Лео еще раз лизнул ванильное мороженное, купленное им по дороге на верхнюю палубу. Группа “Б-52”, если честно, вовсе не собиралась принимать участие во внеплановой тренировке, устроенной тренером МакЛагеном. Напротив — в пляжных нарядах, купальниках и шортах, они собирались поваляться у бассейна, немного поплавать и, может, с кем-нибудь познакомиться.

Кроме Лео, конечно. В том плане, что его не интересовал ни мужской, ни женский пол. Во всяком случае — хотя бы эту его личность…

— Тренеру придется не сладко, — внезапно произнес Чжин. Он не сводил взгляда с дисплея, на котором медленно менялись обозначения палуб лайнера.

— Ну не знаю, — вздохнула Элеонора, все еще искоса поглядывая на Мару. — Тренер МакЛаген, в свое время, принимал участие в контртеррористических операциях. И, если вы не забыли, именно он сдержал атаку наг на гражданских на пятой палубе. В одиночку.

Чжин какое-то время молчал.

— В любой другой день, при любых других обстоятельствах, — ответил он спустя пару секунд. — Но не когда профессор переживает.

— Этот черномагический упырь? — возмутился Трэвис. — Да за что он вообще может переживать, кроме как чтобы опять напиться и опозорить нашу группу?

На этот раз в лифте повисла тяжелая тишина.

Мисс Периот…

* * *

Поднявшись на верхнюю палубу, Алекс ненадолго прикрыл глаза и втянул полной грудью свежий морской воздух. Его немного вспотевшее и уставшее лицо обдувал приятный, северный бриз. Чуть солоноватый на вкус, мелкими иголками брызг колющий кожу, но такой освежающий.

— Здорово, да? — МакЛаген в очередной раз попытался хлопнуть профессора по плечу, но на этот раз тот увернулся. И не потому, что рука у тренера была тяжелой (хоть и не без этого), в конечном счете тело Дума, прошедшее сквозь самые разные магические и алхимические обряды усиления и укрепления могло выдержать пару мгновений схватки даже с такой гориллой, как Грибовский.

Просто…

Он опять вздохнул и ненадолго прикрыл глаза.

Просто ему хотелось напиться и забыться между чьих-нибудь молодых грудей. Вон, около массивного бассейна, где на патио сейчас довольно задорно отжигал молодой диджей, собралось столько прелестных представителей противоположного пола, что хоть как в Инсте листай — только вживую.

Но раз ему не дают (дурацкий каламбур) предаться плотским утехам, то и набить кому-нибудь морду Алекс совсем не против. Особенно если этот кто-то — надоедливый, говорливый тренер.

— Люблю море, — хлопнул себя по груди МакЛаген. Видимо все они — гориллы, имеют что-то общее. — Вы чего так укутались, профессор? Самое время немного оголиться!

С этими словами МакЛаген стянул с себя гавайскую рубаху, демонстрируя всем желающим мощный, накачанный, загорелый торс, достойный сцены профессионального спорта. Ну и, разумеется, желающих набралось весьма немало. Как среди женщин, так и мужчин.

Дум только закатил глаза. МакЛаген видимо хранил у сердца какое-то предсмертное желание. Ну или как еще объяснить, что он буквально всем своим поведением пытался вывести из состояния равновесия отдельно взятого черного мага. И вы знаете как хрупко, обычно, это равновесие?

Всю дорогу до вертолетной площадки, где, наверное, можно было небольшой частный аэродром расположить, тренер неустанно тыкал себя в шрамы и рассказывал студентам, где и как он получил то или иное “украшенное”. Из этого рассказа Алекс понял, что МакЛаген не просто так занимал должность тренера “боевой магии” Первого Магического Университета.

А еще он понял, что далеко не все то, что рассказал МакЛаген — правда. Ну или полная правда. Потому что несколько шрамов, явно оставленных далеко не стихийными заклинаниями, он именно таковыми и именовал.

— А этот шрам, — он указал на уродливое пятно, будто от химического ожога. — я получил во время штурма банка, захваченного группой алхимиков. Так что, если кто-то считает, что магам может угрожать только магия и адамантий — вы ошибаетесь. Никогда наш отряд не сталкивался с такой же непредсказуемой и хитрой угрозой, как алхимики.

Дум искоса глянул на ожог и мысленно усмехнулся. Нет, МакЛаген не соврал. Этот сувенир ему достался действительно не от магии. Но и не от алхимии — это точно. Скорее от чего-то, что не задумано к существованию в этом мире. След от яда. Яда химеры.

А химеризация, как и многие другие весьма непростые и интеллектуальные отрасли магического искусства, запрещены уже больше двадцати лет. Старина Оруэл, конечно, писал не фэнтези, но почему-то его рассказы живы в памяти Алекса и, с каждым днем, он все активнее ощущает себя их главным героем.

— А сейчас я вам покажу как, в случае необходимости, поставить рунический барьер, чтобы ограничить влияние магических эманаций на гражданские лица.

Глава 8

Руническая магия довольно непростой искусство. Если слово “просто” вообще применимо к магии… Так что Алекс сперва весьма удивился тому, как ловко орудовал МакЛаген специальным мелком (как раз-таки продуктом работы алхимиков) — по сути, спрессованными останками различных волшебных тварей и расщепленными магическими породами руды.

Он наносил сложный узор из рун по периметру вертолетной площадки со скоростью, которой могли бы позавидовать некоторые опытные рунические маги. Правда те занимались, в основном, наложением чар на дома каких-нибудь толстосумов, либо на банковские хранилища или какие-то правительственные здания. Иными словами — работали на одних и тех же людей.

Сперва Алекс даже проникся какой-то толикой уважения к внезапно обнаружившимся интеллектуальным способностям МакЛагена, но…

— Срань, — едва слышно выругался тренер, а затем, судя по движениям, вызвал какое-то меню на своих линзах. — Теперь лучше.

Движения МакЛагена стали не такими быстрыми, но куда более уверенными. Видимо тренер наносил круг далеко не в первый раз в жизни, что весьма легко объяснялось спецификой его работы, и потому планировал “решить задачу в уме”.

Вот только…

— Линзы… — выдохнул Алекс. Профессор Раевский часто сетовал на то, что пусть магия и стала сильнее с изобретением Magic Lense, но теперь куда как сложнее понять, действительно ли маг сведущ в смежных отраслях волшебства или просто действует согласно инструкции на дисплее.

Да, алхимия и руническая магия действительно серьезные и сложные отрасли искусства, но когда у тебя перед глазами может перманентно находится подробная инструкция, а еще лучше — пошаговое руководство, подсвечивающее необходимые движения, то становится практически невозможно определить реальные умения.