От меня ничего толком не зависит, — я спокойно пожал плечами. — Однако, на таких вот птицах и держится мир. Потому что, например, сейчас, я для своей нужды, подвел электричество, которое Муратовцы смогут передать другим людям, у которых нет электричества, но есть, например услуги. Ну, условно, бабы. Да, звучит так себе. Какая адекватная женщина отдастся за ваты? Мы не настолько еще в глубоком киберпанке живем, хотя если на протезы глянуть, то страшно становится. Человека можно почти полностью в киборга собрать. Но не суть. Короче, есть допустим человек, у него есть женщины, но нет электричества и вот он хочет электричество, а взамен эти женщины предоставляют бесплатно свои услуги тем, кто электричеством владеет. А это, в том числе и я. Хоть какую-то долю рынка я у Муратовских забрать не смогу, да и им нет резона меня кошмарить, но опять же. Я смогу получить то, что мне надо, так как смогу предоставить другому то, что у меня есть. А для того, чтобы у меня это что-то было, надо это добыть…

— Ну прям какой-то полувоенный капитализм, — хмыкнул Попов. Все-таки удалось мне его увести в сторону от грустных мыслей. Эх, не быть мне психологом полноценно, но хотя бы как работать с такими вот «ранеными в душу» я примерно представляю.

— То ли еще будет, — довольно ухмыльнувшись, я глянул в сторону дороги. Впереди показались аккуратные маленькие домики поселка, обнесенного, как ни странно, забором из листов жести, поверх которого была растянута колючая проволока вперемешку со спиралью Бруно. — А вот и Южное. Ну что, боец, война для тебя закончилась, теперь можно и отдохнуть…

Глава 2

Руины мира

Встретили как полагается. Благо хоть, что для местных сталкеров мы были не чужие люди и потому имели право пересидеть ночку. Все-таки заходить подобной броне колонной в город, без информирования кого-то из местных вояк, я не решился. Поэтому, через сталкерскую радиостанцию, запросил Сапога, дабы тот сам подъехал и познакомился с ребятами поближе. Ну а те, пока выпала небольшая передышка, могут привести себя в порядок. Благо хоть, местные бабушки помогли, расквартировать пацанов по хатам, по четыре-пять бойцов. Попов забавно на это все отреагировал. Казалось бы, ну какие засады, какие могут быть проблемы от простых бабулек, а все равно, целый час конопатил мозг личному составу, на тему того, что один дежурит, пока остальные спят. И чтоб автоматы при себе держали, да за имуществом приглядывали.

Жижу это даже тронуло. По крайней мере, пока мы сидели с ним в небольшой беседке рядом с баней, он вспомнил курсантские годы.

— У нас тоже такой старшина был. Шебутной, суровый, далеко не одну горячую точку прошедший. Получивший медаль воина-интернационалиста, а это тебе не в тапки ссать, — с гордостью произнес Химик, попивая чай. — С таким старшиной не пропадут.

— Наш человек, — согласно кивнул я, глядя на то, как из бани на улицу выходит Попов, с накинутой на плечи простыней и автоматом наперевес. — И в туалет с оружием, и в баню.

— Ты его почистить не забудь, а то заржавеет! — рассмеялся Жижа, с улыбкой глядя на вояку, которого ничуть не смущала нагота. — Так вот, ты про Хриплого кажись спрашивал? Он сейчас с группой в городе. Дела у них там, потом на рынок заскочат. А так, на периметре остался я, да бабехи, кто посноровее. Сейчас же время такое, сам понимаешь.

— Ну да, когда женщина берет оружие в руки, чтобы защищать свой дом, значит где-то история свернула не туда, — усмехнувшись, отпил из кружки уже порядком поостывший чай.

Алкоголь тут тоже имелся, но как-то напиваться в мои планы не входило, хотя и хотелось. Вон, Женька уже позволил себе расслабиться, пригубив немного местной настойки на шиповнике. Ох и хорошо. Марьянка, бабка местная, моя ровесница, кстати, отличные настойки варит. На брагу не похоже, да и самогонкой не особо отдает. Пьется легко, как компот, да и голова потом не болит, но так легко на душе становится. И ведь, ведьма старая, не делится рецептом варева. Говорит, что с собою в могилу утащит. Так и не долго ей осталось. Когда уж все завертелось, внучки перестали к ней приезжать, а сама она ни огород вскопать не может, ни дров наколоть. Старая стала, полуслепая, только и может, что от кровати до печки дойти, чтоб сворить что. Благо хоть, мужики деревенские, помогают ей, в меру возможностей. Ну а сейчас, с барского, Поповского плеча, пять солдатиков за несколько часов ей поленницу-то заполнят.

Уже поступало предложение, со стороны бабушек, чтоб солдатики тут и оставались. Мол, огороды всех прокормят, а с такой оравой работяг, им всяко сподручнее будет, нежели, самим везде копаться. Да и почти взвод, вооруженный и даже с бронетехникой, это ж целая армия по нынешним меркам. И некоторые даже почти согласились, но суровый старшина построил личный состав перед проведением банных мероприятий и довел крайние инструкции.

— Местным доверяем, но, блять, проверяем, — негромко объяснял он, буравя суровым взглядом особо слабовольных молодых пацанов. — Мы не дома. Где теперь наш дом, хуй его знает. Оставаться на территории, непонятно кому подконтрольной, опасно. Поэтому экипажники, ночуете в технике. Броню загоняем в один двор. Ставим растяжки на подход, личный состав будет расквартирован по периметру, чтобы в случае нападения или какого иного кипиша, коробки смогли подойти одинаково быстро ко всем. Если потребуется, забор танком снесем. Связь поддерживаем через станции с ППРЧ, станция обязательно должна находиться у дежурной смены. Мы с лейтенантами дежурные, доклад от постов раз в пятнадцать минут. Если не доложили, ждем три минуты и врываемся в дом, делая пролом в стене выстрелом с орудия танка. Булки не разжимаем, это еще не тылы, просто кратковременная передышка.

То ли авторитет Попова был настолько высок и непоколебим, то ли остатки группы действительно вникли в суть инструкций, но больше с бабками никто особо не говорил. Помогали конечно, кому воды натаскать, кому дров нарубить, а кому и просто порядок навести и какой сарай разобрать. Может оно и правильно, да и я бы, скорее всего, на месте старшего прапорщика, так же бы распорядился, но отчего-то неприятное, гадкое ощущение зыблется. Вот и делай добро, помогай сынкам, чтоб они потом на стариков с подозрением косились, ох, ебена мать, ну и времена. Того и гляди, даже к деду-одуванчику будут подходить с автоматом наготове. И будут правы.

Пока ребятушки расквартировывались, оставшиеся в поселке мужики да бабы, так же взяли их под контроль, на случай если вояки что удумают. Да, ружья против автоматов ничего не значат, однако на стороне местных численный перевес и знание застройки. Устраивать бойню никто не собирался, но все были готовы. Даже мне пришлось переложить пистолет в карман поближе, чисто на всякий случай.

Благо, что ночь прошла без проблем. Лишь под самый рассвет, всех вдруг разбудили гудки машин. Попов разбудил всех, вновь организовав построение личного состава, для пересчета и перераспределения по машинам. Выяснилось, что за ночь одному из бойцов стало плохо. На лицо, отравление химией.

— Сука, я ж говорил, команда газы, — злобно рычал старшина, растерзывая медицинскую сумку и высыпая рядом с раненым гору полупустых зеленых коробков. Противохимические комплекты нового образца. Ребята явно вмазывались из аптечек всем, чем только могли.

— И чем ж его так? — негромко спросил я, присаживаясь рядом на корточки.

— По дороге был разбомбленный участок, туда какую-то дрянь скинули. У нас датчики в химрадио заражения в танке аж зашкалили, мы, собственно, только за счет этих датчиков и ехали. Если б не они, перетравились бы нахрен. Все федералки разхерачены и нашинкованы, двигаться можно только по проселке или по малым. Да и те, не факт, что целы, — недовольно поморщился Попов, доставая из сумки запечатанный коробок. — Дерьмо конечно, но помогает. Хоть и не долго. Хотя бы мучаться не будет.

Он извлек из коробка какой-то шприц тюбик с большой ампулой на пять кубов. Мне даже стало страшно. Такие объёмы, при резком введении… Но нет, старшина умело обнажил плечо пострадавшего и поставил внутримышечный укол, постепенно выдавливая содержимое из тюбика. Примерно на середине ампулы, боец отключился.

— Те самые секретные супер-стимуляторы для армии? — удивился я, глядя на то, как медленно, но верно, отравившийся приходит в норму. По крайней мере лицо уже не такое бледно-желтое, а потихоньку розовеет.

— Ага, анаша, героин, крэк, все в мелкой