хорошо защищаемой крепости. В обороне ее принимали активное участие даже женщины и дети, которые срывали с крыш черепицу и бросали в солдат. Взяв курс на длительную осаду, рассчитанную на истощение сил осажденных, Ким Бусик так окружил Согён серией малых укреплений, что через год осады мятежники и население Согёна были доведены до крайнего истощения, и участились случаи сдачи в плен.

Решив, что настало время для штурма, Ким Бусик приказал возвести вдоль стен осажденной крепости высокие земляные насыпи, на устройство которых были собраны десятки тысяч людей, как солдат, так и окрестных жителей, включая и несколько тысяч буддийских монахов. Попытки осажденных завладеть этими насыпями оказались безуспешными, так как их встречали камнями из катапульт, а также огненными шарами из горючих материалов. После сооружения насыпей высотой восемь чан (саженей), длиной более 70 чан и шириной более 18 чан Ким Бусик собрал пять армий и стал штурмовать, но неудачно. Восставшие даже пытались возвести новую цитадель внутри крепости, но это было бесполезно в условиях начавшегося штурма правительственных армий (во втором месяце 1136 г.). В биографии Ким Бусика в Корё са подробно описаны движения всех частей правительственных армий и капитуляция побежденных. В наказание все согёнское население было переведено в «подлое состояние», члены семей главарей мятежа были сосланы в качестве рабов (ноби) в северо-восточный район страны, а всех активных участников мятежа убили. Ликвидация мятежа, поднятого сторонниками Мёчхона, была признана выдающейся заслугой Ким Бусика. Уже в третьем месяце ван жаловал ему парадное одеяние, ездовую лошадь, золотой пояс, золотой сервиз для вина и другие предметы, сопроводив их личным посланием, в котором отмечались его исключительные политические и воинские таланты, способствовавшие ликвидации мятежа и мятежников, и сообщалось о возведении его в многочисленные звания в соответствии с заслугами. И в последующие годы Ким Бусик получал новые звания и награды.

В двадцать третьем году правления (1145 г.) в связи с завершением Ким Бусиком истории трех государств (Силла, Когурё и Пэкче) ван Инджон пожаловал его дорогим вином (хваджу). Следующий ван, Ыйджон, возвел его в сан князя-основателя округа Аннан (Лолан), а также пожаловал кормовым округом (сигып) из одной тысячи дворов и ленным владением (сиксильбон) из 400 дворов, поручив одновременно составление истории (истинных записей — силлок) правления вана Инджона. Умер Ким Бусик в пятом году правления Ыйджона (1151 г.) на 77-м году жизни.

Как политический деятель, и как историк Ким Бусик был ревностным защитником идеи укрепления централизованного государства Корё в духе конфуцианских принципов. Пропаганда конфуцианских идей в историческом сочинении Ким Бусика имела особое значение в процессе утверждения конфуцианства как идеологии централизованного феодального государства в Корее, поэтому кратко остановимся на истории идейно-политической борьбы между сторонниками и противниками государственной централизации на основе принципов конфуцианства.

Как уже отмечалось, после основания Ван Гоном династии Корё централизованное государство складывалось в течение длительного времени — почти столетие. Причем после смерти Ван Гона (943 г.) завязалась ожесточенная борьба за престол между его сыновьями, в которую вступили и влиятельные местные феодалы (ходжок), представители боковой (женской) линии родственников правящей династии. Как показано в исследованиях Ким Чхольджуна, в правление вана Кванджона (950—976) были заложены основы социально-политической и идеологической консолидации страны в качестве нового средневекового централизованного государства[19]. В числе мер по укреплению центральной власти вана в период его правления в 956 г. была предпринята ревизия лиц крепостного состояния (ноби ангом поп), которая должна была выявить незаконное порабощение крупными феодалами государственных крестьян, а в 958 г. была введена конфуцианская система государственных экзаменов (кваго), направленная на отбор чиновников не по происхождению, а по способностям. Однако новые люди по-прежнему выдвигались далеко не в соответствии с их способностями, и старая знать вовсе не хотела терять своего влиятельного положения. По словам одного современника (Чхве Сынно), «независимо от того, мудр или способен, все домогаются особых милостей и особого почета, поэтому родившиеся позже вырываются вперед, а старые добродетели постепенно истлевают. Оценивая важность китайских обычаев, не могут воспринять китайские законы, почитая китайских ученых, не могут обрести мудрость и таланты Китая»[20]. Здесь явно отразился ропот тех, кого не устраивали происходившие изменения, рассчитанные на подчинение местной землевладельческой знати власти центрального правительства. И это сопротивление продолжалось, хотя при Кванджоне в 976 г. была проведена важная реформа — закон о наделении чиновников полями и пустошью (чонсиква), который все частновладельческие земли объявлял государственными наделами, даваемыми в соответствии с чиновными рангами.

Серьезные шаги были предприняты ваном Кванджоном и в идеологической области. Расцвет буддийской секты сон (кит. чань, яп. дзэн) в поздний период государства Силла свидетельствовал не только о религиозно-идеологической, но и о социально-политической обстановке, связанной с распадом центральной государственной власти. Поэтому ван стремился преодолеть рознь между враждующими сектами кёджон (кит. цзяо-цзун) и сонджон (кит. чань-цзун), представители которых были крупными землевладельцами на местах, и объединить их в составе новой буддийской секты чхонтхэ (кит. тянь-тай). В период Пяти династий (У-дай) по просьбе правителя княжества Уюэ ван Кванджон направил в Уюэ проповедника Чегвана для изложения учения чхонтхэ. Там Чегван составил одно из основополагающих сочинений о принципах чхонтхэ — «Четыре закона чхонтхэ». Корёский проповедник Ыйтхон в Уюэ стал тринадцатым патриархом секты тянь-тай. Кванджон проявлял интерес и к идеям китайской буддийской секты фаянь, которая выступала не только за взаимопонимание между буддийскими школами, но и за объединение на общей платформе — конфуцианства, буддизма и даосизма[21].

Судя по записям в Корё са[22], первостепенное внимание в идеологическом плане уделялось все же осуществлению идеалов конфуцианской добродетели, конфуцианской политической системы централизованного государства. Однако в следующее царствование — Кёнджона — произошел отход от этих, может быть поспешных, шагов в борьбе против влиятельной местной феодальной знати. И только в правление Сонджона (982—997) стали осторожно возвращаться к начинаниям Кванджона.

Первую попытку систематического изложения конфуцианских идеалов для правительства Корё сделал Чхве Сынно в своих произведениях «Оценка политических достижений пяти царствований» (Оджо чонджок пхён) и «Двадцать восемь актуальных задач» (Симу исиппхаль чо) и подал их в виде петиций вану Сонджону в первый год его правления.

В первом сочинении автор характеризует правление пяти монархов начального периода династии Корё. При изложении фактической истории правления (отношения с киданями и чжурчжэнями, политика подчинения правителей Хубэкче и Силла и т. д.) основателя династии — Тхэджо, или Ван Гона, Чхве Сынно изобразил его необыкновенной личностью: «Родившись среди народа, [он] был подготовлен к тому, чтобы перенести трудности и опасности, преданность и коварство людей, и не было ничего,