Марк поморщился.

— Ни хрена не угадал, дружище. Она и правда чертовски красива, но в ее глазах осколки льда. Она холодная, как айсберг, а я на таких не западаю. Я просто не понимаю своего отца — как можно быть таким близоруким, чтобы не видеть перед собой охотницу за состоянием? Повторяется история с мамой.

— Да, — Джеймс почесал затылок. — С самого начала все было как-то странно. Ну вот скажи, на фига твоему отцу, который всегда был примерным семьянином, снимать проститутку, да ещё притаскивать ее к себе домой? Он же не идиот.

— Н-да, я тоже так думал, но теперь начал сомневаться. — Марк уставился на дно своего стакана. — Тогда я ничего не смог сделать — был далеко, в Торонто. Но сейчас я здесь, Джеймс, и я должен сделать все, чтобы глаза моего папаши открылись. Не хочу, чтобы он снова потерял то, на что работал всю жизнь. Я выведу эту девицу на чистую воду.

— Установи камеры, сделай так, чтобы эта твоя мачеха просчиталась, поймай на чём-то горяченьком и сразу беги к папаше.

Марк одобрительно кивнул. Пожалуй, друг прав — завтра же подыщет надежное оборудование для слежки за Милой.

При мысли о том, как совсем скоро он сможет предоставить доказательство нечистоплотности Милы своему отцу, он с облегчением вздохнул.

За разговорами друзья уговорили больше бутылки виски — ехать на машине через весь город в таком состоянии было неприемлемо, и Марк остался у Джеймса на ночь.

Лёг спать на диване, уже успокоенный, зная, как поступить.

Проснулся от запаха бекона, смешанного с ароматом кофе. Бросив взгляд на часы, Марк вскочил. Черт, он должен быть на работе уже часа два назад. Собрав с пола одежду, бросился в ванную.

— С добрым утром, приятель, — услышал радостный голос Джеймса. Черт бы его побрал, сукина сына, не разбудил.

Наскоро приняв душ, Марк натянул одежду, оглядел себя в зеркале. Видок несвежий, помятый, отросшая щетина. На работе в таком виде лучше не показываться.

— Сколько тебе яиц?

Джеймс в повязанном переднике и поигрывающий в руке сковородкой, имел радостный вид, словно не уговорил вчера полбутылки вискаря. Глядя на него, Марк почувствовал приступ тошноты. Как можно с похмелья думать о еде? Максимум — чашка чёрного кофе.

Отмахнувшись от приятеля, мужчина подошел к кофеварке.

— Знаешь, старик, я тут ночью размышлял... — Джеймс подмигнул Марку. Как, вообще, можно рассуждать спьяну? — Познакомь меня со своей мачехой. Уверяю, что в два счета ее соблазню, и тебе не придётся тратить своё драгоценное время, собирая улики. Ты же помнишь, как я в школе окручивал девчонок.

Марк невнятно промычал что-то в ответ. Предложение звучало заманчиво, но когда в голове долбят тысячи молоточков, сложно что-либо решить. На секунду перед глазами ясно предстала картина — Джеймс и Мила в недвусмысленных позах в постели.

Марк одним махом опустошил чашку и со стуком поставил ее на стол.

— Мне пора. Ещё нужно заехать домой переодеться.

— Погоди… Ты куда так быстро? — вслед уже уходящему другу крикнул Джеймс. — Не забудь подумать о моём предложении!

— Да-да, — Марк помахал на прощанье рукой, скрываясь за дверью.

* * *

С отцом он столкнулся в дверях.

— Я и не знал, что ты не ночевал дома, — Кевин поморщился — от сына исходил запах перегара.

— Разве я обязан отчитываться?

— Послушай, — отец взялся за пуговицу на пиджаке Марка. — Мне нужно кое-что сказать тебе. Пойдём-ка, пройдёмся.

Марк вздохнул. Ясно как день — Мила наябедничала папаше о его вчерашнем поведении. Что ж, придётся объясниться.

Мужчины шли по садовой дорожке, молчали. Слышался только хруст песчинок под подошвами туфель.

— Ну? — Марк остановился. Наморщив лоб, повернулся к отцу. — Я не расположен для долгих прогулок. Что ты хочешь сказать? Хотя я догадываюсь. Я хам, козел и сукин сын.

— Ну, насчёт сукиного сына ты попал в точку, — Кевин улыбнулся. — Просто хотел тебя попросить позаботиться о моей жене.

— Я?.. Что?..

— Дело в том, что мне надо лететь в Техас и, скорее всего, месяца на два.

Марк хмыкнул, нахмурился.

— Почему ты не возьмёшь ее с собой?

— Во-первых, у Милы ещё нет канадского паспорта, а оформить визу занимает слишком много времени. Во-вторых, ей нужно освоиться здесь. И, — мужчина похлопал Марка по плечу, — я надеюсь, ты ей поможешь. Поводи ее по интересным местам, развлеки. Понимаю, ты занят со своей невестой, как ее там... Керри?

— Кэссиди, — поправил Марк. — И она не моя невеста.

— Ну вот. Ты всегда можешь попросить одного из твоих приятелей Тима или Джеймса, занять мою дорогую женушку. Не хочу, чтобы она скучала. — От изумления Марк не находил слов. — Да, и если тебе нужна помощь Милы как личного ассистента, думаю, она не откажет тебе.

— Ну ладно, пап, как знаешь, — Марк потёр переносицу. — Хорошо, я постараюсь сделать так, чтобы ей не было скучно.

Кевин улыбнулся, хлопнул сына по плечу:

— Я знал, что могу на тебя рассчитывать. Ну а теперь мне пора, — с этими словами он повернулся и направился к своему автомобилю, стоявшему около дома

— Так, пап, когда ты улетаешь? — вслед ему крикнул Марк, но ответа не дождался. — Эх...

* * *

Расслабленно лёжа на диване, закинув ноги на его спинку, я лениво болтала с Лизкой. Вот уже полчаса как она рассказывала, что происходит на светских тусовках в Москве. Меня это не слишком интересовало и раньше, а сейчас и подавно. Гораздо больше меня заинтриговали совершенно разные циферки в отчетах Марка — во мне заговорил экономист. Именно поэтому, прикрыв глаза и рассеяно слушая голос подруги, я не заметила, как вошёл Марк, и только когда над ухом раздалось покашливание, я вздрогнула и подскочила на диване. Мгновенно стянула полы шелкового халатика на груди, заметив заинтересованный взгляд мужчины.

—Ты слушаешь меня? — нетерпеливо воскликнула подруга на том конце провода.

— Извини, неожиданная помеха. Пришел этот козел, — хмыкнула недовольно. Как хорошо, что я знаю два языка, один из которых никто из присутствующих здесь не понимает.

— Это кого ты так мило называешь? — поинтересовалась Елизавета.

Я проводила взглядом Марка, остановившегося у камина.

— Своего пасынка, — я рассмеялась. — Не могу поверить, что у моего мужа  такой сын. Это как два разных берега.

— Как он внешне?

— Внешне? Честно говоря, даже не обращала внимания. Самодовольный и напыщенный придурок.

Мы рассмеялись.

— Чем он так разозлил тебя, Милка? Мне кажется, что ты чего-то не договариваешь.