— Собралась мне мстить значит? Только знай, тому кто задумал месть — необходимо вырыть две могилы, одну для врага, другую для себя, — хрипло выдавил Даг, снова прикладываясь к бутылке.

— Слышали мы эти присказки! И я уже даже не удивляюсь, как легко ты принял эту ситуацию. Ты в курсе, что я ненавижу тебя? Я просто уверенна, что ты мечтал увидеть в могиле меня, а не Генри, и ты даже не пытаешься ничего изменить.

— Да, это правда. Лучше бы тогда утонула ты.

Пусть она и была убежденна в этой горькой правде, но услышав это от него самого — Чарли опешила. Ей всё ещё было больно.

— Знаешь, когда ты запихнул меня в этот чёртов пансионат — я отреклась от тебя, отец. Но моё желание вернуться сюда было настолько сильным, что ради этого я преодолела уйму унижений и трудностей. Ты даже представить себе не можешь, на что ты обрек свою дочь, хотя … такая сволочь как ты, возможно, на это и рассчитывала. Хочешь услышать почему я вернулась? — тон Чарли стал жестким, совершенно не вяжущимся к образу самой девушки. — Не ради этого дома, и конечно же не ради того, чтобы досматривать тебя в старости. Я вернулась ради Себастьяна Корвина! Чтобы сменить твою проклятую фамилию на фамилию его рода и стать Шарлоттой Корвин!

В ту же секунду, будто от удара, Даг возмущенно вскинул голову, заскрипев зубами от ярости, он даже выронил бутылку, которая в последнее время стала продолжением его руки:

— Шарлотта ты не посмеешь!!! — взревел он. — Я сам прикончу тебя, если ты снова спутаешься с этим гнилым отродьем!

— О, мистер Скорес, — Чарли вызывающе наклонилась вперед, — Сдаётся мне, теперь у вас силёнок не хватит снова проявить свою волю! Брошенная девочка выросла среди человеческих хищников, и её больше не пугает пьяный ханжа, который когда-то был её отцом! Если мой покойный брат может что-то видеть с того света, не надейся, что он оправдывает тебя, папочка!

В желании прокричать ей что-то ещё, Даг захлебнулся от гнева, принявшись надрывно кашлять, пока его лицо не стало землисто-серого цвета. Чарли не шевелясь, стояла и наблюдала за приступом отца, пытаясь прочувствовать для себя — испытывает она к нему жалость или нет? Оказалось, что нет. Пережитое будто полностью выжгло все её чувства к отцу. Она ушла, даже ни разу не обернувшись.

* * *

Я думала, что приду на развалины первой, но к моему восторгу Бас был уже там. Обхватив себя руками он стоял подпирая колонну, и по мере моего приближения — Бас пристально, без какого-либо намёка на улыбку, с нервозным напряжением всматривался в выражение моего лица.

Ловко запрыгнув на «наш» камень, Бас протянул мне руку.

— А раньше нужно было влезать, обходя с другой стороны, где есть ступенька, — пробормотала я, без всякого уткнувшись ему в плечо.

Конечно, так можно было спрятаться от его странного взгляда, но явно не от его вопросов.

— Ты была дома? Что тебе сказал отец? — жестко, чуть ли не со злостью тут же потребовал Бас. — Как он вообще тебя принял? Я же вижу, тебя что-то мучает. Чарли, прекрати нырять под крыло, нам о многом нужно поговорить!

— Ты стал пахнуть по-другому, — вздохнула я с ностальгией, слабо надеясь, что он сменит тему.

— Точно, а у тебя появились приятные округлости. Чарли, не увиливай. Для меня очень важно знать, что тебе сказал Даг.

Подняв голову, я встретилась с его упрямым взглядом, не оставляющим мне возможности избежать моей тяжелой участи:

— Нашей с ним встрече отец не обрадовался. Кажется, он болеет. Ничего особенного он мне не сказал, кроме того, что убьет меня, если я снова свяжусь с тобой. Знаешь Бас, сегодня, глядя на него, я окончательно убедилась, что между мной и отцом не осталось никакого родства. Абсолютно. Одна пустота. Ты единственная моя семья, ближе тебя у меня больше никого нет. Я знаю, прошло столько лет, мы повзрослели, и возможно, ту трогательную и наивную детскую дружбу уже не вернуть, но то единство, которое было между нами — оно осталось. По крайней мере, с моей стороны это так, я чувствую, оно лишь крепло на расстоянии. В том концлагере, именно возможность снова увидеть тебя и придавала мне сил. Я как всегда слишком много болтаю, да?

Наконец, мягко улыбнувшись, Бас качнул головой:

— Признаюсь, я скучал по твоей болтовне. Несколько лет назад, в конце концов разведав, где же тебя всё-таки держат, я приезжал к воротам пансиона, но в свидании с тобой мне категорически отказали. Это условие было отдельно оплачено твоим отцом, и стоило оно гораздо больше, чем всё твое обучение вместе взятое. Такая принципиальная скотина, как твой отец, умеет стоять на своём. Прости, что я так о нём.

— Нет, ты ещё мягко выразился. Он …, - от горечи у меня не находилось слов. Надо же Бас был так рядом и его не пустили ко мне, продлив мои мучения.

— Я знаю, Чарли, что ты всегда помнила обо мне, потому что мой амулет был постоянно теплым, я чувствовал тебя даже на таком расстоянии. Чёрт, мне впервые трудно выразить всё словами…, - Бас вздохнул, мило и трогательно хмурясь. — Ты права, годы нашей детской и юношеской дружбы у нас украли, но ведь есть же и другие чувства, и … отношения, — прошептал он, понизив голос до той чарующей и завораживающей грани, которую я уже была готова переступить.

Засмотревшись на меня, после небольшой паузы, наклонившись ко мне ближе, Бас сделал осторожную попытку поцеловать меня в губы.

Ни дать ни взять — в этот момент вздрогнула планета!

… Странное ощущение, которое сложно передать. Ощущение исполнения заветной мечты. Волшебство в реальном мире. Абсолютная эйфория, от которой у меня тут же всё поплыло перед глазами, и закружилась голова.

— Нет, пожалуйста, не останавливайся, — попросила я шепотом, когда Бас замер в ожидании моей реакции. И он с явным удовольствием продолжил целовать меня снова и снова до танцующих мотыльков на каждом моём нервном окончании.

Для меня, эти поцелуи «по-взрослому» стали некой наградой за годы нашей разлуки. Может, там в Манакре, у меня и поехала крыша, если увидев парня спустя семь лет я тут же решила для себя, что безумно люблю его. Хотя, разве кому-то известны правила, по которым возникают подобные чувства? И это не являлось нехваткой общения с противоположным полом, нет. Я хотела лишь Баса, его одного. Сконцентрировав однажды на нём всю свою вселенную — я продолжала вращаться лишь в этом космосе.

Не знаю, кто кого остановил, я Баса, или он меня.

— Ладно, не будем торопить события, — переводя дыхание, выдавила я уже в край онемевшими губами. — Мы ведь собирались вести важные разговоры. Вот и расскажи, почему мне запрещено общаться с Корвинами? Причем это табу поддерживают и твои родственники тоже.

— Предыдущее отвлечение от темы мне нравилось больше, — разочарованно вздохнул Бас, ласково погладив меня по щеке. — Это долгая запутанная история Чарли. Полная предрассудков, сродни «непознанное рядом». Когда-то давным-давно наши предки враждовали между собой, кажется это началось ещё в тринадцатом веке. Два феодала не поделили владения, вырезав друг у друга почти всю родню и с тех пор старые раны не заживают.