напротив меня на стуле и неотрывно глядела в объектив, стараясь не мигать, как я ее попросил?

Зачем я вообще отпустил ее?

«Она придет завтра! За фотографиями! Я уверен!» — эта мысль вызвала восторженную волну в груди, заставившую похолодеть сердце.

Я положил фотографии назад в ящик и собрался запирать студию, но потом в панике вернулся и забрал их с собой. Нельзя допустить, чтобы с ними что-нибудь случилось!

Весь следующий день я сидел и ждал. Точнее хотел провести весь день в ожидании, но не получилось. Как назло, в этот день, странным образом, было много посетителей. Снимались на документы. Делали копии каких-то бумаг, а одна молодая парочка даже сфотографировалась на художественный портрет.

Я все время поглядывал на вход. Она должна была прийти с минуту на минуту.

Но она не пришла.

В конце дня я снова достал ее фото. Я не делал этого в ходе рабочего дня. Даже когда просто сидел за прилавком. Я надеялся увидеть ее воочию. И вот теперь, опять, неотрывно смотрю на ее изображение на маленьком клочке матовой бумаги.

Идеальный овал лица. Высокая линия бровей. Большие темно-синие глаза, смотрящие строго и немного напряженно. Маленький рот со слегка пухлыми губами. Длинные прямые черные как смоль волосы, обрамляющие лицо и спадающие на плечи. Ей тридцать лет. Не больше не меньше.

Вы спросите откуда я это знаю? Так, ведь, я знаю о ней почти все. Помните?

А еще вы скажете, что ничего в ней нет особенного. Не соглашусь. Она прекрасна!

Почему? Не знаю. Не могу объяснить.

На следующий день она не пришла. Я активно ждал неделю и потом решил принять меры. Взял фото и прошелся по торговому центру, демонстрируя его своим коллегам из разных магазинов и бутиков. Предлогом было то, что я хочу отдать фото клиентке и может кто-то видел ее.

Никто ничего не мог сказать мне, все пожимали плечами и только Алена Степановна — пожилая продавщица из книжной лавки легко узнала даму, изображенную на фото. Она сообщила мне, что эта брюнетка живет здесь неподалеку и частенько приходит, чтобы долго стоять у книжных полок и листать новенькие, пахнущие свежей бумагой тома. Всегда покупала что-нибудь и уходила. Как ее зовут Алена Степановна не знала.

Я попросил передать, чтобы она зашла за фотографиями если появится и, испытывая душевный подъем, вернулся к себе. Появилась надежда, что незнакомка, так много значащая для меня снова переступит порог моей маленькой студии.

Что я скажу ей?

Эта мысль на мгновение вызвала страх. А действительно?

— Здравствуйте! Вы забыли забрать фото. Я сохранил! Вот! Возьмите, пожалуйста!

И всё? И всё!

Она, в лучшем случае поблагодарит и снова уйдет, исчезнув из моей жизни.

Нет! Этого нельзя допустить! Надо все хорошенько обдумать.

Я обдумал. Размышлял об этом еще месяц.

Настала осень. Я каждый вечер снимал с крючка свой плащ, собираясь домой и доставал из ящика три заветных квадратика. Они лежали теперь в отдельной секции, отдельно от остальных заказов. Вероятно, они сильно истрепались за это время, ведь я брал их в руки каждый вечер.

Это стало почти ритуалом. Мы смотрели друг на друга, и я отдыхал от дневных забот. Осмысливал впечатления дня и мечтал, как хорошо бы было, если бы она могла оценить мои мизерные, незначительные, но все-таки достижения. Вчера мне удалось поставить на место зарвавшегося и наглого таксиста, который хотел содрать с меня плату выше, чем положено. Я сделал это грубо и жестко — по-мужски. В итоге я заплатил столько, сколько было оговорено заранее и, хлопнув дверцей желтого кэба, уверенной походкой зашагал к своему подъезду. В этот миг мне показалось, что ОНА стоит неподалеку, видит меня и мысленно восхищается.

Ждать я уже перестал.

Но на фото смотрю регулярно.

Проходит время, и я чувствую, что эта привычка начинает тяготить меня. Фото перестает радовать, причиняя душевные муки. Это потому, что исчезла надежда. Но появилось нечто другое!

Каждый вечер, с болью в душе я достаю фотографии из ящика, и вновь впиваюсь в родной и такой далекий образ своим ненасытным взглядом. И с каждым разом во мне растет понимание. Понимание того, что я нашел то, что искал.

***

Я собрался заново открыть файл № 1, но кто-то положил руку мне на плечо.

Лилия! Вот уж кого сегодня не ожидал увидеть! Но учитывая то, что я сейчас получил в качестве материала для работы, ее появление следовало бы предугадать.

— Привет, Марк!

— Здравствуй, Лилия!

— Озадачен?

— Это мягко сказано!

Моя начальница оставалась позади меня, и я не видел ее, а только слышал и чувствовал ее руку. Однако я понял, что она улыбается сейчас.

— Что смешного? — немного резковато воскликнул я.

— Ты!

— Что я?

— Ты смешной!

Я дернулся, но она не убрала руку с моего плеча и даже слегка надавила.

— Что это все означает? — я указал на экран монитора, где была открыта архивная папка с тремя загадочными текстовыми файлами, которые я на раз уже прочитал.

— Ты кем у нас работаешь? — проигнорировала Лилия мой вопрос.

— Корректором.

— Вот именно!

— Мне не понятно… — я снова заерзал, пытаясь повернуться и взглянуть ей в лицо, но она с усилием заставила меня оставаться в прежней позиции и теперь обе ее руки покоились на моих плечах.

— Что тебе непонятно?

— Все непонятно! Это бред какой-то! Мне подсунули невразумительные исповеди каких-то неустроенных и закомплексованных психов! Что прикажешь с этим всем делать?

— Бред? — переспросила она. — Может быть. Кстати, ты верно уловил то, что объединяет все три текста. Везде есть жалоба на судьбу.

— И просьба о помощи?

— Не уверена… Так кто ты у нас? — этот вопрос она только что задавала.

— Ты уже спрашивала! Я Корректор!

— Вот именно! На то и нужен Корректор, чтобы бред превратился во что-то удобоваримое. Не так ли?

Я растерянно замолчал. Потом произнес.

— Это так. Но я не привык… Я не уверен, что с этим материалом можно вообще работать.

— Ты хочешь сказать, что формат данных изменился и тебе не приходилось раньше с подобным работать? — снова хихикнула моя начальница.

— Да! Совершенно верно, — подумав, согласился я.

Лилия на этот раз громко рассмеялась.

— Ну тогда с повышением тебя! — заявила она и несколько раз потрепала правой рукой мои волосы.

Я снова попытался повернуться, но был возвращен в исходное положение.

— Что ты имеешь ввиду? — спросил я.

— Ничего особенного. Просто ты получил рабочую задачу более сложного уровня, чем были у тебя до сих пор. Насколько я догадывалась, ты мечтал об