Он смотрит на часы. Старенькие, на солнечных батарейках, но работают. Трясет запястьем. Две минуты.

Две минуты без глотка воздуха. Адам встает. Его мутит. Под черной поверхностью озера не видно ни зги. Ничего.

Адам снует туда-сюда по пристани и лихорадочно размышляет, как быть. Но ничего не предпринимает. Он ждет. Если будешь совать нос куда не надо, в Блэкуотере долго не протянешь. Это касается и чужаков. И вообще всех.

Небо заволокло тучами, и вода потемнела. Теперь она цвета нефти.

Что, если парень запутался в водорослях? И не может выбраться. Что, если он сейчас изо всех сил пытается всплыть?

Но тут вода взрывается, и на поверхность выскакивает человек.

Кейн хватает ртом воздух и машет кулаками над головой. Его желтые глаза блестят дико и дерзко. Светлый песок течет сквозь пальцы, бежит по руке.

Адам подходит к краю пристани и смотрит вниз.

– Ты достал до дна? Не может быть!

Кейн швыряет на пристань пригоршню песка. Она ударяется о ступеньки лестницы, скользит вниз и осыпается в озеро.

– А откуда песок, по-твоему?

– Ты его с берега взял.

– То есть ты хочешь сказать, что я мухлюю?

– Дно так глубоко, что никому не достать.

Кейн пожимает плечами.

– Ну я же достал. Песок – доказательство.

Он спокоен. Собран. Дышит ровно. Как будто и думать забыл о том, что только что нырял в черное озеро.

Адам наклоняется вперед и неожиданно для себя самого протягивает Кейну руку:

– Меня Адам зовут.

Дурацкий жест, и он сам это понимает, но не станешь же отнимать ладонь. Не обращая на него внимания, Кейн вылезает из воды и карабкается по лестнице на пристань. Адам чувствует себя полным идиотом. У него горят щеки. Голый Кейн быстро проходит мимо него.

Адам смотрит, как тот с топотом бежит по пристани, оставляя мокрые, быстро исчезающие следы. Кейн натягивает черный гоночный костюм и потягивается. От него веет опасностью. Может, из-за того, как он двигается – стремительно, плавно, энергично. Или потому, что все его тело в рубцах и шрамах.

Адам надеется, что Кейн не заметил, как он на них пялился. Он подходит к мотоциклам.

– У тебя «дрифтер»?

Не оборачиваясь, Кейн кивает и натягивает ботинки.

Мотоцикл Кейна легкий и мощный. Обтекаемый. Он создан для скорости. Второго такого, как «дрифтер», на свете нет. На ровной дороге ни один байк не сравнится с ним. Он рвет с места, как ракета. Адам замечает, что мотоцикл паяли. Он весь в царапинах и вмятинах. Явно привык к долгим и трудным путешествиям. Но ни у кого нет новых байков.

Адам любуется мотоциклом.

– Небесная база больше таких не выпускает.

– Точно.

– Папин?

– Не-а.

– Брата? Сестры?

– Опять мимо.

– Тогда откуда он у тебя?

Кейн подходит к нему.

– Прежнему хозяину он больше не нужен.

Адама снова охватывает паника.

– Это еще почему?

– Он сломал позвоночник, когда спускался с высокой горы. – Кейн наклоняется, подбирает с земли плоский камешек и подбрасывает его на ладони. – Бывает.

Адам таращится на него во все глаза.

– Так ты его украл?

Кейн качает головой.

– Он сам мне его отдал. Перед смертью. У меня и договор купли-продажи есть.

– Не может быть. Нельзя ездить на чужом мотоцикле, если вы не родственники. – Адам показывает на собственный байк. – На «лонгторне» не ездил никто, кроме Стоунов.

Кейн улыбается.

– Еще как можно. Главное – поймать эхо прежнего ездока. Понять его. Думать, как он. Двигаться, как он. Тогда байк тебе покорится.

– Я уж лучше буду ездить на «лонгторне».

Кейн кивает.

– На нем у тебя все шансы показать неплохой результат в гонке.

Мотоцикл Адама, потрепанный темно-синий «лонгторн», надежен и крепок, но тяжел. Динозавр по сравнению с «дрифтером». Но это его мотоцикл, и на другой Адам ни за что не сядет.

– Это, конечно, не «дрифтер», но байк что надо, – говорит он. – Тоже кое-что может.

– А то. Я видел, как ты гнал вдоль озера. Ничего так, молодец.

Адам смотрит на него. Ему не нравится, когда за ним наблюдают.

Кейн бросает камень, и они следят глазами, как он подпрыгивает по поверхности озера – раз, другой, третий, четвертый, пятый, шестойседьмойвосьмойдевятый.

Адам тоже подбирает камешек и посылает его низко над водой, но тот, подпрыгнув всего четыре раза, булькает в озеро. Адам запускает еще один камешек, потом еще один, но самое большее, чего ему удается добиться – жалкие шесть скачков.

Кейн молча наблюдает за ним.

Адам поворачивается к нему:

– Ты откуда?

– С той стороны, – отвечает Кейн, махнув рукой в неопределенном направлении.

– С той стороны озера?

Кейн отрицательно качает головой. Наклоняется, подбирает еще несколько камней и сует их в кожаный мешочек на поясе. Адам смотрит на него. Замечает рогатку – висящий на ремне у Кейна плетеный жгут.

– Тогда откуда?

– С той стороны пустыни, – отвечает Кейн с таким видом, будто это обычное дело.

Адам сжимает и разжимает кулаки.

– На той стороне пустыни ничего нет.

Кейн поднимает глаза на Адама.

– Ты же знаешь, зачем я сюда приехал?

Разумеется, Адам это знает. Гонщика может занести в Блэкуотер по одной-единственной причине.

– Еще бы, – отвечает он, – искупаться.

Кейн улыбается, но ничего не отвечает.

Только этого ему и не хватало. Очередной соперник. Да еще на «дрифтере». Адам уже жалеет, что Кейн не утонул. Когда они едут в Блэкуотер, Адам изо всех сил старается не думать о плохом.

Город построен в котловине, оставленной древними ледниками.

Блэкуотерское озеро широкое и длинное. Оно раскинулось с севера на юг на десять километров. С вершины земляной плотины, которая тянется вдоль западного берега, оно похоже на руку. На темную ладонь, в которой нет ничего, кроме пыли. Ни одна река не впадает в озеро. Его питают лишь подземные источники.

Расположенный полукругом город держит озеро в клещах.

Парни гонят через Внешнее кольцо Блэкуотера по одной из шести дорог, ведущих к центру. Здесь живут свободные граждане – старики, которые уже не могут работать в шахтах. И ездоки, бывшие и настоящие, которые благодаря участию в гонках заработали право копаться в земле. По закону Блэкуотера. Если гоняешься – можешь к шахте даже не подходить. Мощный стимул для большинства.