Уровень, не внушавший особо радужных перспектив и надежд.

— Вот ведь срань, — выругался Алекс и захлопнул папку.

Сделав это слишком резко, он скривился и схватился за голову. Каждый звук, будь он громче шепота любовницы, причинял тупую боль.

— Мучаешься?

— Нет, блять, чисто кайфую. Грибовский, у вас там в гвардии какой-то специальный курс по тупым вопросам проходят? Или ты сам по себе такой самородок?

— Да ладно тебе, — поднял ладони поляк. — Я просто думал, что у магов есть какие-то способы для самоисцеления.

— Есть, — хищно хмыкнул Алекс. — выдашь мне санкцию на то, чтобы сейчас все эти господа слегли с мигренью, расстройством желудка, ломотой в спине и прочими, весьма неприятным симптомами не шибко хорошей жизни.

— А они тут причем?

— А при том, — Алекс отпил еще немного минералки. С каждым глотком жизнь постепенно возвращалась к нему. — что черная магия не про исцеление. Единственное, что я могу — переложить на них свое состояние, и забрать у них — их собственное.

— Звучит как-то стремно.

Грибовский, скорее всего, даже не знал, насколько стремно. Подобный энергетический вампиризм имел и обратную сторону медали. Когда черный маг таким образом забирал у другого его положительное состояние, то вместе с этим и получал багаж тех эмоций, которые к этому привели.

И может показаться, что ничего такого в чужих положительных эмоциях нет, но… ударение на слово чужие. Для кого-то изнасиловать ребенка — кайф небесный. Так что никогда не знаешь, какая грязь к тебе прицепиться.

Именно поэтому к подобным выкрутасам нормальные, правильные черные маги прибегали крайне редко. Своих тараканов в башке хватает, нечего в гости чужих водить.

— Пробили организацию? — решил перевести тему Алекс.

— Пробили, а толку, — отмахнулся Грибовский. — Офшор. Все концы — в воду… дурацкий каламбур, конечно. Как и в прошлый раз, все хвосты почищены будь здоров. Явно работают профи.

Профи… как бы Алекс не относился к Гвардии, но эти ребята играют в высшей лиге. Охотятся за теми, кого простые обыватели наивно принимают за детские страшилки. Стоят на защите спокой ства земного шарика с тех времен, когда… да бес знает, с каких времен.

Их герб встречается повсеместно на протяжении всей письменной истории человечества.

Так что если кто-то, уже который год, так ловко уходит от их пристального глаза, то это о многом говорит.

— Они тоже не первый месяц на родео, — произнес вслух Алекс.

— Наши умники пришли к тому же мнению, — кивнул Грибовский. — Чон Сук вообще предполагает, что это может быть некий орден из темных времен.

Темные времена человеческими историками ошибочно принимаются за Средние Века, но на самом деле — нет. Темные времена в истории магической Земли это время, когда до рождения одного арамейца в хлеву оставалось еще несколько десятков веков.

Времена первого расцвета магии, язычников, монстров и иже с ними. Времена, из которых и тянутся все легенды и мифы, известные людям.

— От орденов тех времен почти ничего не осталось, — поморщился Алекс. — если не принимать во внимание безумных историков и всяких не менее здравых фанатиков, предающихся оргиям в красных робах.

— Откуда такая точность?

— М?

— Про красные робы.

Алекс на секунду предался воспоминаниям о том, как они с гномом впервые нашли крупного покупателя на рынке незаконных черномагических заклинаний. К подписи договора эти перцы подошли обстоятельно…

— Трудное детство, — только и ответил Алекс. — Что-то про Периот?

— Ничего, кроме того, что ушли они на шлюпке. Даже если взяли запас топлива, то у них все равно не получится пристать куда-то, кроме острова. Куда мы и сами подойдем уже завтра на рассвете.

— И, надеюсь, — подхватил Алекс. — все понимают, что именно с этого острова они к нам и подошли.

— Разумеется.

— А значит, у них там находится база.

— Либо плавучая, — добавил Грибовский. — но спутники и радары это бы показали. И не надо паранойить! Уже вижу, что ты хочешь сказать что-то глупое. Мы, дорогуша, все же Гвардия, а не нимфоманы в красных балахонах.

— А кто сказал, что там были нимфоманы? Я такого, к примеру, не говорил.

Грибовский загадочно подмигнул.

Ну да, ну да. Нельзя забывать, что поляку куда больше лет, чем можно дать на вид. И все это время они занимался только одним делом — расследованиями, связанными с самыми неприятными личностями на планете.

Пока, разумеется, поляка не отправили в ссылку в отдел, который не должен заниматься ничем серьезнее, чем перекладывание бумажек.

— И что предлагает Чон Сук? — спросил Алекс.

— С каких пор тебя стало интересовать мнение Азиата?

С тех самых, когда какие-то ублюдки, работающие на неизвестную организацию, способную соперничать с Гвардией, похитили его… коллегу.

— Ладно, понял, вопрос риторический, — Грибовский положил вторую папку. И где держал все это время? — Мы проведем небольшую операцию под кодовым названием: “Робинзон”.

— А почему не, к примеру, “Сферический конь” или просто набор непонятных слов?

— Дункан выбирал.

— Тогда понятно.

Глава 4

— Ну и в чем суть вашего светлого плана? — Дум отпил немного минералки, а затем, плюнув на всю, перегнулся через стойку бара, зачерпнул полотенцем бармена горсть льда и, свернув тюк, приложил к голове.

Не то, чтобы мгновенно полегчало, но желание немедленно убивать начало постепенно заменяться привычным — потрахаться, поесть и нап…

Сдержав рвотный позыв, Дум решил, что алкоголь — это пока не про него.

— Папочка же лежит, — указал взглядом Грибовский.

Алекс посмотрел на начавшее промокать полотенце, затем снова на красноголового. Неужели так быстро лед растаял, что убивать опять захотелось? Причем каким-нибудь извращенным методом. Может ему кишечник превратить в клубок змей?

Дум как-то изобрел такое заклинание на конкурсе-попойке в клубе “Бездна”. Фарух его потом неделю в бар не пускал — боялся за психическое состояние. Чье? Это уже хороший вопрос.

— Ты когда-нибудь предавался весьма занимательному чтению сразу после попойки? — процедил Алекс.

Разговор ему давался так же трудно, как и нахождение на лайнере, где все пропахло светом. Такое впечатление, что это лодку вывезли прямиком из монастыря.