Губы Каткова задрожали:

– Брат мой меньшой у Мирона-то… Вот и прослал сынка его проведать…

– …Припасов послал, – добавил Андрей.

– Как водится, все ж – родня.

– Понимаю ваше положение, – вздохнул Рябинин. – Однако и вы должны понимать, что ваш брат – уголовный преступник. Ежели укажете, где он прячется, – отпущу с миром.

Катков поднял голову и испытующе поглядел на Андрея:

– Истинно?

– Даю честное слово.

– Ни меня, ни сына не тронете? – недоверчиво сощурился мужик.

Рябинин кивнул. Катков пожал плечами.

– Он нам самим в тягость, а куды денесся? – выдавил он. – Брат, вить!

– Отсидит свое и вернется, – сухо сказал Андрей. – Со Скоковым, конечно, другой разговор будет.

– Оно и к лучшему, – быстро зашелестел крестьянин. – Уж натерпелися всем миром от него, мучителя.

– Так где он?

– На Долгом болоте, верстах в семи были. А куды теперича подалися – как знать?

– Почему вы думаете, что бандиты должны уйти? – уцепился за мысль Рябинин.

– Так в тот самый день, когда проходили через деревню, брат мне сказывал, что долго-то они на болоте сидеть не станут.

– Когда это случилось?

– А как раз накануне вашего прихода и было.

Рябинин вытащил портсигар и предложил Каткову закурить. Усевшись на завалинку, они сосредоточенно затянули папиросы.

– Из тех, кто проходил со Скоковым, вам все знакомы? – задумчиво спросил Андрей.

– С виду – так да, – кашлянул Катков. – Они в наши-то места частенько наезжали.

– А не приметили среди них чужого?

Крестьянин погасил папиросу о сапог, спрятал окурок в карман и посмотрел куда-то вдаль:

– Был с ними один. Плечистай, рожа – решетом. Похоже, городской.

– Ладно, – кивнул Рябинин. – Идите в дом, спросите сына о планах бандитов.

Мужик вскочил и торопливо вбежал в избу. Он вернулся минут через пять и, махнув рукой, объявил:

– К Феофанову скиту они подалися.

– Где это?

– Верстах в двадцати отсюдова, – указал на север Катков.

– Что за скит? – Андрей поднялся с завалинки.

– А избенка старинная. Жил там когдай-то отшельник, старец Феофан. Годов, почитай, сорок тому… Источник там святой, странники на богомолье раньше ходили, детишек носили крестить…

– Покажете нам дорогу! – отрезал Андрей и крикнул замершему у плетня ординарцу: – Горниста ко мне! Трубите сбор!

* * *

Заранее предупрежденный Рябининым, Катков остановил отряд за полверсты до Феофанова скита.

– Сажен через двести тропка разделится, – пояснил крестьянин. – Та, что прямо побежит, – ведет к берегу речки, а налево – к скиту. Ну, уж коль не будет там Мирона, не взыщите.

«Может и не быть, – мысленно согласился Андрей. – За последние две недели такое случалось не раз».

Рябинин приказал части отряда спешиться.

– Штыки от карабинов отомкните, шашки и все гремучее оставьте здесь, – распорядился он. – Идти шаг в шаг, без разговоров и топота. Кривцов! Ты с остальными будь наготове и жди вестового. Ежели заслышите стрельбу, скачите к скиту, окружайте строение и действуйте по обстановке.

Пешая группа выстроилась в цепочку и направилась к скиту.

Как только в зеленых зарослях показалась почерневшая от времени крыша, Рябинин подал бойцам знак залечь, а сам двинулся вперед.

Низкий бревенчатый дом стоял на широкой поляне. Под дровяным навесом и у крыльца стояло полторы дюжины стреноженных коней под седлами – очевидно, бандиты прибыли в скит недавно. На поляне в обложенной камнями ямке горел костер, дымился большой походный котел. На траве у крыльца дремал молодой мужик с винтовкой, другой таскал ведрами воду из ручья неподалеку. Из открытой настежь двери доносились громкие голоса.

Андрей вернулся к своим и сразу отправил вестового к Кривцову с распоряжением бесшумно подтягиваться; затем распределил людей вокруг поляны и приказал ждать команды.

Через полчаса к кусту, у которого залег Рябинин, подполз Кривцов.

– Мы рядом, – шепнул он.

– Окружайте поляну вторым кольцом, тех, кто попытается прорваться верхами, – рубите шашками и стреляйте, – сказал Андрей.

– Пленных не брать? – уточнил Кривцов.

– Ежели захотят сдаться – сдадутся сразу, на прорыв пойдут лишь непримиримые.

Между тем двое бандитов вынесли из дому стол и принялись накрывать к обеду.

Андрей не торопясь выкурил папиросу, прокрался к краю поляны и стал за огромной сосной. Проверив «браунинг», он прислонился к стволу спиной и во весь голос крикнул:

– Банда Скокова! Вы окружены. Нас больше сотни. Предлагаю сдаться. На размышления – три минуты!

В ответ кто-то яростно выругался, прогремело несколько выстрелов. Бандиты бросились в дом.

Рябинин выждал положенное время, отполз подальше от края поляны и громко приказал:

– Отряд! Слушай мою команду. По бандитам – огонь!

Началась беспорядочная пальба. Заросли вокруг поляны окутал тяжелый пороховой дым. Поначалу бандиты отстреливались через окна, но вскоре дверь распахнулась и в проем просунулась рука с шашкой, на острие которой была нацеплена белая тряпка.

– Отставить, – распорядился Андрей.

Когда выстрелы смолкли, он крикнул в сторону скита:

– Выходите без оружия, по одному, с поднятыми вверх руками, и идите вперед.

Из скита медленно вышел человек. Он отошел от крыльца шага на три и остановился. Вслед за ним один за другим появились еще семеро и встали рядом с первым.

– Поодиночке идите к нам, – приказал Рябинин.

Бандиты нерешительно топтались на месте и затравленно поглядывали по сторонам. В дверях показался плотный молодой мужчина. Андрей сразу узнал в нем Степченко. Он спустился с крыльца и пристроился за спинами товарищей. Последний бандит вышел из скита, держась за окровавленную голову. Он что-то бросил остальным, и тот, что стоял впереди, крикнул:

– Внутрях – только раненые, не палите, мы идем.

Бандиты толпой двинулись к краю поляны. Андрей старался не упустить из виду Степченко.

– Сомкнуть кольцо! – распорядился Рябинин. – Обыскать всех и выводить из леса по одному. При попытке к бегству – бить на поражение!

Бандиты дошли до края поляны и вдруг, как по команде, бросились врассыпную. Они бегали между деревьев и отстреливались из револьверов от подступивших к ним красноармейцев. Не обращая внимания на суету и свист пуль, Андрей, не сходя с места, следил за Степченко. С револьвером в руке, пригнувшись, он несся напролом через кусты орешника. Наперерез бросился дюжий красноармеец. «Зря! – подумал Рябинин. – Стрелять надо». Степченко выпустил в грудь бойцу две пули и исчез в зарослях.