отвращения. Напротив, читались интерес, удовольствие и даже улыбки.

Некоторые невесты казались младше ее, и с тоской подумалось, что скорого замужества не избежать. Конечно, таких выдающихся форм и эффектных украшений, как у Аленки, ей не добыть, но впервые Бажена поняла, что и ее бусам было, где красиво разместиться, да и таких зелёных глаз ни у какой невесты больше нет.

Когда пришло время зажигать костры, начался, ко всеобщему неудовольствию, дождь. Бажена отчётливо слышала, как Аленка принялась рассказывать подружкам, что это, потому что Мельникова Мавка накликала.

– А вдруг эту девку ему Водяной подкинул? – глупого вида девица аж рот раскрыла от своей догадки.

– Не водится Богдан с Водяным. Он хороший и умный. Разве что эта девка его обманула, оговорила.

Бажена поторопилась отвернуться прежде, чем стайка невест уставилась на нее во все глаза.

Вернулись уже по темну, и было приятно зайти в теплый, уютный дом. Кот принялся обтираться об ноги – уже отвык по вечерам быть один.

– Чего это ты невесёлая? От дождя замёрзла?

– Нет.

– Накрасовалась? Мужики про тебя расспрашивали. Особенно у кого сыновья.

– Там и без меня было, кому красоваться.

– А подружек завела? – Бажена не ответила. Было гадко на душе, хоть вой. – Аленку-то ты знаешь. А она всех знает – почему-то не унимался Богдан.

– Аленка рассказывала всем, что я Мавка. А тебя оговорила, обманула, и вообще Водяного подкидыш.

– Вот те раз. То русалкино дитя, то Водяного подружка – мельник развеселился. – Похоже, не я теперь самая страшная для детей пугалка, а ты.

Бажена сама не поняла, как разревелась. Похоже, такого Богдан не ожидал, и то ли смягченный пивом, то ли действительно от сочувствия, вдруг подошёл и обнял ее. И так стало спокойно на душе, так хорошо, что хотелось взять и помереть прямо на месте, в этих могучих объятиях.

– Не прогонишь меня? – всхлипывая, спросила девушка.

– Ни за что.

9

Лето было жарким и насыщенным. На работы в поле Бажену не отправили, но дел и без того было много. Когда не занималась огородом, по строгим инструкциям Богдана собирала разные листья, корешки, цветы да травы. Какие-то надо было непременно до рассвета рвать и сушить на плоской поверхности, какие-то в пучки вязать, а из каких-то порошки толочь. Он тщательно проверял работу и всякий раз хвалил.

Осенью на мельнице было дел невпроворот, но и Бажене скучать некогда: делала заготовки на зиму, ходила по ягоды и грибы. Урожай вышел богатый, и Мельник расщедрился: прикупил красивых лент ей в подарок, лучшей пряжи и заказал новые лапти. С деревенскими она общалась редко, и до сих пор испуганно шарахалась, даже если какой-нибудь паренек предлагал ей помочь донести воды.

В один особенно дождливый день, пришел к ним в гости кузнец. Бажену спровадили куда-нибудь погулять. По такой погоде не разгуляешься, поэтому она села под навес и навострила уши. Слышно было плохо, но вроде как кузнец дочь свою все Богдану сватал, а тот по-началу отнекивался. Порешали, что на Покров день уже не успели, поэтому лучше до Масленицы отложить. Кузнец остался довольным. Сказал даже, что к весне можно и Бажену просватать, чтобы две свадьбы отыграть.

Казалось, и дождь, и ветер вдруг разом стихли. Она сидела, как оглушенная и хотела только, чтобы все это ей прислышалось. Спрятавшись, наблюдала, как провожал Богдан кузнеца, как пнул в сердцах лавку и сплюнул на землю. Возвращаться не хотелось. Вернёшься – значит признаешь, что все правда, поэтому так и сидела она в своей засаде, пока Мельник не вышел искать.

– Замёрзла же вся! – он сокрушенно глядел, как девушка стучит зубами. – Снимай, скорее, мокрое и чая со смородиной выпей.

Как во сне, Бажена стащила с себя мокрую душегрейку, пристроила к печи лапти, распустила волосы, чтобы просохли. Аромат смородинового листа быстро распространился по комнате.

– Что с тобой? Заболела?

– Нет – она поспешно замотала головой, но дрожь во всем теле унять не смогла.

Богдан подошёл и положил свою огромную ладонь ей на лоб.

– Жар!

Девушка вдруг схватила его руку и нежно поцеловала, а затем прижалась к ней щекой и заплакала.

– Не отдавай меня замуж. Не хочу.

– У тебя бред. Ты горишь вся, это лихорадка.

– Не отдавай, не хочу. Лучше утопи.

10

– Выспалась? – он выглядел обеспокоенным, морщина на лбу, казалось, залегла ещё глубже, под глазами темные круги – Жар есть? Выпей травы.

– Все хорошо.

Бажене неловко было смотреть на Богдана, но он сам подошёл и взял ее за подбородок, чтобы рассмотреть лицо.

– Ничего не болит?

– Не отдашь меня замуж?

– До Масленицы не отдам.

– Слишком скоро. Куда торопиться?

– Я сам возьму жену, приведу ее сюда. А Аленка с тобой ровесница. Кто ты ей будешь? Дочь названная?

– Так я и тебе не дочь.

– О том и речь. И так люди языками мелят. Некуда ждать.

– Что мелят?

– Что хотят, о том и мелят.

Видно было, что ему непросто даётся этот разговор, но отойти так и не смог. Стоял, как приклеенный, держал ее подбородок и смотрел прямо в глаза. Бажена придвинулась к нему сильнее, встала и прильнула к могучей груди.

– Любишь Аленку? – ей было все равно теперь, что будет дальше. Пусть даже прибьет ее Богдан прямо на этом месте.

– Не люблю. С отцом договорились.

– Зачем?

– Так правильно будет. И у тебя жизнь сложится, и у меня будет кому мельницу передать. Люди болтать прекратят. Все будет своим чередом.

– Давай, я рожу тебе сына. Много сыновей. У моих родителей было 20 человек детей. Я в них пошла. Нарожаю тебе целый полк, мельниц на всех не хватит…

– Ты просто боишься. И никого, кроме меня не знаешь. Поэтому так и говоришь – Богдан было дёрнулся, но объятия не отпустил, а наоборот, прижал ее ещё крепче, будто не было у него таких сил, чтобы отойти от Бажены.

– А я и не хочу никого, кроме тебя знать.

Она действовала словно в неведомом дурмане. Встала на цыпочки, притянула его лицо и впилась губами, не зная, что делает. Просто хотелось слиться с ним навсегда, сростись полностью, чтобы никто не смог их разделить. И Богдан с жаром ответил на поцелуй. Жадно и горячо, сжимая все сильнее ее тело. Поцелуй, казалось, длился вечно, как тянется порой жаркий ленный июльский день. С усилием Богдан оторвался от девушки и закрыл лицо руками. Она только мельком перехватила его безумный взгляд. Сорвав тулуп с крючка, он в мгновение выскочил прочь.