямой нос, небольшой рот — и волосы, потемневшие с возрастом. Её улыбка до сих пор заставляла радоваться сердце, а присутствие ощущалось в воздухе, но оно было не таким явственным, как когда ей было семь.

Лея рассмеялась, и Карт вздрогнул. Смех стал глубже, мягче, но был всё тем же. Таким, каким был до того, как они надели на неё браслет.

«Браслет!» — внезапно подумал чтец и бросил взгляд на её руку. Его не было. Не удивительно, что он не догадался, что это она. Несколько раз ему казалось, что он знал её когда-то. Он даже как-то раз назвал её «принцессой», но это не отложилось в его памяти, как что-то действительно важное. Этим утром он чуть не поклонился девушке, когда увидел её с утра, именно в этот момент он и понял, что Лея — принцесса.

Сейчас, когда он знал это, всё происходящее вокруг них, складывалось в цельную картину. Принцессу Иону искали. Тогда, в деревне, Карту не показалось — это действительно были Волки. Судя по тому, как упорно молчал Лем о дне, когда он нашёл Лею, тогда случилось, что-то необычное. Скорее всего связанное с Потоком. Мужчина помнил, что ученик Харима упоминал о каких-то людях, которые рыскали вокруг него и его пациентки. Возможно, кто-то из ближайшего города почувствовал изменения и сообщил это одному из шпионов Нандиру. Второй всплеск Потока заставил их искать усерднее. Именно тогда чтец заметил, что количество незнакомых людей в округе увеличилось. Затем был случай с загоревшейся постелью. Последний же раз, когда девушка вышла из пещеры, заставил их переполошиться. Возможно, они и не были уверены, что это принцесса, но любой человек, владеющий подобной силой, может быть опасен для империи.

Карт возблагодарил Диру за то, что интуиция подсказала ему бежать из пещеры и стереть все следы их пребывания с помощью «очищающего огня». Он поставил специальную защиту, которая была рассчитана именно на Волков, поэтому у них было время, пусть они и ушли из старого места не так далеко, как хотелось бы.

У чтеца оставалось несколько вопросов, на которые он жаждал получить ответы и которые ставили его в тупик. И самым важным был вопрос о том, как Верховная попала в Анжению. До столицы было несколько недель, если не месяцев пути. О смерти принцессы было объявлено буквально через несколько дней после приёма, где он собственными глазами видел Верховную. Конечно, это могла быть не она. Девушка всегда сидела далеко, а её лицо было скрыто ото всех. Мало кто знал, как на самом деле выглядит принцесса. Она чаще всего ходила со специальными чарами, которые смазывали черты лица или показывали другой лик.

Внезапно Карта пронзила мысль о том, что все планы, которые он строил, полетели в бездну. Он не мог привезти талантливую девочку в Альхейр, как планировал раньше. Он не мог её оставить с надёжным человеком, не мог отвезти в университет, не мог даже попросить Академию Артии принять её, так как там творилось что-то странное в последнее время.