достала Дашу. Она, скорее всего, впервые в своей жизни не пристегнулась — сильное сотрясение, растяжение шейных позвонков, сильный ушиб спины. Даша головой выбила стекло сзади водителя и прижала Гришу, у него — небольшая шишка. Миша пристегнут, но лямки сброшены — рассёк кожу под глазом.

Остановилось очень много машин. Столько, что, честно, впервые видела так много, хотя по трассам мотаюсь часто. Может, если бы не встречка, я бы и выровнялась, остановилась, проматерилась, поблагодарила Бога и, успокоившись, поехала дальше.

Если бы…

Это «если бы» в разных вариациях преследовало меня трое суток. Оно душило и не давало жить. Свет был не светом, воздух стал слизью. Если бы…

Во вторник я спала ещё и утром до обеда, после чего наконец-то пришла в себя.

Если вдруг окажетесь в такой ситуации, то надо напомнить гайцам написать в протоколе о несоответствии дорожного покрытия. Сами они могут и не написать — в моём случае именно так и вышло. Но у них там ГОСТовские нормы по часам, и тоже не вариант, что попадёте, но чаще попадёте — это если после аварии вы в разуме и способны рассуждать чуть дальше, чем две скорые с детьми.

Если у вас есть хоть малейшее чувство, что «что-то не так», пусть и не объяснимо, просто хрен знает почему, сядьте в безопасное место и сидите или находитесь там — это с вами разговаривает ваша душа в попытках уберечь.

Это всё советы исходя из этого опыта. Советы всех, кто точно знает, как надо было мне там делать, мне не интересны. Я за рулём почти семьсот тысяч километров, в любую погоду и время суток. Я знаю, что поступила единственно верно. Если есть опыт на подобной машине, в подобной ситуации, то это другое дело.

Если честно, то было морально тяжёло собирать себя в кучу. Нервы забарахлили окончательно после всех многолетних жизненных испытаний. Слава Небесам, потрясение пережила и теперь знаю, что это — точно последнее.

УАЗ потихонечку начали собирать.

Жизнь прекрасна, что она есть. Что у тебя всегда есть выбор. Я выбрала жить, поэтому мы не взорвались ни при ударе, ни потом. На скорой сказали, что обычно после таких аварий отдирают обгорелые трупы, а мы сидим и шутим. С Гришей и Мишей в скорой под вой сирены пели «Луна-луна. Сеты-сеты» любимая Миши. А меня прорвало реветь как раз, а нельзя. Когда ты в скорой, сирена звучит здец как жутко, и детям стало страшно. А Дашу везли в другой машине, так как кто-то определил, что она перестала быть ребёнком, и ей совсем не страшно без мамы, она взрослая, очень металлическая и справится со всем сама. Благодарю Мир, что есть Вотсап и наша семейная группа, в которой постоянно кто-то что-то писал, чтобы не сойти с ума от боли и страха за другого. Мы боялись, что компрессионный перелом — так сильно болела её спина. Я тогда сразу написала ей, что обязательно что-то придумаю, чтобы на Новый Год была дома, и даже придумала что-то «на черновик», слава Богу, что не пришлось думать «начисто».

Завтра Маше сорок два года

— Сорок два, — произносила вслух Маруся и прислушивалась. Много это или мало? Когда Маняня была маленькой, и не очень маленькой (примерно в пятнадцать лет), ей тридцатилетние казались уже одной ногой в могиле. Старые, но ещё не совсем ветхие. Машка улыбнулась-

— вспомнила, как в двадцать пять она прыгала с табуретки, так как ожидалось, что старость накроет именно в эту дату, и суставы не выдержат и рассыпятся. Прыгала нормально, несколько раз, а старость колени не накрыла, хотя только сейчас её осенило: а если б правда рассыпались при первом прыжке-эксперименте? Но Маша есть Маша — надо пробовать всё, а там разберёмся.

Сорок два — её любимая цифра. Четыре, а за ней — два, половинка от четвёрки, классное число! В голове было традиционно: многоголосно, интересно. Маня не обращала внимания на гомон мыслей, она так много думала, что, если вникать, то можно и с ума сойти. Ну вот причём тут любимые цифры?..

«— Интересно, это уже полжизни, или я буду жить ещё дольше?

— Не, какие полжизни?! У тебя в роду все долгожители по женской линии, конечно, ещё не полжизни!» — мысли выползали и выкрикивали важное сквозь неутихающий гомон.

Маша договорилась сама с собой, что не будет так уж масштабно и вообще далеко заглядывать. Наверное, нужно оглянуться, подвести итоги, так же принято, а не проживать свой столетний юбилей, хотя… Это же практика есть такая: представляешь себя, отмечающей юбилей, сто лет. Кто ты? Где ты? С кем ты? И анализируешь, верно ли сейчас всё делаешь…

Маруся представляла себя озорной худенькой бабулькой в белом платьишке среди кучи детей. Много внуков, правнуков и праправнуков, и она смеётся, и ей хорошо и счастливо, и все её любят. А за руку её держит зеленоглазый седой дедулька, и они нежно любят друг друга. Аж прослезилась. Так, значит, всё верно с этой стороны.

По итогам всё тоже было хорошо. Мария училась на психолога и уже практиковала — эта её детско-взрослая мечта сбылась в прошлом году. Пять детей и крепкая дружная семья- это тоже её самая детская мечта, и она воплотилась в реальность.

Оглядываясь назад именно на последний год, Марусе хотелось молчать. С благодарностью молчать в Мир. Мир знал всё и так, Маша ведала и любила. Её жизнь стала ещё лучше за этот год. Маша обрела себя, как женщину, и это было самым важным за это время. Это было самым нужным ещё с более раннего возраста, но Мария точно знала, что всё приходит вовремя, тогда, когда ты готова, и когда тебе нужно. Это был очень непростой год — ровно пополам его разделила авария. Маша замерла от воспоминаний и понимания, что так она замерла и в жизни. Ровно на три месяца. Но в то же время Маруся была благодарна аварии — та послужила толчком для развития её внутренней силы.

И, конечно же, писать. Маша решила писать так, чтобы её читали. Да, ей хотелось большой аудитории, потом, может быть, публиковаться, но писать и писать. Две недели назад Мария создала канал. Итоги этого действа подводить она будет уже в следующем году.

Маруся глубоко вздохнула и улыбнулась — итоги прекрасные, будущее тоже интересное, отличненько! Она уже знала, что готовит ей семья, примерно знала, как будет завтра проходить день.