Когда она вырвалась на открытый воздух, другая ворона попыталась преградить ей путь. Она вскрикнула от неожиданности и, не видя другого способа избежать столкновения, пронеслась под птицей. Ошарашенный ворон закричал от ярости. «Ах ты, хитрая голубая сойка!» Эска услышала крик вороны. «Солдаты!» — прокричал он, перекрывая громкий свист их крыльев. — «Гоните эту голубую сойку на юг, к Мрачной Крепости! Мы загоняем ее в угол!». Эска пролетела над странными и сумрачными территориями, где не было ни голубых соек, ни кардиналов. Она огляделась в поисках хорошего места, где можно было бы спрятаться. Ее крылья начали болеть от полета. «О, кто-нибудь, помогите мне!» — думала она, не обращая внимания на дождь, который стучал по ее плечам и намочил перья.

«Ты, ничтожная сойка! Я тебя догоню, я и моя армия!». Голоса, преследовавшие Эску, становились все громче по мере того, как вороны приближались. Нырнув под куст и услышав, как вороны врезаются в него, Эска увидела поразительную сцену: наполовину построенную крепость, возвышающуюся над большим участком молодых берез и кедров, высотой с типичную старую сосну. Когда ее взгляд скользнул вниз, она увидела каменные блоки, сваленные в кучу на земле, ожидающие, чтобы их использовали для строительства еще одной стены. Сквозь пелену дождя она смогла разглядеть небольшой участок высокой травы прямо за ними. Собрав все свои силы, птица бросилась между стеблями травы, тяжело дыша. Она услышала громкий свист, когда ее преследователи пронеслись мимо, продолжая кричать и выть. Перья Эски были влажными, слишком влажными, чтобы она могла без труда поднять крылья и взлететь. Ее дыхание стало прерывистым. Дождь ритмично стучал по листьям у нее над головой и траве. Что ей теперь делать?

Путь к успеху полон терний.

ИЗ СТАРОГО ПИСАНИЯ.

Глава 5. Лесная Птица В Траве

Как раз в тот момент, когда Эска столкнулась с Блохоскрипом и его солдатами, птицам-рабам дали небольшой отпуск, потому что грозил начаться дождь. Ни один солдат не хотел промокнуть, стоя на страже, пока рабы работали. Тилосс просунул голову сквозь деревянные прутья рабского поселения и взглянул на серое небо. Быстро пригнувшись от холодного ветра, старый воробей вздохнул. Помешает ли дождь Милтину осуществить свой план? Тилосс быстро поднял глаза, кивком подзывая Милтина. Старый воробей рассказал малиновке все, что он услышал, подслушивая разговоры Турнатта с Слизеклювом и их скаутом Призраком.

«Они хотят убить нас, когда достроят крепость». — прошептал Милтин сам себе. Он поблагодарил Тилосса за то, что тот рассказал новости, и замолчал, полностью погрузившись в мысли.

Рабы с тревогой ждали, ведя мелкие и бессмысленные разговоры. Дождь барабанил по деревянной крыше рабского поселения, создавая унылый ритм, а также множество надоедливых капель, которые создавали мокрые пятна на грязном полу. Плих, плюх, плих, плюх. Мокрые пятна превратились в грязные лужи и, наконец, в маленькие лужицы коричневой воды. Птицы не обращали на это внимания. Насыщенный запах земли и потертого дерева наполнил воздух. Милтин сидел, съежившись, в углу с тряпками вместо одежды. Он опустил взгляд и внимательно изучил лужу воды. Лужа покрывалась рябью каждый раз, когда в нее падала капля воды. «Скоро большинство из нас будет убито», — подумал он. Многие лесные птицы будут захвачены жестоким Турнаттом, точно так же, как большая грязевая лужа поглощает мелкие капли воды с крыши. Нет! Мы не можем пассивно ждать, пока нас убьют; мы не можем позволить пытать и привязывать новых птиц… Лесных птиц нельзя поймать! Они — наш единственный шанс!» Он вскочил.

— Сейчас я собираюсь попросить у Слизеклюва разрешения собрать дрова, — сказал он спокойным голосом. Он осмотрел всех птиц в толпе. Скользун приподнял ему крыло. Тилосс кивнул. Остальные птицы смотрели на него. Как можно более невозмутимо Милтин развернулся и вышел из лагеря рабов. — Вау, я не знаю, как он это сделает, но он идет на некоторый риск, — прокомментировал раб. — Если его поймают за разговором с местной лесной птицей… Тилосс тоже был встревожен. Он с озабоченной улыбкой пожелал малиновке удачи.

Дождь лил сильнее, чем когда-либо, создавая похожую на туман завесу, которая скрывала почти все. Турнатт недовольно заворчал, уставившись в окно, а потом бросив взгляд на дверь. Из-за дождя работы над крепостью были приостановлены. Это делало все сырым и заброшенным. Турнатт откусил кусочек жареного лосося, который остыл за считанные минуты. Он запил неаппетитную рыбу белым виноградным вином. Скорей бы закончился этот дождь! Гнев вскипел в повелителе ястребов. Он с отвращением огляделся и крепче сжал тушу лосося. Ястреб снова зарычал. Он бросил рыбу в дверь как раз в тот момент, когда она со скрипом открылась. Лосось промахнулся мимо цели и с громким шлепком попал Слизеклюву прямо в клюв, заставив его споткнуться. Турнатт резко повернул голову, его глаза сверкали. Слизеклюв понял, очищая лицо от рыбы, что сейчас неподходящий момент для разговора с лордом ястребов. Но когда он стряхнул липкую чешую со своих перьев, понял, что не может просто уйти. Он был в ловушке. Турнатт издал оглушительный вопль ярости. Все его перья встали дыбом, отчего он выглядел больше и устрашающе. Слизеклюв слегка вздрогнул. Он начал протискиваться обратно в дверь.

— Какое тебе здесь дело, ты, мерзавец, а не ворон? — прогремел Турнатт. — Создавать проблемы, да? Я отправлю тебя, никчемное создание, на дыбу для пыток еще до заката. Это научит тебя, кто здесь главный! Простое упоминание о дыбе охладило кровь Слизеклюва. Он беспомощно уставился в землю.

— Ч-ч-что я сделал не так, милорд? — пропищал капитан воронов, нервно вертя в крыльях кусок лосося, запутавшийся в перьях на шее. — Я сказал Жукоглазу перевести рабов на половинный рацион и двойную работу, заставил солдат бегать по пять кругов каждое утро и заставил их отдать дань уважения вам, как вы мне сказали, милорд. Я убедился, что старый раб, дежуривший на кухне, ничего не замышлял, и я… Турнатт нахмурился. — Молчать, ворона! — взорвался он. Все вокруг содрогнулось от пронзительного голоса, и капитан ворон перестал ковырять рыбу, только чтобы испуганно заскулить. Его маленькие глаза нервно бегали по сторонам. Турнатт продолжил: — Я слышал, что вы и ваши птицы слишком много расслаблялись. Солдаты слишком ленивые и тупые! А теперь ты планируешь выпустить раба на улицу, чтобы он собрал дрова для костра. Ты заказал солдата в качестве надзирателя?

— Н-нет, милорд… Но он должен п-посоветоваться со мной, прежде чем он у-уйдет, милорд…

— Ах ты, ворона! У тебя что, совсем мозгов нет?

— Милорд! Даже если он сбежит, это всего лишь одна птица-рабыня!

— Нет, нет. Я не думаю,