— А я как раз хотел вам звонить, — вставил Дэйв, держа в руке телефонную трубку. — Хотите чаю и печенья?

Понимание, которое на миг появилось в глубине глаз Кайен, тут же исчезло, и девушка удивленно выгнула бровь.

— Имбирные?

Кажется, она мысленно обвиняла его в том, что он желает соблазнить эту пожилую даму своими печеньями. Вздохнув, девушка огляделась по сторонам.

— Извините, что нарушила ваше уединение, — сказала она, опустившись в ближайшее кресло.

Роуз прогремела:

— Боже, девочка, ты совершенно не умеешь читать намеки.

— Умею. И получше, чем некоторые, — ответила Кайен и повернулась к Дэйву. — Сам Гудини не смог бы лучше провести операцию побега, нежели это сделала Роуз. Я даже испугалась, не разбилась ли она, когда поняла, что наша молодуха выбралась на свободу через окно.

Дэйв изо всех сил держался, чтобы не рассмеяться. Ему все сильнее хотелось попросить Кайен о новой встрече, раз уж он хочет узнать ее получше. И было бы неплохо, если бы в следующий раз она пришла без пожилой компаньонки. Тут он решил, что надо подключить к разговору Роуз.

— У меня есть идея, — сказал он. — Почему бы вам не приходить ко мне каждый день в одно и то же время? Так Роуз не будет подвергать себя опасности и вам не надо будет о ней волноваться.

Кайен подозрительно смотрела на него, и Дэйву стало неловко за свою речь.

— Звучит неплохо, — наконец ответила она. — Но мне бы хотелось знать одну вещь, прежде чем предложить нашему директору такой потрясающий план.

— Что же именно? — дружелюбно спросил Дэйв.

Кайен снова подозрительно взглянула на него, словно он уже провинился в чем-то самом ужасном.

— Зачем все это нужно вам, мистер?

Дэйв молча уставился на нее. Он возмущен, а это неплохой признак. Значит, она вправе задавать любой тон переговорам.

— С вами всегда так сложно договориться? — спросил Дэйв, вновь пуская в ход все свое очарование. Быстро он, однако, справляется со своими эмоциями.

— Не всегда. Только с вами.

Роуз проворчала что-то невразумительное себе под нос.

Улыбка коснулась губ Кайен. По какой-то странной прихоти судьбы ей нравилось вести этот немой бой с Роуз. Только эта пожилая женщина доставляла ей хлопоты на работе. Остальные пациенты вели себя спокойно, потому что находились под действием лекарств. Девушка даже завидовала Роуз: ей бы очень хотелось быть такой же энергичной и упорной в свои восемьдесят.

Дэйв с таким теплом предложил печенье пожилой даме, что невольно растопил лед в груди Кайен, который копился целое десятилетие. Вспоминая свои приключения в прошлом, она пыталась понять, когда же стала такой циничной и недоверчивой.

— Я бы выпила стакан холодного чая, — попросила Кайен, внезапно ощутив сухость во рту. — Если вы не против, конечно.

Слава богу, на этот раз Дэйв не предлагал Кайен ничего покрепче чая. Ее борьба против алкогольной зависимости была поставлена под угрозу в стенах этой квартиры. Но она просто не имела права запрещать кому-либо пить в ее присутствии. Пусть. Она выдержит. Трезвость — только ее образ жизни. Навязывать свою позицию никому не надо.

Конечно, свой старый образ жизни забыть она пока не могла и частенько задумывалась над тем, что там друзья делают без нее. И с кем проводит ночи ее бывший парень теперь, когда она ушла с подиума. Форрестер наверняка бы посмеялся от души, увидь он ее в бесформенном халате, окруженной кучкой «старых пердунов», как он любил называть пожилых людей.

Усилием воли Кайен вернулась в настоящее. Взяла телефон и набрала номер центра.

— Я нашла миссис Йохансон, — сообщила она диспетчеру. — Беспокоиться не о чем. Она в безопасности и находится по соседству с центром, в гостях у знакомого. Мы скоро вернемся.

С этими словами она положила трубку и посмотрела на Дэйва, который потягивал виски. Его светлые волосы были коротко подстрижены, лицо покрыто легким загаром. Весь его вид свидетельствовал: этот человек на отдыхе и принадлежит самому себе. Одним словом, свободный художник. В его доме наверняка есть спортзал и тренажеры. Ведь сидячая работа очень вредна для позвоночника и ослабляет мышцы.

— Вы родились здесь? — спросил Дэйв, передавая ей стакан с холодным чаем.

— Да. Я родилась и выросла в графстве Шеридан.

— Значит, вы прожили здесь всю жизнь?

Не желая вдаваться в подробности своего прошлом, Кайен решила отвечать просто и односложно.

— Ну, я бы так не сказала. Я сбежала из этой чертовой провинциальной дыры, как только представилась возможность.

— Тогда что же заставило вас вернуться?

— Сердечный приступ моей матери. Ей нужна сиделка, пока она будет поправляться.

Она не должна объяснять, что настоящая причина возращения была другой. Ей надо было собраться с мыслями и выздороветь самой. Уж лучше жить в этой дыре, чем торчать в центре реабилитации.

— Ваш поступок достоин похвалы, — провозгласил Дэйв.

Кайен уловила слабый южный акцент в его речи. Наверняка ему тоже приходилось работать над своим произношением, чтобы избавиться от несвойственного столице говора.

Дэйв мило болтал на светские темы. Он был гостеприимен и весел, к Роуз относился внимательно, но без покровительства.

Хохоча над его шутками, Кайен вдруг поймала себя на мысли, что уже давно так хорошо не отдыхала.

— Кстати, а что все-таки вы пишете? — поинтересовалась она.

Дэйв выглядел как нельзя более равнодушным, когда включил монитор. Неожиданно его рука задела ее руку, и между ними словно бы пробежала искра. Кайен нахмурилась и на всякий случай отодвинулась подальше.

— Я уже говорил, — бодро ответил Дэйв. — Великий американский роман.

Вращаясь в богемной среде, Кайен прекрасно знала, что писатели весьма ранимые люди, но она и представить не могла, что они настолько скрытные. Его ответ был очередным штампом. Ну и пусть. Она не будет лезть в его душу.

— Я не думаю, что вы боитесь, будто мы с Роуз способны украсть ваши идеи?

Губы Дэйва расползлись в улыбке.

— Ну это вряд ли. Просто для любого писателя считается дурной приметой рассказывать о своей новой книге до того, как она будет закончена.

Из своего прошлого опыта Кайен знала, что верить мужчинам не следовало. В принципе ее не касается, о чем он там пишет. Она предполагала, что, как и многие из писателей, которых она знала еще по Нью-Йорку, Дэйв не сможет написать ничего более-менее серьезного.

— А что вы сами любите читать? — неожиданно спросил он, меняя тему.

Кайен пришлось задуматься. Этот вопрос не из тех, на которые она привыкла отвечать. Многие, слишком многие полагали, что она чересчур легкомысленна, чтобы читать что-нибудь серьезнее глянцевых журналов с простенькими статьями. Да и правда, вкус ее был весьма непритязательным. Раньше она читала все подряд. В колледже ей очень понравилась классика, которую английские учителя предлагали для домашнего чтения. За свою же карьеру модели она едва ли прочитала хоть одну стоящую книгу — времени не хватало. А теперь, когда она вернулась домой, она не могла читать все подряд — ее мать была сосредоточена на религиозной литературе и так и норовила приобщить к ней дочь.