– Ты невыносимо прозаичен, Гуров! – снова вздохнула Мария. – Боюсь, с Эрастом вы общего языка не найдете. Тем более, я слышала, он страшно не любит милицию, КГБ и вообще... В былые времена он немного диссидентствовал, самую малость, но неприятности у него были, и, как говорится, осадок остался. Правда, тот период продолжался недолго.

– Это опять же подтверждает мою теорию, – важно сказал Гуров. – Твой Эраст Леопольдович тоже в конце концов предпочел точный расчет чувствам и не прогадал. Думаю, если бы он продолжал диссидентствовать, средств на приобретение таких мрачных построек у него не появилось бы. Но я согласен на время нашего визита сменить профессию. Хочешь, я назовусь каким-нибудь менеджером по рекламе? Или страховым агентом?

– Лучше назовись коммерческим директором фирмы игрушек, – подхватила Мария. – В этом случае прокола быть не может. Вряд ли Эраст Леопольдович интересуется игрушками, а с виду ты стопроцентный директор – представительный джентльмен с седыми висками, в прекрасно повязанном галстуке, немногословный и уверенный в себе – это то, что нужно.

– Ты настаиваешь на том, что немногословный? – поинтересовался Гуров. – Ловлю на слове. Прекрасно буду чувствовать себя в этой роли. Договорились.

Дорога разделилась на две полосы. Более широкая продолжила свое течение в сторону городского массива, а полоса поуже повернула в сторону «замка». Уже издали Гуров и Мария увидели, что ворота открыты, а еще через минуту они с тревогой проследили за выехавшей из этих ворот белой машиной с красной полосой и крестом. Лицо человека в халате на переднем сиденье промелькнуло перед ними, как бесстрастная маска древнегреческой трагедии.

– Боже, это судьба! – воскликнула Мария, прижимая в ужасе ладони к щекам. – В кои веки выбралась повидаться с родственником, и ему тут же стало плохо! Слушай, Гуров, нужно ехать за «скорой»! Наверняка они увозят Эраста!

– Не пори горячку! – посоветовал Гуров. – Понимаю твои чувства, но давай рассуждать логично. Во-первых, мы не знаем, кому стало плохо. Догадываюсь, что в таком доме одному жить тяжело. Скорее всего, тут целая толпа обитателей. И любому из них могло стать плохо. Но даже если несчастье случилось с хозяином, желательно бы сначала в этом удостовериться. Пускаться в погоню за «скорой помощью» неразумно. А если она пуста? И вообще, дорогая, мы еще не убедились, что это дом твоего родственника. Вдруг мы не туда попали?

– Сейчас мне именно этого и хочется, – в очередной раз вздохнула Мария. – Попасть не туда. Совсем невесело будет, если наш визит начнется со «скорой помощи», запаха лекарств и прочего...

– Невесело, – согласился Гуров. – Но давай все-таки подождем с выводами.

Они уже въезжали в открытые ворота, как неожиданно навстречу им со скоростью стартующей ракеты вылетел огромный, зловеще отсвечивающий черным металлом внедорожник. Его радиатор показался Гурову похожим на оскаленную пасть чудовища. Гуров едва успел вывернуть руль, и они разминулись с безумным гонщиком в каких-нибудь пяти-десяти сантиметрах. Мария даже вскрикнула от ужаса.

Гуров не кричал, но ему пришлось применить всю свою сноровку, чтобы выправить машину. И все-таки ему не удалось до конца справиться с управлением – «Пежо» впритирку с воротами влетел на обширный двор, состриг крылом листву с розового куста, раскидал гравий с дорожки и клюнул синий «Шевроле», стоявший в углу площадки перед фасадом дома.

Их с Марией порядком встряхнуло, и несколько мгновений они приходили в себя. Потом Гуров посмотрел на жену и сказал смущенно:

– Хорошенькое начало! Сейчас выяснится, что это любимая машина хозяина...

– В конце концов машина почти не пострадала! – в сердцах ответила Мария. – А вот мы с тобой могли сейчас разбиться всмятку! И этот факт хозяину следовало бы учесть, когда он будет оценивать ущерб!..

– Это ты мне говоришь? – спросил Гуров.

– Ну да, я же вижу, как ты расстроен. Но я то же самое скажу и владельцу... Вон, кажется, он уже и бежит!

– Тогда давай выйдем, поздороваемся! – иронически сказал Гуров.

Они вышли из машины. Наметанным глазом Гуров сразу же оценил масштаб ущерба – царапина на заднем крыле «Шевроле» и трещина на правой фаре «Пежо» – не смертельно, но при определенных обстоятельствах способно испортить настроение. Гурову почему-то казалось, что сейчас обстоятельства складываются как раз неблагоприятно. И действительно, к ним уже кто-то спешил со всех ног. Гуров вопросительно посмотрел на жену, но она еле заметно помотала головой – это не был Булавин.

Человеку на вид было около шестидесяти лет, он был тучен, но на удивление бодр и подвижен. Сначала Гуров решил, что подвижность эта вызвана исключительно беспокойством за машину, но почти сразу выяснилось, что это не так.

– Боже мой, боже мой! Как это чудовищно! Мерзавцы! Вы могли пострадать! Ах, негодяи! Клянусь, я приму самые суровые меры! Я всех подниму на ноги! Это будет хорошим уроком всем хамам... Однако кого я вижу! Не верю своим глазам! Божественная Мария! Очаровательная волшебница, жрица Мельпомены! Добро пожаловать несмотря ни на что! Позвольте, позвольте упасть к вашим ногам!

Человек подлетел на всех парах к супругам, но падать никуда не стал, а просто с большим пылом поцеловал руку Марии и раскланялся с Гуровым.

– Вы меня не знаете, но Марию Строеву знает в подлунном мире каждый! – с большим пафосом заявил он. – Итак, вы прибыли к нам на небольшое торжество, еще раз добро пожаловать! Разрешите представиться, старинный друг и в чем-то даже наперсник Эраста Леопольдовича, Водянкин Станислав Петрович, искусствовед. Между прочим, убежденный консерватор, но всегда готов восхититься свежим талантом и красотой молодости! – последнее заявление было снова адресовано к Марии, которая немного растерялась от такого напора и только смущенно улыбалась.

Водянкин был одет в светло-серую тройку, намеренно пошитую в стиле то ли конца XIX века, то ли начала XX. Золотая часовая цепочка, ныряющая в жилетный карман, также присутствовала. Искусствовед имел пышную абсолютно седую шевелюру и украшенные здоровым румянцем щеки. Наверняка он мог похвастаться великолепным аппетитом, и не только в отношении кушаний.

– Гуров Лев Иванович, – наскоро представился Гуров и сразу же взял быка за рога. – Вы тут засыпали нас комплиментами, а мы их вряд ли заслуживаем. Видите, как неудачно припарковались? Готов немедленно возместить ущерб. Вы, случайно, не хозяин этой машины?

Искусствовед осуждающе покачал головой.

– Ах, Лев Иванович, Лев Иванович! Разве можно быть таким щепетильным? Это мы перед вами тысячу раз виноваты, потому что едва не подвели вас под монастырь. Вы же ни в чем не виноваты! Вы же видели этих мерзавцев, этих подонков, нуворишей без малейших понятий о морали и нравственности! Они готовы все сокрушать на своем пути! Но этот номер с нами не пройдет!

Он снова разгорячился, глаза его молодо засверкали. Гуров поспешил вернуть разговор в нужное русло.

– И однако мне хотелось бы уладить недоразумение, – повторил он.