Deadушка 3 - Марк Фиттер

Deadушка 3

Пролог

— Худшее, что может быть, это подобные лестницы, — недовольно проворчал мой коллега по опасному делу. Из стариков нас осталось трое. Зяба пока что не вернулся, а возвращать его своими силами, мы не можем. И дело не в том, что это слишком рискованно, нет… Просто мы понятия не имеем, куда эти черти дели нашего друга.

Когда пацаны Федьки Сапога прошерстили учебку, оказалось, что нас там встречали не курсантики, а какие-то залетные. Все местные открестились и после по-военному жесткого допроса, все равно настаивали на том, что не их рук дело. И камеру ставили не они. А значит, встречали нас ребята, которые как минимум знали, что мы с Зябой наведаемся именно в тот кабинет, за аппаратурой. Это значительно сужает круг поиска до целого «хрен знает кто». Уже оптимистично.

Помимо этого, назрели и более насущные проблемы. Потихоньку подкрадывались заморозки, а мы, не сказать, что готовы к ним. Поэтому пока что вопрос возвращения Зябы откладывался. Да, я прекрасно понимал, что чем дольше мы копаемся в локальных дрязгах, тем больше шансов, что найдем мы нашего друга уже в состоянии замерзшего трупа с перерезанным горлом. Вот только я тоже не всесилен. Я не божественный избранник, чтобы одним своим словом раздвинуть лес и посмотрев на ближайший мох, узнать, где Зябликова содержат. Я обыкновенный старик, у которого болят колени, который не хочет просыпаться рано утром и который попросту вечно устал. И если бы не окружающая меня детвора, то я бы попросту склеил ласты от собственной лени и наплевательского отношения к самому себе.

Грешно признавать, но, когда Миланка обозначила новый виток в спирали наших неуставных взаимоотношений, я даже стал больше ухаживать за собой. Да, не приятная для многих тема, может и противная, о которой не принято открытого говорить. Но кустарник вокруг хера пришлось состригать. Радует хоть, что седины на яйцах не так много, значит еще что-то да могу. Правда, Машенька не дает мне забыть, что я все же уже дедушка, хоть Виноградова и пытается активно доказать, что я альфа-самец. Вот не знаю, чует она что ли. И ведь хитрая до жути женщина. Поди понимает, что если я окончательно расклеюсь, то пропадут они тут пропадом. Как ни крути, а Сергеич начнет пропадать в лазарете все чаще, пока не переселится туда. Женьку по любому, какие-нибудь мусорщики завербуют и останутся девчонки предоставленные сами себе, без защиты и прикрытия. Не долго они так просидят, ох, не долго. Первый же залетный наглец их заграбастает.

Вот и приходится Милане поддерживать мой моральный настрой и еще кое-что. Возраст все-таки, етить его. Ну а я, в свою очередь, стараюсь обеспечить своих жильцов всем необходимым. Даже, вон, на задачи начал выползать, по основному профилю.

— Да ладно тебе, лестница как лестница, — хмыкнул я, продолжая медленно карабкаться на старый ветрогенератор. Хотя, это по меркам нашего электрика он старый, как по мне, лошадка, отпахавшая пятнадцать лет, может спокойно проработать столько же. Вон, вертолеты, которые в восьмидесятых годах прошлого столетия собрали, до сих пор летают… Летали. А у них ведь по фюзеляжу ресурс не более тридцати лет был, как ты его ежегодно не продлевай.

— Ага, падать высоко и больно, — продолжал ворчать Захаров, карабкаясь впереди меня.

Не понимаю, чего он так бухтит. Ну подумаешь, скобы. Так и мы ж, не голышом лезем. Вон как подсуетились рыночные. Внизу группа поддержки дежурит. Парочка медиков, растянутое полотно, на случай срыва. Да и сорваться крайне сложно. У нас страховка, с полноценными подвесными ремнями, которые крепятся не только за пах, но и словно лямки парашюта, проходят через все тело, опоясывая талию, плечи и грудь. Карабкались и то по инструкции какого-то промышленного альпиниста, который нас инструктировал, перед тем как отправить на залаз и даже потренировал, дав нам влезть на метров пять, под его чутким руководством. Знай себе, перецепляй страховочный карабин через каждый метр. Тут, даже если сильно захочешь, не сорвешься.

Ну а выцепили нас, потому что, кто-то из людей Замира, обнаружил парочку не уничтоженных ветряков. Остальные побило во время обстрела, а эти два, целы остались. Киргизы сунулись проверять, как работает, однако их электрики что-то напортачили и автоматы защиты заблокировали сеть. А ведь она работала. Они ее даже чутка раскочегарили, подтащив генератор и запустив на малых мощностях ветряк. Шутка ли, дармовая электроэнергия, а это, между прочем, и вода, и тепло. Электрообогревателей и теплодуек сейчас везде навалом, почти в каждой квартире есть, да толку с них, когда центральную энергосеть накрыли градами. Все-таки, электричество для современного человека, это один из столпов комфортного выживания.

— От сука, — от души выругался Женька, забираясь на верхнюю площадку, где наконец можно было встать и даже развернуться вдвоем. — Как знал, что болторез пригодится.

Я, поднявшись следом, с интересом глянул на закрытую голову ветряка. Огроменная, размером с кунг армейского грузовика. Внутри вполне можно жить, вот только… Дверка-то закрыта, да и не абы как, а на самый обыкновенный навесной замочек, но с толстенькой такой дужкой, сантиметра в полтора. Такое перекусить трудно будет. Особенно нашими с Захаровым, дряхлыми стариковскими ручками.

— Земля, Кукушке, — тяжко вздохнув, достал рацию и сразу вызвал группу поддержки.

— Ответил, — сквозь легкое похрапывание, донесся из динамика голос старшего электрика, из банды Муратова.

— Тут замок, нужен резак, — коротко запросил я, скидывая с себя тяжеленный альпшнур с карабином. Мне его пришлось тащить как раз на случай, если наверху мы столкнемся с проблемами, которые не сможем решить инструментом, который и так взяли с собою, так что, прицепив один конец шнура к верхней скобе лестницы, я попросту скинул моток вниз. Красиво полетел, и быстро, зараза. Килограммов восемь весил, не меньше. И это еще, распиаренный до войны, сверхсовременный и легкий туристический, для любителей пошляться по горам. Чумачечие, как они только такие тяжести таскают, по собственной воле.

— Резак, эт ты хорошо придумал, — одобряюще хмыкнул Женька, поправляя балаклаву. Все-таки на высоте сильные ветра гуляют, а простыть никто не хочет. Так что одеты мы практически, как на северный полюс.

— Лучше бы помог поднять, — недовольно поморщившись, принялся подтягивать шнур. Ох и тяжелая зараза. Но оно и правильно. Чем больше плечо, тем сильнее создаваемый момент. Так что против физики не попрешь. Все-таки есть большая разница, тянуть тело на метровой веревке или на тридцатиметровой, поэтому, например, я не понимал, зачем некоторые таскают эвакуационные стропы, оправдывая это тем, что так они смогут вытащить раненого, который упал в двадцати метрах от них. Они видать никогда не пробовали таскать тяжеленую стокилограммовую тушу на такой привязи. Все подобные шнуры работают только когда раненого тащит сразу целая команда, слаженная в перетягивании каната, на местных спорт-массовых мероприятиях. А сам раненый, упал не так уж и далеко и потому, его могут нормально вытащить, чтобы на пути не было никаких преград, за которые он может, аки якорь на дне речки, зацепиться.

— Ну дык, ты ж слон, ты и таскай, — хитро ухмыльнулся Захарыч, пристраиваясь максимально с краю от двери, дабы дать мне простор для манипуляций с резаком.

Небольшая такая банка, больше напоминающая маленький баллончик с краской. Тут хотя бы сразу видно, что прогресс шагнут. Помещается в ладони, хотя и весит пару килограммов, наверное, но это из-за применяемых материалов и плотности наполнения. Все-таки полноценный резак. Не плазма и даже не джедайский меч, но все равно режет быстро и качественно. На варварское вскрытие замка у меня ушло едва ли чуть больше десяти секунд и это резак работал на втором режиме, из пяти возможных. Но оно и понятно, такая штука больше кузнецами-любителями применяется, которые разные заготовки вырезают из листового материала.

Внутри ветряка, действительно можно было жить и видимо, кто-то даже пытался. Прямо на блоке с редуктором, лежат какие-то куртки, тут же небольшой школьный рюкзачок, с продуктами из разряда «к чаю», да и сам чай. Видать кто-то из обслуживающего персонала первое время пытался здесь укрываться, но судя по количеству мелкой пыли и песка, что посыпался с дверцы, этот кто-то