– За «Веселых вдов»! – поддержали все. Итак, решение принято.

Адам Кэйзенов прислонился к черным металлическим перилам балкона на втором этаже. Из гостиной Марианны пробивался свет, но Адам раздумывал, не решаясь перелезть на соседний балкон. Раньше это было своеобразным развлечением для него и Дэвида Несбитта. Зачем спускаться вниз по лестнице, идти к парадной двери, потом подниматься вверх, когда их гостиные фактически находились рядом? Гораздо проще перелезть через балконные перила.

Для Марианны, конечно, это было затруднительно, а поскольку Адам дорожил ее обществом, то именно он чаще перелезал через перила. И продолжал делать это после смерти друга.

В этот вечер Адам колебался. Он отсутствовал несколько месяцев и хотел повидать Марианну. Это был не такой, как обычно, визит: Адам намеревался сообщить ей важную новость. Как только он сделает это, отношения между ними изменятся навсегда, поэтому он и медлил.

Адам пристально наблюдал за мерцанием свечи в окне соседнего дома. Он вспоминал те вечера, когда они втроем проводили время в этой комнате, посмеиваясь над его амурными приключениями, обсуждая произведения искусства, музыку, политику, светские сплетни и сетуя на неудачные попытки Марианны выносить ребенка. Вспоминал, как после внезапной смерти Дэвида они вместе горевали. Память о покойном друге до сих пор объединяла их, и Адам дорожил дружбой с Марианной во имя этой памяти.

Адам подозревал, что после его сообщения они уже никогда больше не будут так близки. Он продрог – воздух был перенасыщен влагой, поэтому следовало на что-нибудь решиться.

Адам оглядел улицу внизу, чтобы убедиться в отсутствии прохожих, которые могли бы стать свидетелями его проникновения в дом Марианны. Он посмотрел также на окна домов на противоположной стороне улицы в поисках любопытных глаз, которые могли подглядывать из-за штор. Он ничего не обнаружил, однако был бы сильно удивлен, если бы узнал, что его вылазки в течение нескольких лет оставались незамеченными.

Адам встал на нижнюю поперечину металлических перил и, стараясь избегать копьеобразных украшений на верхней перекладине, перебрался на соседний балкон.

Он сразу увидел ее. Марианна, как обычно, устроилась в своем кресле у камина, завернувшись в большую пеструю шаль. Она держала в руке книгу, но не смотрела в нее. Очевидно, она не слышала его приближения, потому что даже не пошевелилась.

Ее блестящие темные, как турецкий кофе, волосы ниспадали сзади на шею. Лицо было повернуто в профиль, демонстрируя прямой нос, резкую линию подбородка и высокие скулы. Она смотрела на огонь с задумчивым выражением.

Адам одернул свой сюртук и постучал в балконное стекло.

Марианна повернулась и улыбнулась, отчего на ее щеках обозначились ямочки, которыми он всегда восхищался. Оставив шаль, она встала и открыла балконную дверь.

– Адам!

Марианна протянула ему обе руки, и он поднес каждую из них к своим губам, потом целомудренно поцеловал ее в подставленную щеку.

– Я так рада снова видеть тебя, – сказала она. – Я ужасно соскучилась.

– Я тоже. Как поживаешь, дорогая?

– Прекрасно, Адам. Проходи и садись. Нам есть о чем поговорить. Я недавно приобрела пейзаж Варлея и хочу показать его тебе.

– Какого из братьев Варлей?

– Корнелия. Я еще не повесила картину. Наливай себе кларет, пока я схожу за ней.

Адам положил руку на ее предплечье.

– Я посмотрю картину позже, если не возражаешь. Есть нечто более важное, о чем я хотел бы поговорить с тобой.

Она широко раскрыла глаза.

– В самом деле?

– Да, у меня есть новость, дорогая.

– Тогда ты должен рассказать мне о ней немедленно. – Она вопросительно посмотрела на него и улыбнулась. – Мне следует присесть?

– Возможно. Боюсь, это очень неожиданная новость. Ее брови приподнялись, выражая интерес. Марианна вернулась к своему креслу у камина и накинула на плечи шаль.

– Я сгораю от любопытства, Адам. Говори же, что это за новость?

Он сделал глубокий вдох и подался вперед.

– Я распрощался со своей свободой, дорогая. Я только что вернулся после двухнедельного пребывания в Уилтшире, где определилось мое будущее. Пожелай мне счастья, Марианна. Я официально помолвлен с мисс Клариссой Лейтон-Блэр.

Марианна ошеломленно смотрела на него. Ей не следовало так остро реагировать на его сообщение. Она знала, что рано или поздно это произойдет. Но почему он связался с этой девчонкой Лейтон-Блэр? Неужели Адам сошел с ума?

– Ну и ну! Признаюсь, ты шокировал меня, Адам.

– В самом деле?

Марианна недоверчиво покачала головой:

– Я не знала, что ты серьезно увлекся мисс Лейтон-Блэр. Ты никогда не упоминал о своих планах посетить ее семью в Уилтшире.

Она недоумевала, почему он скрывал свои намерения от нее. Может быть, Адам знал, что она не одобрит его выбор? Ну конечно. Разве мог он ожидать от нее иной реакции? Марианна часто видела девушку в прошлом сезоне и пришла к выводу, что та совершенно не подходит Адаму. Кларисса была красивой и молодой, но, по всей видимости, весьма недалекой и легкомысленной девицей. В разговоре каждое ее слово сопровождалось раздражающим хихиканьем, и было ясно, что она отнюдь не блещет умом.

О чем только думал Адам? Он привык к интеллектуальным беседам и спорам. Трудно представить, как он будет общаться с этой хохотушкой.

– Ее отец пригласил меня в гости с вполне определенной целью, – сказал Адам. – И поскольку я решил так или иначе покончить со своей холостяцкой жизнью, а Кларисса довольно мила и свежа, я не стал разочаровывать Лейтон-Блэров.

– Не стал разочаровывать? – Марианна прижала руки ко лбу. – Не могу поверить. Ты никогда не принял бы такое важное решение просто так. Ты что-то недоговариваешь? Вероятно, девушка забеременела от тебя, Адам?

– О нет! – Он взволнованно провел пальцами по своим волосам. – Боже милостивый, Марианна, ты же знаешь, я не развлекаюсь с невинными молодыми женщинами. Как ты могла такое подумать?

– Это единственная причина, по которой, на мой взгляд, ты мог согласиться на помолвку с такой девицей.

Адам нахмурился.

– По-твоему, это единственная причина? Нельзя мыслить так примитивно, Марианна. И что ты имеешь в виду, говоря «такая девица»? Она очень красива.

– И начисто лишенная интеллекта. Через месяц она наскучит тебе до смерти. Черт побери, Адам, я не ожидала, что ты так высоко ценишь внешнюю оболочку. Я просто не могу в это поверить.

Он еще больше нахмурился и, отвернувшись, уставился на огонь. Его песочного цвета волосы, как всегда, ниспадали волной на один глаз, придавая ему лихой, почти пиратский вид. Адам пытался зачесывать свои густые волосы назад со лба, но безуспешно. Конечно, их следовало бы подстричь покороче, но Марианна полагала, что, видимо, ему доставляет удовольствие, когда они непокорными волнами спускаются на лоб, делая его более привлекательным. Эта поэтическая прическа наряду с зелеными с поволокой глазами придавали ему особое очарование, которое многие женщины считали неотразимым.