– Молодая женщина была без сознания? – спросил Мейсон.

– Да.

– И машина сильно разбита?

– Да.

– Какой модели машина?

– «Кадиллак» в хорошем состоянии, последняя модель.

– Записали номерной знак?

– Да. CVX-266.

– Уведомьте полицию, – сказал Мейсон. – Где произошлаавария?

– Вот в том-то все и дело, мистер Мейсон. Я не хочу ничегосообщать полиции без крайней необходимости.

– Почему?

– Ну, это целая история… Мистер Мейсон, я знаю, что вы оченьзанятой человек, что вам приходится напряженно работать. Знаю, что сегоднявечером вы собирались отдохнуть, и чувствую себя просто подлецом, но мойадвокат именно сейчас уехал из города, а больше я никого не знаю. Я увидел васи… Ну, это может оказаться для меня очень и очень важно.

– А почему важно? – спросил Мейсон. – И почему вы не хотитеничего сообщать дорожной полиции?

– Потому что я подрядчик. У меня подряд на кое-какую работув городе, но меня затравили.

– Кто?

Анслей пожал плечами:

– Откуда я знаю? Мне известно только одно: инспекторасделали все, чтобы моя жизнь оказалась невыносимой. Они вцепились в меня, какклещи, разглядывают мою работу чуть ли не в микроскоп. Мне приказали сломатьцелую секцию только из-за того, что пара кусков арматуры меньше чем на дюймотошла от положенного места. И я понимаю, почему все это. Не сделал того, чтодолжен был сделать как можно раньше. Теперь вопрос стоит так: или я смогублагополучно закончить строительство, или меня сотрут в порошок. Это мой первыйбольшой подряд. Я использовал кредит до последнего, и все мое состояние зависитот этой работы.

– Я никак не могу понять, что вы пытаетесь мне рассказать, –заметил Мейсон.

– Мне намекнули, что единственная возможность исправитьположение – Меридит Борден. Я поехал к нему. Авария произошла как раз в тотмомент, когда я уезжал от него. Разбитая машина лежит на территории еговладения. Мне не хочется заявлять в полицию, так как тогда я должен будурассказать, что виделся с Меридитом Борденом. Если это появится в газетах, то…Вы понимаете, в каком я оказался положении?

– Тогда ничего не говорите полиции, но уведомьте вашустраховую компанию. Конечно, это лишь в том случае, если с девушкой ничего неслучилось. Ведь она не пострадала?

– Она была в порядке, – ответил Анслей. – И все-таки с неючто-то не так.

Мейсон взглянул через стол на Деллу Стрит, которая всемсвоим видом выражала неодобрение.

– А вы таки заинтересовали меня, – сказал он. – Расскажитетеперь обо всем подробнее. Вы знаете имя девушки?

– Да. Беатрис Корнелл. Она живет в Анкордиа аппартментс.

– Вы видели ее водительские права?

– Нет.

– Почему?

– Вот это еще одно, о чем я задумался только позднее.Знаете, она вообще вела себя очень странно… Например, я понял точно, что водном она мне солгала. Она намеренно повернула машину на подъездную аллею,ведущую к дому Бордена. Я говорю о том моменте, когда ее автомобиль занесло. Ноона усиленно пыталась убедить меня в том, что не знает никакого Бордена, апросто ехала по шоссе и свернула, чтобы объехать какой-то предмет.

– Знаете что, – предложил Мейсон, – начните сначала ирассказывайте подробнее.

Делла Стрит вздохнула, достала из сумочки блокнот,отодвинула в сторону недопитый стакан и приготовилась записывать. На этот разАнслей постарался в своем рассказе не упустить ни одной детали. Выслушав его,Мейсон задумчиво нахмурился.

– Вы сказали, что девушка, когда вы ее впервые увидели, былабез сознания?

– Да. Пульс был ровный, но тонкий и слабый.

– Затем вы пошли к дому, но она застонала и вы вернулись?

– Да.

– И, подбежав к ней, увидели, что она уже пришла в себя?

– Да.

– А вы имели возможность рассмотреть ее, когда она была безсознания?

– Нет. Рассмотреть ее я смог только позже, уже в машине. Онаочень миловидна, достаточно молода, наверное, лет двадцать пять, шатенка срыжеватым отливом. Глаза, по-моему, темно-карие. У нее ровные белые зубы,сверкающие при улыбке, а улыбалась она достаточно часто.

– Не сможете ли вы вспомнить, какие на ней были туфли?

– Туфли? Почему именно туфли?

– Я просто спрашиваю.

– Как будто коричневые. Во всяком случае, темные, соткрытыми мысками.

– Хорошо. Она заявила вам, что не будет показыватьсядоктору. Пусть теперь повторит то же самое мне. Я позвоню, представлюсь как вашадвокат и скажу, что направляю к ней доктора, так как хочу быть уверенным втом, что она не получила травм.

– Она откажется.

– Ну что ж. Понимаете, в данный момент существует только вашеслово против ее. А если она подтвердит свой отказ мне, вашему адвокату, это ужедоказательство.

– Поищи Беатрис Корнелл, – обратился Мейсон к Делле Стрит. –Если в телефонной книге нет ее имени, то можно попробовать дозвониться черезкоммутатор Анкордиа аппартментс.

Делла кивнула, поднялась и пошла к телефонной будке. Немногопогодя она подозвала Перри Мейсона и, когда тот подошел, сказала в трубку:

– Могу я поговорить с мисс Беатрис Корнелл? Да… Это миссСтрит. Я секретарь мистера Перри Мейсона, адвоката. Он хочет поговорить с вами…Да, Перри Мейсона. Нет, я не шучу. Пожалуйста, не вешайте трубку. Да. Мояфамилия Стрит. Я говорю по поручению мистера Мейсона. Он стоит рядом со мной.Не кладите трубку, пожалуйста.

Мейсон вошел в будку.

– Мисс Корнелл? – спросил он.

– Да.

– Я Перри Мейсон, адвокат.

– Скажите, это что, розыгрыш? – требовательно спросил голосв трубке. – Я думаю, что знаю все розыгрыши, но это что-то новенькое.

– А почему вы решили, что вас разыгрывают? – спросил Мейсон.

В приятном голосе его собеседницы явно звучало недоверие.

– Всем известно, как я восхищаюсь мистером Мейсоном. А воттеперь начались розыгрыши. Ну, продолжайте в том же духе, не возражаю.Предположим, что вы адвокат Мейсон. Как мы будем действовать, исходя из этихпозиций?

– Дело в том, – сказал Мейсон, – что я звоню вам в интересахмоего клиента.