Она нажала на тормоз, и машина плавно скользнула к тротуару.

— Вот и приехали. «Техноконсульт» — фирма твоегоотца, — Алла кивнула головой в направлении входа в аккуратныйособнячок. — Федор Ильич! — позвала она, обернувшись к скрючившемусяпозади Жеряпко. — Приехали.

— Да, да! — Тот вздрогнул и, открыв дверцу,вывалился на улицу. Испуганно оглядываясь, он потрусил ко входу. Мимо наприличной скорости проехали запыленные «Жигули». За ними на некоторомрасстоянии с вызывающей неторопливостью — серебристая «Тойота». Алла необратила на них никакого внимания. Она повернулась к Рите и положила изящнуюруку на спинку ее сиденья.

— Хочу, чтобы ты была осведомлена с самого начала. Глебменя, конечно, не одобрит… Впрочем, ему можно не говорить, что ты в курсе.

— Конечно, — тут же согласилась Рита. —Мужчины созданы не для разговоров.

— Для чего же? — с любопытством спросилаАлла. — Хотелось бы узнать твою точку зрения.

— Ну… Для других вещей, — уклончиво ответилаРита. — Так что там с папиными увлечениями?

— У твоего отца есть маленькая слабость.

— Да? И как ее зовут?

— Ее? — Алла невесело рассмеялась. — Если бывсе было так просто!

— Понятно, — сказала многомудрая Рита. — Упапы неприятности с женщинами.

— Точно, — подтвердила Алла, — с женщинами.Веришь ли, их убивают. Одну за другой.

Рита уставилась на свою новую мачеху, неприлично разинуврот.

— Это как в кино про маньяков? Вы меня неразыгрываете? — наконец спросила она.

— Я тебя не разыгрываю.

— И что, папу подозревают в убийствах?!

— Да что ты! — испугалась Алла. — Его неподозревают. Просто он очень взвинчен.

Дело в том, что обе.., хм.., девушки работали под егоначалом.

— Обе? Выходит, их было две?

— Две. Одну сбил неизвестный водитель, вторая вроде какпала жертвой весеннего таяния снега — на нее упала сосулька с крыши.

Да, кстати, в деле есть отвратительная подробность. Обедевушки погибли в свой день рождения. Первой, ее звали Марина Пахомова,исполнялось в тот день двадцать два года.

А второй, Ксении Бажановой, — двадцать три. Именно из-заэтого «совпадения» в милиции думают, что это на самом деле никакие ненесчастные случаи.

— И давно это началось? — деловито спросила Рита.

— Двенадцатого марта. А двадцать первого апреляпродолжилось.

— Значит, май мы благополучно миновали, — тут же оживиласьРита. — А что, у папы есть еще какие-нибудь.., хм.., бывшие привязанностина работе?

— У тебя острый ум, — похвалила Алла. — Сразусхватываешь суть. Лично я убеждена, что у него на работе целая кучапривязанностей. И, судя по нервозному поведению твоего отца, скоро грядет деньрождения одной из них.

— А милиция? — вспомнила Рита.

— Милиция была столь любезна, что вообще не обнаружиласвязи между девушками и твоим отцом. Если кто-то из служащих фирмы и знал ороманах, то своего шефа не продал.

А может, никто и не знал. Я и сама проведала обо всем толькочто, притом случайно. Нет, я, конечно, была в курсе, что он бегает задевочками, но вот за кем конкретно…

— Послушайте, а почему вы со всем этим миритесь? —спросила Рита. — Романы, девочки…

— А что я могу сделать?

— Ну, не знаю. Приструнить его.

— Да что ты! Лишить Стрелецкого удовольствий — это всеравно что обидеть ребенка.

— Тогда вы могли бы его бросить.

— Зачем? — пожала плечами Алла. — Я женщина сзапросами. Мне нужен обеспеченный муж. А все обеспеченные мужчины до странногопохожи друг на друга. Веришь ли: они разнятся только в мелочах. Так стоит лизаводиться?

— Действительно, — пробормотала Рита. —Раньше я как-то над этим не задумывалась…

— Возможно, ты еще слишком молода…

— Ну, не настолько, чтобы игнорировать чужойопыт, — заявила Рита.

— Я начала этот разговор для того, чтобы ты некомплексовала, если Глеб покажется тебе.., немного странным. Знай: это касаетсявовсе не тебя.

Глеб Стрелецкий тем временем совершенно забыл пропредстоящую встречу с дочерью. Он сидел в своем просторном офисе и тупо смотрелна открытку, лежавшую на отполированном ореховом столе. Сей полиграфическийпродукт на первый взгляд казался весьма заурядным. Аляповатый букет, и поверхунадпись золотом: «С днем рождения!»

Зато текст на обратной стороне открытки впечатлял.Во-первых, все слова были вырезаны из журнала и довольно криво наклеены одновслед за другим. Но больше всего настораживало, даже пугало содержание: «Будетсправедливо, если ты умрешь, пока еще молода. С днем рождения, куколка!»

Открытка была адресована Софье Елизаровой, одной из бывшихпассий Глеба, которая работала в архиве на первом этаже. Полчаса назадперепуганная насмерть Софья ворвалась в кабинет и дрожащей рукой протянула емуоткрытку.

— Это я нашла сегодня утром в почтовом ящике! —стуча зубами, сообщила она. — Что мне делать?

— Во-первых, сядь! — Глеб выпрямился в кресле,чтобы казаться внушительней. — Не паникуй раньше времени. Сейчас во всемразберемся.

Он взял открытку кончиками пальцев, так, на всякий случай,чтобы не оставить отпечатков, и положил перед собой той стороной, на которойсодержалось послание.

— Да, неприятно, — через некоторое время сказалон. — И глупо. Я бы даже внимания не стал обращать, если бы не известныеобстоятельства.

— Я от страха просто голову потеряла! — жаркозашептала Софья, подсаживаясь поближе к нему.

Говоря по совести, Глеб был вовсе не против, чтобы эта дамадействительно лишилась столь необременительного для нее предмета, как голова.«А я ведь совсем недавно был от нее без ума. Может быть, у меня плохойвкус? — подумал Глеб. — Вроде нет. Тогда почему никто не зарится наэтих женщин после меня?» Уловив тоску во взгляде бывшего любовника, Софьясверкнула глазами и потребовала:

— Я хочу, чтобы ты меня защитил!

— Хорошо, я дам тебе телохранителя, — быстросогласился Глеб. — Он будет тебя повсюду сопровождать.

— А ночью?

— Можешь на ночь брать его домой, если хочется. По сутидела, тебе надо пережить только послезавтрашний день, я правильно понимаю?

— Надо же, ты помнишь, когда у меня деньрождения! — подобрела Софья.

«Еще бы мне не помнить, — раздраженно подумалГлеб. — Такие сумасшедшие траты».

Софья была самой жадной из всех его любовниц. Разрыв с нейстоил ему не только больших денег, но и первых серебряных волос в шевелюре.