Что ж, пусть наш Карлуша хоть посмеется. Он же знает, что это можно делать ему только в нашем классе. В выпускном классе он недавно прокололся, рассказал там анекдот про трамвай, услышанный им от Мука, и классная запретила ему подобные вещи. Все ребята из выпускного занимают те или другие посты в местных отделениях гитлерюгенда, иначе они бы уже давно были призваны в армию и не смогли продолжать учебу.

Но в последнее время даже Карлуша чувствует, что у него становится горячо под ногами. В последние пять минут урока, когда мы можем задавать ему «вопросы из повседневной жизни», я спросил его:

— А кто, собственно, тогда поджег здание напротив, синагогу?

В классе повисла тишина, он перевел дыхание. И в этой тишине сзади Мук произнес в своем обычном, суховатом тоне:

— Да, наверное, снова братцы САСС![19]

В это мгновение прозвучал звонок, и господин учитель поспешно направился к выходу из класса. У двери он остановился, взглянул на нас поверх оправы своих очков, но не дал никакого ответа, лишь вытянулся по стойке «смирно» и воскликнул:

— Хайль Гитлер!

— Хайль Гитлер! — пробурчали мы хором ему в ответ.

Со смехом и криками мы покидали здание нашей старой школы! До свидания в августе!

P. S.: Анекдот о трамвае.

Тема школьного сочинения: Трамвай.

Трамвай представляет собой большую коробку. Впереди стоит вожатый. Те, кто не стоят позади вожатого, сидят в этой коробке.[20]

Лонские Дюны

Конец июня 1943 г.

Песок, песок, песок… Таково первое впечатление, которое производит этот лагерь. Чтобы добраться до него, нам пришлось довольно далеко шагать пешком из Лебы,[21]так что ничего удивительного, что под конец мы уже хватали воздух ртом, как собаки, а горло у нас вскоре после выхода горело от жажды. Ремни ранца растерли правое плечо до крови, сам тяжелый ранец бил по спине, в ботинках было полно песка…

Так что нам было не до красот окрестностей. Открыть их для себя мы смогли только на следующее утро, когда, перевалив через высокую дюну, сбежали вниз на пляж, чтобы умыться в Балтийском море и почистить зубы. Это воистину чудесно — бежать рано утром, в шесть часов, босиком по песку, загребая его ногами. Жаль, что нам не разрешено купаться, поскольку некоторые из нас не умеют плавать, так что нам позволили только зайти в море по грудь и вымыться. И очень интересно чистить зубы соленой морской водой, оставшийся во рту вкус держится весь день и напоминает о море. Когда мы бежали обратно в лагерь, на востоке поднималось солнце.

Затем во всех трех бараках нашего лагеря начались внутренние работы по устройству. Все обстоит не так уж и плохо, весь пол помещения устлан матрацами, и мы спим по двое на одном таком матраце, набитом высушенными водорослями. Подушками нам служат наши ранцы; ни шкафов, ни тумбочек нет и в помине. Все предельно примитивно, но нам очень нравится, это и есть настоящая романтическая жизнь в лагере.

Надо сказать откровенно, я несколько побаивался здешних порядков, но все оказалось не так уж и плохо. Только один из шарфюреров[22]тупой служака, знающий только две команды — «лечь» и «встать», остальные вполне нормальные ребята.

С едой также все более или менее сносно. Поначалу была изрядная суматоха из-за талонов на продукты, поскольку большинство их с собой не взяли, а отсюда их перевести нельзя. Особенно это неприятно для деревенских ребят, потому что у городских ребят такие талоны есть. У меня тоже не было с собой талонов, только отпускные талоны Герберта, которые я здесь отдал. Их должно хватить, потому что мы все едим из одного котла, но готовят так много, что всем наливают тарелки по полной.

Я уже побывал в наряде на кухне. Одна из поварих очень даже ничего, такая пухленькая, всегда веселая и смешливая. Мы с ней дуэтом поем последние новинки. Больше всего ей нравится напевать «Сегодня папа уходит на работу, а мама остается дома!». Эту песню я еще не слышал, а ведь я знаю их очень много.

В нашем бараке многие из ребят уже испортили себе животы жестким солдатским хлебом. Наш санитар выдает каждому таблетки слабительного. После них мы все бегом мчимся в ближайший овраг. Приходится спешить изо всех сил, потому что до туалетов, сооруженных довольно далеко от наших бараков, просто не добежать. Мы зовем всех, кого потчуют касторкой, «поносниками».

Но куда больше нас всех достают комары! И никто не знает, как от них можно защититься. Я уже весь искусан, наверное, у меня слишком вкусная кровь. А еще здесь есть куриные блохи, да и дома я не мог зайти в курятник, они на меня сразу же набрасывались. Слава богу, что хотя бы всякие доисторические чудовища вымерли. Хорошо бы, чтобы вместе с ними исчезли бы и комары!

Я стараюсь побольше валяться на солнце, кожа загорает, и тогда комариные укусы не так зудят. Каждый день стоит чудесная погода.

Лонские Дюны, 4 июля 1943 г.

Сегодня, в воскресенье, до обеда у нас прошел отличный музыкальный час. Мы расположились на склоне одной из дюн, трое из нас играли на аккордеонах, а все мы разучили много новых песен: «Твой шатер по ту сторону долины», «Дикие гуси летят в ночи», «Высокие ели и звезды в ночи», а также шуточную пародию на церковный хорал.

Один парень из моего барака не хотел петь вместе с нами вторую строфу, потому что там высмеивается пастор. Как мне кажется, это потому, что у него самого отец пастор. Мы вдоволь посмеялись над ним, а наш шарфюрер прогнал его обратно в лагерь. Он и в самом деле завелся совершенно напрасно, потому что в этой песенке вместо пастора точно так же мог упоминаться учитель или доктор, который у лягушек «отрывает лапки с отменной радостью и с наслаждением и лопает их, потушив в остром соусе!». Да, этот музыкальный час поистине был чудесным, и я надолго сохраню его таким в своей памяти: как мы распевали во все горло песни, сидя на белом песке, а перед нами за другими бродячими дюнами расстилалось голубое море с белыми барашками волн, за нами шелестели листьями деревья, а весь мир, как земной, так и небесный, тонул в голубом и белом.

После обеда мы наблюдали за полетами на планерах. У ребят из гитлерюгенда, которые собираются пойти в авиацию, неподалеку от нас есть большой летний тренировочный лагерь. Здесь они могут получить свидетельства пилота категорий А, В и С. Для начинающих есть небольшая дюна, с которой они могут делать короткие планирующие полеты, а для более опытных — самая высокая вершина Лонских Дюн с прекрасным длинным пологим склоном. Мы должны были помогать с подготовкой машин к полету. Какое же это прекрасное зрелище, когда отцепляется буксировочный трос и освобожденный планер внезапно взмывает в воздух!